На суше службу в море вспомнить я хочу

В тельняшках и бескозырках с надписью «Тихоокеанский флот» глядят с чёрно-белых фотографий моряки-срочники семидесятых годов. А среди них – королёвский паренёк Василий Тагильцев.

– Это мы уже на лодке служили, – говорит он, вспоминая дни армейской службы.

Хотя никаких подводных лодок или другой техники в объектив фотоаппарата, конечно же, не попало – строго соблюдалась военная тайна. Даже родные не знали поначалу, где он служит. В коротких письмах домой, которые отправляли с адреса воинской части, писал коротко: здравствуйте, здоров, до свидания.

Сорок один год пролетел с тех пор, как старшина первой статьи подводной торпедной лодки был уволен в запас. Но до сих пор памятны ему дни, когда стоял на страже морских рубежей Родины. Деревенский паренёк и не думал, что ему когда-либо доведётся плавать на такой махине – 100 метров в длину.

– Раньше, если парень отслужил – настоящим мужчиной считался. Я с радостью шёл в армию, – признаётся Василий Романович.

Да и могло ли быть иначе в семье фронтовика. Отец Василия Романовича защищал Родину в Великую Отечественную войну. После ранения учил новобранцев военному делу. Был награждён орденом Отечественной войны второй степени.

До призыва в армию Василий Тагильцев закончил сельхозтехникум. Профессия механизатора отчасти пригодилась ему на флоте – мог заменить механика на подлодке, но всё же в учебке во Владивостоке ему дали смежную профессию. Был рулевым и сигнальщиком на субмарине. Первое его учебное погружение на подлодке было через пять месяцев после учений, только тогда моряка допустили к службе на этой технике. Предварительно все прошли строгий отбор, включая барокамеру. Моряков испытывали на выносливость давления под водой – от малых глубин до 50 метров. При «глубоком погружении», говорит Василий Романович, поднимали быстро, чтобы кровь не успела свариться, у кого-то могли барабанные перепонки лопнуть при таком давлении. Многие новобранцы не выдерживали, а Василий Тагильцев прошёл все испытания и был допущен к этой службе.

– Такая проверка моряков необходима на случай аварии на подлодке, чтобы экипаж мог спастись, находясь на больших глубинах, – объясняет Василий Романович. – Для этого у нас были водолазные костюмы. А так, в подлодке было нормальное атмосферное давление: сидишь, как в комнате, разве что окон нет, кругом одни стены.

Практически всю свою службу, целых три года, Василий Тагильцев провёл среди морских глубин. Поначалу, признаётся, было непривычно. Всплыли однажды в море, а кругом вода и берега не видно.

– Где бы я ещё море увидел, если бы не служба на Дальнем Востоке! – признаётся он. – В Вагае нашем только плавал. А служба она и везде служба. Главное, исполнять чётко приказы командира.

Памятен Василию Тагильцеву армейский день, когда отмечали 15-летие их подводной лодки. У моряков тогда были учения, которые его экипаж выиграл и получили в награду и по случаю юбилея целую тушу поросёнка. Ох и наелись тогда! Хотя и в другие дни, говорит, их кормили неплохо: припасов хватало, давали рыбу сушёную, было положено по 50 граммов сухого вина за вредность, и даже торты пекли на весь экипаж.

Конечно, морская романтика захватывает, но всё же деревенский паренёк не принял предложение продолжить службу. Решил вернуться в родные края. Поначалу после армии работал механизатором в колхозе, потом преподавал в местной школе ребятам в мехзвене, успел потрудиться в комхозе, а последние годы до пенсии учил в агропедколледже основам механизации студентов. По сей день обращаются к Василию Романовичу местные жители в случае поломки техники, особенно в сезон полевых работ незаменимы руки механизатора.

Вместе с женой он вырастил сына и дочь. К сожалению, супруга трагически погибла 11 лет назад. Василий Романович – прекрасный дедушка семи внуков. Самому старшему сейчас 17 лет, скоро тоже пойдёт в армию. В своё время Василий Тагильцев был награждён знаком «Отличник ВМФ» и за дальний поход. Он и сейчас бы с интересом взглянул изнутри на современные подлодки. Тянет бывалого моряка к этой технике и морю, где прошли лучшие годы его службы.

Фото Алексея БОДРОВА и из семейного архива