И в бою, и в труде

Мой дедушка Токаревских Георгий Михайлович родился 5 мая 1925 года в деревне Сафьянке Уватского района Тюменской области. Родители пришли пешком с Вятки в 1914 году, поселились около речки Носки. В 1940 году умерла мать, а в 1941- умер отец.

Остались сиротами пять детей. Старшему, Георгию, было шестнадцать, а младшей сестре два года, ее взяла на воспитание сестра матери. Пришлось работать дедушке в колхозе на разных работах, был кладовщиком.

В январе 1943 года призвали в армию, сначала обучали в Кунгуре Пермской области. Потом на передовую, на прорыв немецкой обороны через Днепр. Ранение, госпиталь, подлечили - и опять на фронт. Немного не дошел до Варшавы. Служил в пехоте. Не один раз участвовал в разведке боем, получил третье ранение

В декабре 1945 года комиссовали. Вернулся домой. Мой дедушка Георгий Михайлович начал работать в колхозе на разных работах, затем был бригадиром, кладовщиком. В марте 1946 года женился на моей бабушке Белкиной Марии Михайловне. До 1965 года работал в колхозе, а после его реорганизации - в совхозе управляющим. Выучился на тракториста и с 1971 года перешел на трактор.

В 1976 году ушел на заслуженный отдых. Мой дедушка Георгий Михайлович награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За победу над Германией», «Ветеран труда», почетными грамотами, знаками «Победитель соцсоревнования», юбилейными наградами.

Умер дедушка Георгий Михайлович 26 апреля 2001 года.

Никита Токаревских,

ученик 7 класса

Стоящая на юру

Дом Токаревских, последнего ветерана Великой Отечественной войны Красноярской сельской администрации, стоит на самом юру, на самой оконечности мыса, а уже за этим домом прячется вся деревенька Сафьянка. Мыс возвышается над поймой речки Носки, перед ним лежат все прекрасные заливные луга, и синеют по горизонтам дремучие урманы и пойменные ивняки. Как, должно быть, стократ ветрено здесь в ветреный день, стократ морозно в морозный, насколько оглушительнее и ярче грозы! Но как же здесь, должно быть, прекрасно в утренние чистые, спокойные зори! Солнце, показываясь из-за кромки далекого горизонта (а именно до него простирается могучая иртышская пойма, включающая и гостью Носку, и дочку - протоку Боровую), посылает свои первые лучи прямо в окна стоящего на юру дома. Дом старый, как и живущие в нем люди. Дом старый, каких много в переживающей не лучшие времена в Сафьянке. Сколько сейчас таких деревенек по всей России... ... Егор Михайлович Токаревских пил чай. Смирно сидел на стуле, а перед ним на столе дышала свежим чаем чашка, а слева от чашки горсткой лежали конфеты в цветных обертках и две - три «печенюшки». Почему-то подумалось: бабка деда любит. Правда, любит. Нельзя прожить без любви бок о бок жизнь, вырастить пятерых детей, вместе состариться. Нельзя без любви так угощать чаем, как будто это не дед, а малое несмышленое дитя. А он, дед, сейчас как дитя и есть. Без посторонней помощи не передвигается, без нужды слова не скажет, смотрит так, как будто в себя, в свое отошедшее прошлое: у Егора Михайловича болезнь Паркинсона... А я взяла заготовленные на листочке вопросы: как Вы относитесь к событиям в Чечне? Как Вы относитесь к тому, что происходит сейчас в стране, и сообразуете ли это происходящее с теми принципами и идеалами, ради чего Вы ходили на фронт?.. Так что все мои шаблонно-книжные вопросы рассыпались в крах.

За деда говорила хозяйка, жена Мария Михайловна, седая и черноглазая, всё еще очень привлекательная.

Если уж человеку дано чего испить, так уж с лихвой. Родители Егора Михайловича пришли в эти места с голодной Вятки в 1914 году, нажили пятерых детей. Мама Серафима Васильевна умерла от тяжелых родов в 1940 году, а отец, Михаил Филиппович, сгорел от туберкулеза весной 1941, немного не дожив до начала войны. Егор остался за старшего. Работал паренек кладовщиком в колхозе, а 4 января 1943 года сдал ключи и ушел на войну.

Первое ранение рядовой 54-го стрелкового полка получил на Втором Белорусском фронте под Оршей весной 1943 года. Ранение было легким, но в госпитале полежать пришлось. И снова Орша, 54-й полк, снова ранение: грубые рубцы на лице от того ранения Егор Михайлович носит всю жизнь. Многоосколочное ранение лица и головы, шесть месяцев госпиталя (вот она - болезнь Паркинсона). Свой 54-й пехотный полк Егор Михайлович догоняет уже в Польше. Особо запомнилась переправа через Днепр. «Мы - на этой стороне, они - на той», - говорит сам Егор Михайлович. И снова ранение. Три месяца госпиталя... После госпиталя - охранный батальон при военном заводе в г. Бологое. Там делали снаряды.

Домой в Сафьянку Егор Михайлович Токаревских вернулся в ноябре 1945 года. Принес медали «За отвагу», «За победу над Германией». И снова колхоз. Бригадир кладовщик. В марте 1946 года поженились с Марией Михайловной Белкиной - оба круглые сироты.

И потом всё как у всех односельчан: работа в колхозе, рождение детей. У Токаревских их пятеро: Михаил, Таисья, Николай, Пётр и Василий.

Таисья живет в Красном Яре, видятся часто. Со стариками живет младший сын Василий, и, конечно, вся крестьянская работа по обеспечению стариков лежит на нем: дрова, сенокос, огород.

...Уходили на войну здоровые деревенские парни, все как один молодец к молодцу. Возвращались не все. Почти сразу же погиб Иван Афанасьевич Петров, уходивший на войну вместе с Егором Михайловичем. Его имя в Книге памяти... Вернулся, но вскоре умер от ран Иван Петелин. Вернулись живыми Иван Самоловов, Александр Шестаков.

Фронтовые ранения преследуют всю жизнь и в конце концов догоняют. Догнало ранение и Егора Михайловича: он заболел с 1960 года. Хуже стало с 1970. Человек с болезнью Паркинсона совершенно беспомощен. И хорошо, если рядом любящие люди.

...Война развязывается в предвкушении грядущих побед. Скоропалительно ли решение ее начать или долго и тщательно вынашивается и готовится оно - подразумевается победа. Война пожирает правых и виноватых. Пожирает жизни, рожденные в материнских муках или оплаченные самой материнской жизнью. Но и это не всё. Вернувшийся с войны человек несет в себе военный синдром всю жизнь, задевая или калеча острыми углами родных и близких людей: жену, будущих детей. Бывает, принесенное с войны ранение сплачивает семью, воспитывает сострадание к чужой боли, а бывает - становится адом.

Народ, прошедший через войну, - искалеченный народ на многие поколения вперед. Хотим мы в этом себе признаться или не хотим.

Германии, оставленной к западу, повезло: в нее вкладывала средства не одна западная держава, готовя форпост противостояния на долгие годы холодной войны. Мы же выкарабкивались с трудом, своим горбом, своим потом. Холодом и голодом. Наших потерь нам никто не возместил. Напротив, за нами до сих пор тянется шлейф долгов.

И не является ли «агрессивная» политика СССР, как она видится в аспекте того же Афганистана, германским синдромом, боязнью близкого врага у своих границ вероломства соседей - «друзей». Или диаметрально противоположное решение с Чечней. Испугавшись мирового общественного мнения (как-никак, мы строим демократию!), дали свободу республике, отученной жить самостоятельно, оторвав ее от привычной «соски». В условиях безработицы и бескормицы проснулся инстинкт древнего разбойного горца, обратившись не только и не столько на ближних соседей, но и в первую очередь на того, кто дал эту свободу.

Только вот за что опять льются материнские слезы? И дело не в количестве загубленных жизней, а в единственности жизни и ее неповторимости. Обрывается жизнь, и уходит мир. И принесенные домой раны вернувшихся живых, их чеченский синдром, на чьи жизни упадут они? На плечи сегодняшних девчонок, которые станут женами?

Не секрет, какой негатив принесли с собой многие «афганцы», пополнившие собой криминальную среду. И это при том, что общество еще жило в условиях дефицита рабочей силы. Куда же вернутся мальчишки с чеченской войны сейчас со своим чеченским синдромом, со своей искалеченной психикой и душой?

Посылая детей защищать интересы Родины, не должны забывать их потом, не замечать их ран и проблем. Война - тяжелое, беспощадное противостояние сторон, подразумевающее уничтожение другой жизни, и перенести это последнее без ущерба своей душе может далеко не каждый. Мать всегда против войн, ибо только она знает цену рождения. И только во имя и в защиту будущей жизни благословляет она сына, идущего на войну. У тех, кто вернулся, продолжается жизнь, как у дерева, обрастающего ветвями. Кого срезало под корень - тот живет в нашей памяти. ...С каждым годом их меньше, их число убывания прогрессирует. А 5 мая на крылечко, глядящее на восток, выведет Мария Михайловна Токаревских своего мужа Егора, которому стукнет в тот день 75 лет. И не пожалуется чужому человеку, как тяжело ей. А справа деда будет поддерживать внучка Маша, кареглазая румяная красавица. И обе будут улыбаться, как вчера, когда они демонстрировали своего деда в ограде в полный рост, унимая его трясущееся тело.

Вот и 9 мая встретят так же. Не бывал на торжествах в районе Егор Михайлович Токаревских, не по здоровью. И многие не придут: кто к постели прикован, кто к окошечку. А кто поборет в себе немощь да боль, приедет на праздник - ну и слава тому и великое спасибо: посмотрим на своих ветеранов, на свою славу российскую, на их седины и морщины, да и выпьем за всё это. Правой и справедливой была Победа! И сверкнула она после стольких потерь и невзгод!

...Как утренний луч в окна стоящего на юру дома.

Людмила КОРИКОВА

(2000-й год)