Земля криванковская, Богом хранимая

Мне часто думается, почему Юргинская земля благополучнее многих. Разве не разрывали район на части в пору административно-территориальных делений, относя то к Юргинскому, то к Заводоуковскому и Омутинскому районам? Делили. Развозили казённое имущество. Юрге доставалось в этом смысле. Разве не рушили вместе с верой Свято-Троицкий храм, разве не сносили маковки, не разрушали клин-бабой метровые стены, не гробили священников и их семьи? Бед и трагедий было немало, как и везде по России. Но храм выстоял – куда там экскаваторам! Таких намоленных храмов в нашей епархии сейчас единицы. И духовно-исторический центр сохранился по сей день едва ли не в первозданном виде. Это благоденствие закономерно. Юргинская земля святая, Богом хранимая. Святая – не ради красного словца. Здесь на самом деле в двадцати километрах от Юрги святое место – Криванковский колодец, к которому на девятую пятницу от Пасхи идут паломники со всех волостей, как говорили когда-то. Рассказы-свидетельства о самых давних годах живут в памяти сегодняшних паломников: как шли-добирались, где останавливались на ночлег, какие иконы несли, с какими чаяниями и молитвами.

Теперь уже многие годы, участвуя в крестном ходе паломников на Криванково, я не представляю Девятой пятницы без святого источника. Какие бы важные события ни занимали, какие бы поездки ни намечались в эти дни, встречи, мероприятия ни надвигались, ничто не заменит радости крестного хода на Криванково.

В чём радость за семь вёрст киселя хлебать, скажете? А вот спросите школьника Колю из посёлка Боровский, сына отца Евгения, настоятеля храма Святителя Николая Чудотворца. Прошлым летом в холод и проливной дождь, по долгому бездорожью прошли двадцать километров без малого, ноги в кровь избили. Спросите Колю, почему он снова здесь. Идёт с сияющими глазами, ведёт с собой товарищей. Спросите у девчонок из посёлка Тарманы под Тюменью – певчих коллектива «Пасхальный букет», как их всякий раз в этот неблизкий путь отпускают мамы. И как девчата ждали шестнадцатого июня, дни торопили. Они в пути так замечательно поют «Богородице, дево, радуйся», другой свой православный репертуар. И столько будет рассказов по возвращению домой, как всегда: как тонули по колено в непроходимых низинках, как обливались студёной водой из колодца. Как купались потом в озере и спали на сеновале. И что теперь будут приезжать сюда и ходить на Криванково.

На этот раз крестный ход собрался от Некрасовой. А прошлым летом – от северо-плетнёвской трассы, даже на внедорожниках не отважились ехать дальше. Нынче перед Девятой пятницей погода благоволила. До Некрасовой сухо. Дорога прогрейдирована. А дальше грунтовка по лугам и болотцам. Машины, много авто разной проходимости, припаркованы «там, где кончается асфальт». Прибыл автобус с паломниками. Выносят крест и хоругви, иконы Спасителя и Богоматери. Крестный ход выстраивается: отец Артемий, отец Димитрий, за ними певчие. А следом паломники. Взрослые и дети. Упакованные, экипированные, как говорят, северяне. Одетые просто и предусмотрительно сельские жители. Есть и совсем по-летнему, по-крестьянски, на босу ногу. Повезло тем, кто надел сапоги – туфли и калоши паломники оставляли в трясине – так глубоко тонули ноги. Не станешь копаться-барахтатьбся в грязи, ботинки спасать – не будет ждать крестный ход. Раза два или три подстерегали непроезжие болотца в пути. Юные паломники шутят:

– Танки грязи не боятся, – сами лёгонькие, прыг да прыг с кочки на кочку.

– Ой, я по колено в грязи! – сокрушается паломница.

– Да не грязь то – землица! – кинулись помогать ей двое незнакомых ребят.

– Когда грешили, чистой дороги не спрашивали, – назидательно и доброжелательно говорят паломники со стажем.

А вообще паломники в возрасте немногословны. Молятся, силы берегут: путь неблизкий, а ещё и обратная дорога с драгоценным грузом – криванковской водой. Да и знают: крестный ход не поход, не шоу – место для молитв и покаяния. Тридцатилетние в обратный путь ищут попутный транспорт, а семидесятилетние идут и идут. Тяготы пути им нипочём.

Вот они, долгожданные ориентиры: криванковские тополя, калина, черёмуха в местах бывших палисадников. Вся территория у колодца выкошена, как, впрочем, обкошена и вся дорога, по которой паломники шли. Шипаковская и Юргинская администрации побеспокоились – старались привести трудные участки в проезжий и прохожий вид. Где это было возможно, конечно.

У колодца можно передохнуть минутку, купить и поставить свечи у поклонного креста. Лица у людей светлые и одухотворённые. Казалось бы, что пред ними? Колодец, купаленка, высоченные осины, ржавое болотце, огромный золотой луг. Почему таким благодатным дыханием всё овеяно? И не только сегодня. Испокон веков.

Отслужили водосвятный молебен. Теперь пожалуйте за святой водицей. Вёдрами несут воду к купальне, обливаются прямо у колодца. С тяжёлыми сумками, бутылями и бидонами отправляются в обратный путь. У купальни сейчас особенно оживлённо – так много желающих окатиться целебной водой, троекратно: во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Весной мне довелось познакомиться с Алексеем Степановичем Прокушевым, легендарным паломником, водившем старушек в Девятую пятницу к криванковскому источнику в годы хрущёвских и брежневских гонений на церковь. Самое малое – до двадцати человек доходило, говорит. Шли богомольцы из Чумановой километров тридцать пешком, прячась от милиции и местных властей, от колхозников-односельчан. Тайком шли. Разгребали запаханный источник, чистили, копали до воды. Как наказ Божий для себя, христианина, понимал Алексей Степанович – сходить до Криванково, воду святую людям вернуть. Вижу его среди паломников. Во здравии, слава Богу.

Так легко, так прохладно после окропления святой водой. Смотрю во все глаза: как изумрудна зелень июньского леса, как золотятся цветы купальницы и лютика, как снежно белеют облака в ясной и высокой небесной синеве. Как благостны слова молитв.

– Матерь Божия! Царица Небесная! Не осуди нас по грехам нашим. Снизойди к нашим немощам. Даруй исцеление!

Наверное, трудности крестного хода, как и радость земная, – великое благо. До сих пор вспоминаем с улыбкой «спасение» утопающих в болотце, оставленную там обувь. Как потом, благословясь, пошли паломницы по брусчатке тротуаров райцентра, как босыми ждали на остановках маршруток, добираясь до своих сёл. Вспоминаем молодую семейную пару с младенцем на руках. Как сладко тот спал во время пути, не испугался холодной воды. Как зовут малыша, не знаю, но как же здорово, что крестный ход на Криванково стал полниться детками, молодыми. И храни, Господь, крестоходцев, которые ходят сюда многие десятки лет.

– Когда мы идём крестным ходом, – говорят они, – это как солдаты в строю. Мы идём – сила зла трепещет.

– Умылся, водицей святой окропился, как просветлел. Мы тут промываем души, очи душевные. Ведь многое перестали в бешеном ритме жизни замечать.

По многолетним впечатлениям могу судить: на Девятую пятницу бывает всё – дожди обвальные, бездорожье, холод, ветры ураганные и грозы, жара запредельная и гнус. Но при этом всегда есть место храму во всё небо, раздолью лесов и лугов с купальницей-цветуньей, привету криванковсих старожилов-тополей и строгости молитвенной, и радости сродни Пасхальной. А по вере каждого – криванковская вода чудотворна и целебна.

Теперь уже кажется, давным-давно написала свои первые заметки о Криванковском святом источнике. Слушала воспоминания здешних жителей, родившихся и выросших в деревне Криванковой, очевидцев, паломников. С тех пор стараюсь на Девятую пятницу быть вместе с ними. И сокрушаюсь всякий раз, что больше занята журналистской задачей, чем строгой молитвенной обязанностью паломницы. Хотя, кто знает. Быть может, летопись нашего православного прихода – это не менее важно.