Разведчик из «озерного края»

(Продолжение. Начало в №24 от 14.06.2019 г.)

С февраля 1942 года в дивизию стала прибывать новая боевая техника. Благодаря героическим усилиям тружеников тыла, с каждым днем в дивизию все больше поступало пулеметов, автоматов, противотанковых ружей, артиллерийских орудий. Всем этим оружием предстояло в совершенстве овладеть, чтобы бить врага наверняка. Артиллеристы, минометчики, пулеметчики, истребители танков и снайперы прошли специальное обучение на ускоренных сборах и курсах. Велико было стремление личного состава скорее занять передовые позиции, применить врученное народом оружие на поле боя.
7 марта 1942 года дивизия вошла в состав 7-й Отдельной Армии, которая вела оборонительные бои между Ладожским и Онежским озерами, сдерживая натиск противника.
11 апреля 1942 года, на основании приказа 7-й Отдельной Армии № 001, 368-я стрелковая дивизия и 111-й отдельный лыжный батальон перешли в наступление с задачей разгромить финские войска южнее реки Свирь, наступать на север в направлении Вязостров – Вознесенье, прорвать оборону противника и овладеть Левино – Вожерокса, с дальнейшим выходом на рубеж Вознесение – Лябушки. На левом фланге дивизии действовал 1224-й стрелковый полк. Здесь был назначен новый командир — майор Иван Викентьевич Ивановский. Он обладал боевым опытом, отличался сильной волей, настойчивостью и глубокими военными знаниями.
1224-й полк наступал в направлении населенных пунктов Левино — Никитинское, с целью овладеть рубежом отметки 92,0 — северный берег реки Левинской. 1226-й стрелковый полк вместе со 111-м батальоном находились во втором эшелоне дивизии, за левым флангом 1224-го полка, готовый к удару в направлении Левино — Никитинское.
Вот как вспоминали об этих событиях авторы книги «От Тюмени до Киркенеса»:
«Седьмые сутки шли беспрерывные бои за высоту с отметкой 113,8. Основную тяжесть их вынесли на себе бойцы восьмой стрелковой роты под командованием лейтенанта Ф. И. Дианова, выпускника Таллинского пехотного училища, уроженца Ивановской области.
Лейтенанту Дианову не было еще и 20 лет. Хотя многие из подчиненных были вдвое старше ротного, они звали его уважительно и ласково «батя», а себя называли диановцами. И как переживали воины, когда ранило лейтенанта Дианова!
— Мы не простим врагу пролитую кровь командира! — в гневе сжав кулаки, произнес старшина М. Ф. Железков.
Наскоро перевязав руку, ротный сказал подскочившим к нему бойцам:
— Не могу уйти, будем вместе до конца...
Оставалось недалеко до цели, когда офицер был снова ранен. На этот раз рана оказалась смертельной. Изнемогая, лейтенант Дианов успел шепнуть политруку роты Я. И. Баренцеву:
— Мы должны взять высоту. Веди роту, политрук...
В порыве ярости бойцы устремились вперед. Трех вражеских солдат уничтожил во время атаки рядовой Ф.А. Агеев, несколько человек сразил огнем ручного пулемета ефрейтор Н. И. Решетников.
Впоследствии оба тюменца стали известными в полку и дивизии разведчиками. Но восьмую стрелковую, своего командира они помнили еще долго и всем рассказывали о нем».
Силами 1226-го стрелкового полка и 111-го отдельного лыжного батальона дивизия на левом фланге имела незначительный успех, заняв район отметки 134 и левый берег реки Левинская, после чего продвижения вперед не имела на всем фронте в полосе наступления. Попытки продвинуться вперед кончились неудачей в силу следующих причин: противник имел господствующий рубеж обороны, с которого просматривал всю полосу наступления дивизии; у финнов имелся перевес в артиллерийском, минометном огне и количестве станковых пулеметов, одна треть из которых состояла из крупнокалиберных пулеметов; интенсивный огонь противника, как минометный, так и пулеметный, не давал возможности частям дивизии продвигаться вперед, а подавить огневые точки противника 939-й артполк и 767-й отдельный минный дивизион не могли в силу ограниченного количества снарядов и боеприпасов. Наступательные бои продолжались до 21 апреля 1942 года, после чего дивизия перешла к обороне. За время наступления дивизия имела следующие потери:
Убитыми: рядовой состав - 339, младший комсостав - 91, комсостав - 36; ранеными: рядовой состав - 1269, младший комсостав - 276, комсостав - 129.
Всего убитыми - 466, ранеными - 1614. Наступление частей дивизии вскрыло ряд недостатков в вопросах взаимодействия пехоты с артиллерией.
В конце мая 1942 года командир 368-й стрелковой дивизии полковник Ф. А. Осташенко убыл на учебу в Академию Генерального штаба. Командование дивизией принял его заместитель - подполковник Василий Каленикович Сопенко, который командовал дивизией до конца войны, получив к тому времени звание генерал-майора.
С 21 апреля по 20 августа 1942 года с личным составом дивизии проводились занятия по боевой и политической подготовке.
После боев 1942 года наш земляк Филипп Алексеевич Агеев добровольно вступает во взвод разведки, командиром которого был старший лейтенант А. В. Бойко. Подразделение состояло из бойцов третьего стрелкового батальона 1224-го полка, добровольно пожелавших стать разведчиками. Вначале действвавший, как нештатное подразделение, взвод затем прочно утвердился в этой своей новой и трудной роли. Из роты в роту шла слава об отважных разведчиках, об их дерзости, мужестве, солдатской доблести и хватке.
В декабре 1942 года Филипп Алексеевич за боевые заслуги был представлен к награде орден «Красной Звезды». Вот запись о подвиге из наградного листа:
«1-го декабря 1942 года, находясь в группе захвата, действовал смело и решительно. Группа захвата, преодолев завал и проволочное заграждение противника, вышла в траншеи финнов в районе отм. 134,0/ кв. 51-30/. Оштинского района Вологодской области. Пройдя 50 метров по траншее, Агеев увидел впереди себя в 15-ти метрах двух финнов. В это время к нему с тыла на 5 метров зашли два финна и увидели его, но он не растерялся, одного финна убил, а второго ранил. Когда часовые подняли крик, он дал по ним очередь из автомата, убив обоих. Отходя последним, прикрывал и обеспечил отход товарищам с пленным финном.
Подписали - командир полка подполковник Ивановский и начальник штаба капитан Григорьев».
В этой операции Филипп Алексеевич получил легкое ранение в руку. Но вышестоящее начальство решило… орден не давать: командир дивизии полковник Сопенко и начальник штаба подполковник Нинбург подписали заключение: «Достоин правительственной награды - медали «За боевые заслуги».
Из приказа № 02/Н от 25 декабря 1942 г. Частям 368-й стрелковой дивизии:
«От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР, за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество, НАГРАЖДАЮ:
медалью «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ»
1. Красноармейца Агеева Филиппа Алексеевича, стрелка 1224 стрелкового полка 368 стр. дивизии.
Подписали: командир дивизии полковник Сопенко и начальник штаба подполковник Нинбург».
Вот как описывают Филиппа Алексеевича его командиры в своей книге:
«В дружной семье разведчиков — иначе не назовешь отличный боевой коллектив — служило много прекрасных, самоотверженных бойцов, для которых долг был превыше всего. Одним из таких героев был уроженец Армизона Тюменской области, бывший заведующий Шебельским (здесь авторами допущена ошибка, правильно Шабалинским) пунктом Заготзерно Филипп Алексеевич Агеев. Чуть выше среднего роста, плечистый, плотный, по возрасту он был старше многих бойцов. Но его выдержке, храбрости мог позавидовать каждый. Из-под густых, кустистых бровей внимательно смотрели светло-синие глаза. Он был любимцем взвода.
После одного поиска Агеев, будучи раненым, попал в медсанбат. Но, услышав о том, что товарищи снова собираются в разведку, вернулся обратно во взвод. Рана еще не зажила, как следует. Однако это не могло удержать бывалого разведчика.
— Почему вы здесь? — удивился командир взвода. — Вам ведь должны были сделать операцию.
— Операция отложена, — замявшись, ответил Агеев. — Так уж получилось...
— А если откровенно? — настаивал Бойко.
— Да что говорить, — признался Агеев. — Сбежал я оттуда.
— Прямо так и сбежал?
— Какое я имею право валяться на койке, когда взвод идет на задание?
— А рука, Филипп Алексеевич, не беспокоит? — смягчившись, спросил офицер.
— Не беспокоит...
Как бы желая подтвердить свои слова, сержант Агеев поднял над головой правую руку. Но от Бойко, не ускользнула гримаса боли, пробежавшая по неожиданно потемневшему лицу Филиппа Алексеевича.
Ясно было, что Агеев раньше времени покинул медсанбат. Но верно ли было бы сейчас оторвать его от дела, к которому рвался всей душой?
— Что ж, оставайтесь, — согласился офицер.
Поздней ночью Агеев отправился со взводом в очередной поиск. Обычно он действовал в группе захвата. На этот раз пришлось по настоянию Бойко идти в группу прикрытия. Но он все равно был счастлив — такова уж солдатская натура разведчика.
Поиск оказался удачным. Разведчики старшего лейтенанта Бойко притащили двух «языков». Фашисты попробовали было отрезать отважным воинам путь отхода, но Агеев со своей группой помешал этому. Приняв огонь на себя, он отвлек внимание белофиннов. Тем временем Решетников и Скворцов с боевыми друзьями успели с пленными добраться до нашего расположения. Так и не удалось противнику добиться своего. А сержант Агеев, доложив о выполнении поставленной задачи, наутро отправился в медсанбат на операцию».

Евгений МОРОЗОВ, краевед

(Продолжение в ближайшем номере)