Верен воинской присяге

• На фото Иван Никонович Кендысь (крайний справа) на маёвке в совхозе «Новоберезовский».

В День защитника Отечества в очередной раз хочется вспомнить фронтовиков, одержавших Великую Победу в 1945-м. Многие из них пали на полях сражений. Оставшиеся в живых солдаты вернулись домой. Посчастливилось увидеть отца и маленькому жителю села Новоберезовка Коле Кендысю, который через много лет после тех событий поделился с редакцией газеты своими воспоминаниями о нём.

Передо мной лежит наградной лист на гвардии красноармейца, артиллериста 47-й гвардейской стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии Ивана Никоновича Кендыся, присланный по запросу его сына из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации. В кратком конкретном изложении личного боевого подвига говорится: «Гвардии красноармеец Кендысь Иван Никонович на фронтах Отечественной войны находится с 1942 года. В боях на прорыве фронта на реке Одер он правильным расчётом из 76 миллиметрового орудия сбил огневые точки противника и уничтожил три пулемёта. В боях с немцами убил четырех вражеских разведчиков, где был ранен. Товарищ Кендысь верен воинской присяге. Достоин правительственной награды – медали ”За отвагу”».

На фронт Ивана Никоновича призвали в 1942 году. Часть, где он служил, обороняла Ста- линград, где в то время шли жестокие бои. Выжить в том аду было уже чудом. В одном из сражений земляку перебило ногу. Санитарам удалось вынести его с поля боя. Затем последовал госпиталь, после которого долечиваться его отправили домой.

– Во время этого «отпуска» я и получился, но родился уже в его отсутствии: папа снова ушёл на войну. Призвали его в тот раз на Белорусский фронт. Здесь, уже наступая, он прошёл через Белоруссию, Польшу, Германию и дошёл до Берлина. Совсем незадолго до Победы, его ещё раз тяжело ранило – в голову. Шесть месяцев лечился в госпиталях и домой вернулся только в октябре 1945-го. Мне тогда уже полтора года исполнилось, и отец часто вспоминал, как я боялся к нему на руки идти, – с улыбкой рассказывает Николай Иванович.

После прочтения информации об убитых сибиряком немецких разведчиках, которые без специальной подготовки не попали бы в это подразделение, в образе Ивана Никоновича воображение рисует крепкого степенного мужика, у которого всю жизнь в помощниках были только конь, собственная смекалка и руки. Он хороший охотник, умело обращается с ружьём и ножом, а война для него стала испытанием на твёрдость духа, меткость и силу тех самых крестьянских рук. Поэтому слушаю рассказ сына героя с особым интересом:

– По воспоминаниям папы, деды мои переехали в Сибирь из Гродненской губернии. У отца ещё был брат и три сестры, родители умерли рано, и все они воспитывались сиротами. После войны отец работал в колхозе конюхом и с малых лет на покосе учил меня управляться с конной косилкой, в которую были запряжены два крупных коня. Часто он нас, ребятишек, баловал конфетами, «Лимончики» тогда в коробочках продавались. Когда учился во втором классе, то на покосе на конях уже по целым дням таски таскали, жили в шалашах, еду на кострах готовили. А в субботу вечером нас домой увозили: в бане мыться. В то время в деревнях детей рано к работе приучали, но всё равно как-то для игры и веселья время находили. Папа был сухощавый, жилистый, силу в руках большую имел, справедливость любил. Вот, чтоб наказывал нас – не помню, самое большое – мог подзатыльник дать за какой-нибудь проступок. Ещё он катал хорошие валенки, меня тоже научил, – делился собеседник: – Помню ночёвки в лесу, когда мы с ним лошадей пасли, вот тогда, отец мне про войну много рассказывал: «Однажды через реку переправлялись, тягачей и тракторов для всех не хватало и мы свои пушки перевозили на конной тяге. Обычно одно орудие тянут несколько лошадей, а у меня был трофейный здоровенный битюк, – конина с широченной грудью, он один справлялся. Вдруг налетели немецкие самолёты. Начал я его запрягать, чтобы оттащить орудие в сторону, а кругом свист, бомбы рвутся, я его подталкиваю к валкам, прикрываясь его грудью. Вдруг животное прыгает прямо через меня и падает. Оказалось, что в него сзади вошёл осколок и пропорол всего почти на сквозь, получается, что спас конь меня».

Приходилось артиллеристам с орудиями вставать и впереди пехоты, когда стрелять из них нужно было прямой наводкой. Рассказывал он мне и про то, как его эвакуировали под Сталинградом через Волгу после первого ранения. «Бомбёжка и артобстрел были страшными, вода кипела вокруг, люди десятками на дно уходили, но мы как-то выжили, не судьба была, видимо, на войне погибнуть», – делился воспоминаниями отца о войне.

По причине сиротства женился Иван Никонович рано, взяв в спутницы жизни местную девушку Ефимью Кирилловну. Голод и болезни не позволили жить их первым двоим детям, а в последствии появились 2 сына и 3 дочери, как и у его родителей.

Во многих семьях есть истории воевавших родственников, погибших и вернувшихся домой после Победы. Воспоминания о том, как они восстанавливали разрушенное войной хозяйство, работали в колхозах и на стройках, выполняя пятилетки за 4 и даже за 3 года. Всё это сейчас интересно, потому что тоже стало историей. Подобные рассказы помогают нам сегодня понимать, как в действительности вершилась история, что происходило на фронтах, что творилось, с людьми, угодившими в этот ад, с их душой и рассудком. А герой моего сегодняшнего повествования Иван Никонович Кендысь дожил до 82 лет и кроме юбилейных наград и уже упомянутой «За отвагу» его грудь украшали медали: «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией».