Из истории родной стороны...

(Продолжение. Начало в №6 от 02.02.2018г.)

19 августа 1802 года Ишимское духовное правление получило секретный рапорт из Ишимского Нижнего Земского суда. В нем говорилось, что Армизонское и Бердюжское волостные правления доносят: «…сего июня 10 числа, явясь в помянутое волостное правление… обыватели объявили, что они по своему старообрядству в православной церкви, так равно и у приходских священников для исполнения церковной эпитимии… быть не желают, а кто таковы в старообрядстве оказавшияся приложен имянной список, по которому их всего значит 288 душ». В списке были перечислены следующие семьи:
Деревни Снигиревой: Кривоноговы, Крашенинины, Курочкины, Снигиревы.
Деревни Плоской: Усольцевы.
Деревни Глубокой: Нерадовские, Крашенинины, Кадочниковы, Бетехтины, Вагановы, Елохины.
Деревни Меншиковой: Меншиковы, Якимовы, Костаревы.
Деревни Зубаревой: Крашенинины, Усольцевы.
Деревни Сухой: Яковлевы.
Деревни Вьялковой: Крашенинины, Киприны, Коклягины, Зуевы.
Деревни Прохоровой: Новоселовы, Пятковы, Белозеровы, Меншиковы.
Деревни Чирковой: Паутовы, Потанины.
Деревни Орловой: Ждановы, Верещагины, Сараевы, Попковы, Моревы, Проскуряковы.
Деревни Сенковой: Снигиревы.
Деревни Шабалиной: Шабалины, Трусовы.
…Вероятно, больше всего в этой ситуации власти и церковь встревожило то, что часть из записавшихся прежде не числились в расколе, но все же «вознамерились неведомо с чего по признанной какой то полезности относящиеся до заблуждения и отклонения от пути истиннаго впасть в число старообрядцов». Произошло это все в царствование Александра I, когда правительство требовало от духовенства вести борьбу со старообрядчеством с помощью духовных средств вразумления и просвещения. Так, в рескрипте от 9 апреля 1801 года было сказано: «…с заблуждающимися по простоте и невежеству, уклоняющимися от правоверия и правил, св. церковью утвержденных, вместо строгости, с каковою до сего было с ними поступаемо   и которая не к исправлению, но к единому ожесточению их служить может, отныне впредь не делать им ни малейшего притеснения, но предоставлялось бы духовным особам их вразумлять и наставлять на путь истинный без всякого и с их стороны принуждения, но с кротостью, с терпением и с усердным настоянием, …иметь только попечение, чтобы повсеместное спокойствие везде нарушаемо не было. Нарушителей же онаго отсылать к суждению по законам, куда следует». Поэтому принятые решения не были такими строгими, как могли быть еще несколько лет назад. Нижний Земский суд постановил: «Армизонскому и Бердюжскому волостным правлениям указами предписать, чтобы оные отправлением всех тех старообрядцов, которые следуют к священноцерковнослужителям и особо принуждением к исправлению подлежащего на сей случаи удержались, по елику (поскольку) таковая принудительная им высылка, сопряженная с безвременным в нынешнее рабочее время, от домов своих отлучением, и которую они всегда почесть могут крайним для себя притеснением». А Тобольская духовная консистория на заседании в сентябре 1802 года решила: «Ишимскому духовному правлению предписать указом, чтоб оно тем священноцерковнослужителям, в приходе коего жительствуют означенные старообрядцы подтвердило чинить …к соединению святой церкви подобающия увещания, кой если ничего неподействуют над ожесточенными сердцами сих изуверов, то и оставить их промыслу и суду божию».
Также благополучно закончилась история, произошедшая в 1820 году. В октябре в Ишимское духовное правление пришел рапорт священника Иоанна Шабалина, в котором говорилось, что: «В прошествии двух или более месяцов неизвестно в какое число нашего прихода деревни Жиряковой у крестьян, коих прежде не уклоняющихся святой церкви, Данила Борисова, Семена Ильина и Мирона Иосифова Жиряковых и Егора Федорова Коптяева родились младенцы, от коих не мог дождаться для крещения родившихся, неоднократно напоминая, дабы они позволили окрестить мне, на что они отзывались, будто бы их младенцы окрещены, а кем именно не объявляют и свидетельства не предоставляют». В ходе разбирательства выяснилось, что указанными крестьянами в 1820 году в Армизонское волостное правление было подано прошение «о причислении себя в старообрядческое сословие» и что дети «в свое время крещены приезжающим старообрядческим священником, но письменнаго удостоверения на то от него не имеет».
Здесь надо отметить, что в то время, несмотря на разрешение иметь свои церкви и священников, большая часть старообрядцев не приняла единоверство. Так называемые беспоповцы отвергали духовенство, поскольку считали, что после раскола благодать священства прервалась. Поповцы же, признающие таинство священства и церковную иерархию, не хотели переходить в подчинение православного епархиального начальства, считающего дониконовские обряды неправильными. В то же время, пользуясь значительными послаблениями властей, старообрядцы образуют в ряде городов крупные общины, строят разрешенные молельные дома и часовни. Появляются у них и свои священники. Большая часть их была из старообрядческих монастырей с реки Иргиз, протекающей по территории нынешних Саратовской и Самарской областей. Именно там в 1762 году было выделено более 70 тысяч десятин земли для переселявшихся из Польши старообрядцев. К началу XIX века здесь уже стояли три мужских и два женских монастыря с церквями. Отсюда направлялись священники в старообрядческие общины. Скорее всего, именно с Иргиза несколько священников попали в Екатеринбург, который был одним из центров старообрядчества на Урале.  В их обязанности входило исполнение различных треб как в самом городе, так и в округе. Не исключено, что как раз ими и были крещены младенцы, упомянутые в рапорте священника. Правительство в то время относилось к этому явлению довольно лояльно. Так, повелением императора Александра I было объявлено: «как изгнание таковых священников из волостей могло бы более ожесточить раскольников в их суеверии и лишить их способов крещения и погребения мертвых, то и должно терпеть оных, смотря на них, так сказать, сквозь пальцы, и не подавать им однако же явнаго вида покровительства». Придерживалась такой позиции и церковь. В 1821 году Тобольская духовная консистория вынесла свое решение: «…означенные лица по старообрядчеству детей своих по православной церкви и православными священниками крестить не соглашаются, а законом старообрядческим не повелено принуждать к исполнению христианских обязанностей, но том увещевать их к тому словом божием, пастырскими наставлениями со всею ласкою и дружелюбием, то приходским священникам касательно сего и употребить всевозможное тщание и усердие».
Очередной конфликт в Армизоне с участием старообрядцев произошел летом 1822 года, когда они отказались от выплаты хлебной руги местным священникам, поскольку «…они исправлением треб священноцерковнослужителей никогда не занимают, а … заведывают их и исправляют все требы екатеринбургские старообрядческие священники». Дело, видимо, затянулось, и лишь в ноябре Тобольская консистория решила обратиться в Тобольское губернское правление с просьбой «…о преграждении путей ко въезду старообрядческих священников в армизонский приход, равно и прочия приходы, кои в старообрядцах усугубляют ериси и заблуждения, равно и об отдаче по прописанным в рапорте причинам армизонским священноцерковнослужителям руги». Ответ из правления пришел только в мае 1823 года. В нем говорилось: «…крестьяне, называвшиеся старообрядцами, ни по каким причинам не могут и не должны отрываться от дачи священноцерковнослужителям руги …предписать Ишимскому Земскому суду, дабы оной стражайше понудил Армизонской церкви прихожан, всех вообще, к отдаче за прежнее время руги и их платежу в будущее …не допуская священноцерковнослужителям жалоб затрудняющие начальство переписками по такому предмету, в котором одно понуждение полиции может всегда прекращать ослушание прихожан, и особенно называющуюся старообрядцами».
Чуть ранее, весной того же 1822 года, в волости произошел еще один случай. В доношении от армизонских священников об этом говорится: «их прихода деревни Жиряковой крестьянин Данило Борисов Жиряков …отлучился для венчания сына своего Василья с дочерью Чистоозерской волости деревни Сивковой крестьянина Федора Малцова девкой Ксенией и другой деревни Орловой Федор Петров Попков с дочерью деревни Чирковой Василья Паутова девкой Вассой, без ведения оных священноцерковнослужителей неизвестно куда и по возвращении называются венченными, но не представив подлинного вида о венчании подают в совершенстве своих браков сомнение». Как выяснилось, это был уже не первый случай в волости. Еще в 1821 году армизонские священники докладывали, что «Армизонского же прихода крестьяне с девками отлучаются для бракосочетания неизвестно куда и по возвращении сказывают, что они венчаны в старообрядческой церкви священником Александром Яковлевым Кыштымовым; а именно Ефим Екимов Коклягин с девкой Мариамной Тихоновой Аребтовой, Дорофей Васильев Крашенинин с девкой Ксенией Стирановой Яринских, Иван Яковлев Логинов с девкой Домникой Ивановой Крашениновой, Елисей Иванов Сараев с девкой Евдокией Таншиной, Алексей Прокопьев Крашенинин с девкой Матреной Новожиловой».
Надо сказать, что законодательство начала XIX века относительно семейных прав старообрядцев было весьма неопределенно и запутанно. Так, с одной стороны, суды о старообрядческих браках были выведены из-под юрисдикции церкви, с другой – в 1808 году Синод своим указом признал браки староверов незаконными и объявил их «блудом и прелюбодеянием». Такая ситуация часто приводила к затягиванию судебных процессов и пересмотру уже принятых решений.
Не было исключением и это дело.
После получения рапорта Тобольской консисторией было решено «сообщить в Губернское правление и требовать, дабы показанные браки были расторгнуты, яко прелюбодейные, и брачношиеся преданы суду». В итоге Ишимскому Земскому суду было предписано: «отдать в жительство их на поручительство и… учинить им приличные увещевания чрез священника в отклонении от старообрядства и буде несогласятся, то впредь до решения дела разлучить их с женами, возврата их последних в домы родителей». При попытке выполнить предписание и разлучить обвенчавшихся Жиряков и Попков «сделали неповиновение не соглашением разлучить от них жен, с коими они действительно по старообрядству свенчаны, потому что было бы то разлучение с женами …в посмеянии в публике и к … разорению их подомашности». После этого в отношении их «возникло новое следствие». Что касается дела о бракосочетании, то по «изследованию открылось, что пребывающие в старообрядстве вступившие в брак крестьяне с крестьянскими дочерьми: Василий Жиряков с Ксенией Мальцовой и Федор Попков с Вассой Паутовой свенчаны, один в Екатеринбургской старообрядческой церкви священником Александром Кыштымовым, состоящим в ведомстве Пермской Духовной Консистории; а последняя пара Екатеринбургского старообрядческого общества в молитвенном храме старообрядческим рукоположенным священником Иоанном, известным тамошнему местному начальству». В итоге, по прошествии более чем двух лет, 31 декабря 1824 года губернским судом было вынесено решение: «требование Тобольской Духовной Консистории о расторжении означенных браков удовлетворить неможно. А …крестьян …учинить от дела свободными, за отлучку же их и вообще с ними отцов и родственников означенных, во мнении окружного суда для венчания браков в Екатеринбург без узаконенных пачпортов, по силе законов взыскать с каждого положенные за годовой пачпорт пошлины по шести рублей, не подвергая их назначенному в мнении окружного суда за таковую отлучку, выдержании при волостном правлении на хлебе и воде. Ибо они отлучились не самовольно, но с ведома волостных начальников и ея данными от них письменными видами, с которых за непозволенную дачу тех видов, а именно: с волостных голов Василья Паутова, Никифора Меншакова, старосты Михаила Сидорова, волостного писаря Шиленка, помошника писарьского Воробьева взыскать в штраф с каждого по пяти рублей; и по взыскании оных денег, равно и пошлинных за пачпорты, отослать для записки в казенный доход в окружное казначейство».
В результате такого отношения властей к старообрядчеству заметно возросло количество случаев «отпадения от православия в раскол». В «раскол» уходили даже священники: так, по данным отчетов тех лет, числились беглыми свыше 200 священников. Взошедший в 1826 году на престол Николай I решил переломить эту ситуацию и окончательно искоренить раскольническую ересь, поскольку видел в старообрядчестве в первую очередь «сборище вольницы». Он планомерно начал вводить различные запретительные меры, которые привели к потере староверами практически всех льгот полученных ими в предыдущие года.
В 1826 году было запрещено строительство новых, а также ремонт старых часовен и молельных домов. В мае 1827 года вышел указ, запрещающий старообрядческим священникам совершать переезды с одного места на другое для исполнения треб; в случае неисполнения предписания с ними должны были поступать как с бродягами. В 1832 году был издан указ, запрещающий старообрядческим общинам принимать беглых попов. С 1832 по 1837 годы у староверов были насильственно забраны и отправлены в распоряжение православных епископов более 50 беглых священников. С 1834 году старообрядцам было запрещено вести метрические книги, в­ результате этого старообрядческие браки не признавались, а дети ста­роверов считались по законам того времени незакон­норожденными. Они не имели прав ни на наследс­тво, ни на фамилию отца.
Активно шла борьба с молельными домами и часовнями. Министерству государственных имуществ было дано указание об уничтожении старообрядческих скитов и поселений и предписывалось постоянно следить, «чтобы раскольнические домы непрерывно были сламываемы». В 1841 году были разорены и переданы Единоверческой церкви Иргизские монастыри. Всего с 1842 по 1846 годы полицией было «опечатано» 112 старообрядческих часовен и молитвенных домов, передано «епархиальному начальству» – 9, превращено в «единоверческие» церкви – 3, разрушено – 147.
Подвергались старообрядцы и уголовному преследованию. Согласно введенному в 1846 году «Уложению о наказаниях уголовных и исправительных» наказанию подлежали виновные в распространении существующих старообрядческих и сектантских учений. Их могли приговорить к лишению всех прав состояния и ссылке на поселение. В случае, если кто-либо «совращал» православного в «раскол», он подлежал «увещеванию для обращения в недра Православной Церкви». Если увещевание заканчивалось раскаянием, то судебное разбирательство прекращалось. Если же старовер-мужчина продолжал отстаивать свои взгляды, его отдавали в солдаты и отправляли служить в Кавказский или Сибирский корпусы. Если «совратителем» была женщина или престарелый мужчина, то их ссылали: из внутренних губерний империи в Закавказье, с Кавказа – в Сибирь, из Сибири – в Якутскую область. Уличенные в заведении скитов, в построении новых и починке старых зданий для службы и моления, устройстве престолов в существующих уже часовнях и в обращении крестьянских изб в публичные молельни могли получить до двух лет заключения. В период с 1847 по 1852 годы против «раскольников» было возбуждено 3 971 дело, к суду привлечено 26 306 человек, к тюремному заключению приговорено 1 688 человек, к иным видам наказаний – 938 человек, 1 931 человек передан под надзор полиции, 17 363 человека отдано под надзор духовенства. В 1855 году было объявлено, что старообрядцы лишаются права записи в купечество.
В результате таких активных действий властей староверы были вынуждены скрывать свое вероисповедание и записываться в единоверческие ведомости или даже формально относить себя к числу православных. По этой причине число их начало снижаться.
Некоторые послабления в отношении старообрядцев наметились в годы царствования Александра II и Александра III. В 1863 году старообрядцам было разрешено избираться на общественные должности волостного и сельского управления государственных крестьян. В 1874 году был издан новый закон о старообрядческих браках, которые стали заносить в особые метрические книги при полиции, и рожденных от таких браков считать уже законнорожденными. В 1883 году старообрядцы получили ряд гражданских прав: они могли заниматься промышленностью и торговлей, получать паспорта на общих основаниях. Кроме экономических свобод, разрешалось совершать «общественные моления и богослужения», в том числе в специально устроенных молитвенных домах, открывать новые молитвенные здания, но с разрешения обер-прокурора Синода и министра внутренних дел, ремонтировать старые – с разрешения губернатора. Вместе с тем закон   1883  года  указывал на  опасность  распространения  «раскола»:   «Пользуясь  благоприятными   условиями  действования среди   темной,   невежественной  массы  раскольни­ков, под густым покровом тайны, вне всякой гласности, вожаки раскола, с одной стороны, держат в деспотических руках всю духовную паству, а с другой стороны, являются пред лицом православ­ного духовенства опасными соперниками, желаю­щими на равных правах конкурировать с ними в делах духовного руководства русским народом». Закон 1883 года ограничивал также благотвори­тельную и образовательную деятельность старо­обрядцев, которая рассматривалась как пропа­гандистская, преследовавшая цель «совращения в раскол». Староверам запрещалось совершать крестные ходы и публичное ношение своих икон, за исключением случаев погребения.
Но полную свободу старообрядцы получили во время царствование Николая II. В вышедшем в 1905 году Указе об укреплении начал веротерпимости, наряду с прочим, устанавливалось:
1) Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию…
6) Признать, что постановления закона, дарующие право совершения общественных богомолений и определяющие положение раскола в гражданском отношении, объемлют последователей как старообрядческих согласий, так и сектантских толков…
7) Присвоить наименование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников...
8) Признать, что сооружение молитвенных старообрядческих и сектантских домов, точно так же, как разрешение ремонта и их закрытие, должны происходить применительно к основаниям, которые существуют или будут постановлены для храмов инославных исповеданий.
10) Разрешить тем же духовным лицам свободное отправление духовных треб как в частных и молитвенных домах, так и в иных потребных случаях…
11) Уравнять в правах старообрядцев и сектантов с лицами инославных исповеданий в отношении заключения ими с православными смешанных браков.
12) Распечатать все молитвенные дома, закрытые в административном порядке…
Таким образом, только через 250 лет после начала церковных реформ старообрядцы получили возможность жить согласно своим религиозным убеждениям и смогли, несмотря на все испытания, выпавшие на их долю за это время, сплотиться в своем единстве и сохранить свою веру.