Ботиночки на каблучках

Всем известно: девчонки любят украшать себя. И это нормально! Если, конечно, не перебарщивают. Ничего плохого нет в том, чтобы и мужчины хорошо выглядели. Но в любом возрасте мужик мужиком оставаться должен. А почтенная седина ничуть представителей сильного пола не портит, наоборот, придаёт солидности и какого-то шарма. Но вот у одного Витькиного знакомого было другое мнение на этот счёт…

   Витька работал прорабом на стройке. Человек молодой, но с дипломом в кармане, следовательно, умный. В распоряжении Витьки были УАЗик и личный водитель: часто Витьке приходилось мотаться по селу туда-сюда в поисках материалов, чтобы встречаться с другими умными людьми, решать, так сказать, дела. Водитель Витьки был непростой… Часто он обескураживал и самого Витьку, и других водителей, и всех тех, кому приходилось в Витькиной машине ездить. Аркадий (именно так звали водителя) был лет пятидесяти, низкого роста и с чёрными, как смоль, волосами, зачёсанными на лысину в центре головы. С одной стороны, можно было только позавидовать такому цвету волос, не подёрнутому сединой, однако, если приглядишься, -- крашеный Аркадий, да ещё так неумело, с пробелами. И усы крашеные. Вся наружность Аркадия кричала, что ему не пятьдесят, а как минимум тридцать пять! А ещё кричала, что Аркадий вернулся из семидесятых  годов прошлого века. Рубашечка в клеточку, штанишки – клёш, а ботиночки – на скошенных каблучках, то ли для того, чтобы повыше казаться, то ли ему казалось, что так модно. Так или иначе, Аркадий считал себя мужиком неотразимым, особенно ещё когда и полфлакона какого-то едкого одеколона на себя выльет. Витька не переставал Аркадию удивляться, но из почтения и врождённой интеллигентности замечаний не делал.

   Зато Аркадий молчать не умел. Рот его сквозь улыбку и табачный дым постоянно рассказывал какие-то «ловеласные» истории, главным героем которых был сам Аркадий. И представлялось, что он ещё тот ходок! Вопрос: какой контингент дам был падок на такое великолепие? Так что Витька думал – врёт он всё. Если даже у него, умного, симпатичного молодого парня, год назад окончившего институт, никого не было.

   Аркадий любил украшать не только себя, но и свою машину. Чего только внутри не было!.. Те самые тётки-наклейки, которые раньше на зеркала трюмо клеили. Целый букет предметов свисал с зеркала дальнего вида: и ловец снов, и автомобильный дезодорант, и чётки. По всей панели – искусственные цветы, пепельница в виде черепа, на рычаге переключения скоростей – набалдашник, если его можно так назвать, а по сути – голова куклы, причём лысой. И на сиденьях УАЗика Аркадия – грязно-белые меха. Во всём этом дурдоме каждый день Витька ездил на совещания с серьёзными людьми. Он крепился, как мог. Долго. Месяцев восемь. Но вот однажды душа его не выдержала:

   -- Да какие у тебя могут быть женщины?! Ты же… Ты себя в зеркале видел? Все над тобой смеются, над твоими ботиночками на каблучках. И истории твои идиотские! Первый парень на деревне? Смешно!

   Аркадий замолчал… Губы его, вечно смеющиеся, вытянулись в струну, глаза прищурились и устремились на дорогу:

   -- Обижаешь, начальник…

   И в его голосе слышалась искренняя обида. Весь оставшийся рабочий день Аркадий больше не проронил ни слова.

   …Где-то месяца через два поздним вечером Витька пошёл прогуляться перед сном по парку. Девушки у него так и не появилось, поэтому прогулки приходилось устраивать в одиночестве. Вдруг с дальней лавочки  раздался задорный смех, сплетённый из множества женских голосов. А ведущим голосом был голос Аркадия – его-то Витька ни с чьим не перепутает.

   Поравнявшись с лавочкой, Витька действительно увидел Аркадия в окружении трёх девиц, они без удержу смеялись над шутками его водителя. Дамы кокетничали, а Аркадий сыпал своими дурацкими историями.

   «Да как так-то! – возмущённо подумал Витька. – Он и правда первый парень на деревне… Как?»

   Витька выругался и быстрым шагом направился прочь. Теперь он понял, что в этом селе вторую половину себе точно не найдёт. Здесь дамам нравятся аркадии, а не заучки и зануды типа него, Витьки…