Не зарастай, родное поле, не исчезай, мое село...

«…Усе венки по реке плывут, а мой потонул, усе хлопцы с войны пришли, а мой не пришёл…»

Сороковые годы начинались сложно. Казалось, что сама природа готовила новые испытания. Как говорили старики, в это время является «белая баба», которая предвещает войну. Старухи же вспоминали прошлые предзнаменования войн, крестились, призывали Бога и святых при одном лишь упоминании о них. Вдобавок из года в год весной случалась большая вода, от которой страдали сёла и деревни, расположенные вблизи Иртыша. Население пыталось сохранить свои пожитки. Поднимали на повети скот. Основным средством передвижения была лодка-осиновка. Вода иногда заливала так, что, выходя на крыльцо избы, можно было черпать воду. Основным занятием детей становилась заготовка тала в весенне-летний период, чтобы прокормить скот. В зимний же период, когда не хватало сена, опять-таки спасал тот самый тал, который скоблили и скоблили ножом.

Филатова П.Ф. вспоминает: «Однажды иду я с Красного Яра домой глядянскими полями и вижу вдали, как будто впереди меня идет баба, вся в белом одетая. Иду дале, а она от меня всё отдаляется и отдаляется, так и скрылась в Глядянский Черендак. Пришла домой, рассказываю маме, а она мне и говорит: «Ох, не к добру это». А через неделю войну объявили».

В годы Великой Отечественной войны на фронт ушли 346 лучших сыновей и дочерей земли, из которых половина не вернулась. Был проявлен героический труд наших земляков в тылу. Женщины, старики и подростки путем самоотверженного труда выполняли поставленные задачи по обеспечению сдачи государству хлеба, молока, мяса, рыбы, леса, шерсти и прочего. Особенно суров был первый год войны, когда в деревнях практически не осталось мужского населения. «Работа-то вся осталась, которую раньше мужики делали. А косить, метать стога надо, да что говорить, литовку отбить и то не умели. Дак у нас на Верхней Заимке Белкина Анна Филиппьевна научилась литовки отбивать, так к ней и носили, у кого совсем некому было. Она у нас и стога метала», - рассказывала Филатова П.Ф.

В годы войны мужское население было призвано в ряды вооруженных сил, оставались лишь те, кто получил бронь, так как полностью лишить тыл без специалистов было невозможно. Так среди них были трактористы, но нехватку механизаторов решали обучением женщин и подростков работе на стальных конях. Были организованы курсы при Алымской МТС. Так совсем мальчишкой сел на трактор Самоловов Иосиф Емельянович, дальнейшая жизнь которого была связана с этим непростым делом.

Особая страница - это женщины-трактористки. Многим землякам известны имена таких представительниц слабого пола, рожденных красноярской землей, как Черемисовой Екатерины Ефимовны, Полковой Зои Дмитриевны, Ососовой Анны Фоминичны, Шестаковой Аграфены Петровны, черпиинской трактористки Фоминых Анастасии Андреевны и многих других женщин, освоивших эту профессию. Их плодотворному труду на благо Отечества не были помехой и тяжелые условия, в которых ежедневно приходилось работать. Как говорится, нет преград, где есть место подвигу!

Вокруг царили нужда и голод. Во йна лишила крова многих жителей, увеличилось число беженцев. Волна эвакуированных докатилась и до нашей глубинки. Людей привозили на пароходах до села Нового, а там на выделенных подводах, развозили по деревням и селам.

По воспоминаниям Анны Петровны Парфенюк: «Эвакуированные в начале войны были в каждой семье. Привезут на подводе, и председатель распределит по избам. И никто не мог отказать. Помню, у старухи Водопьяновой дом совсем маленький был, а ей восьмерых человек распределили. Она же сама спустила в подпол кровать, так и спала там. Это потом уж, в конце войны, когда военные действия откатывались на запад, люди возвращались в свои места».

Сергеевская земля подарила нам Кошкарова Григория Никифоровича, который родился 15 февраля 1924 года в деревне Дмитриевке. В его жилах текла кровь казаков, сосланных с Урала в середине ХIХ века. Детские годы прошли в деревне Сергеевке у бабушки и дедушки. Окончил Новосельскую семилетнюю школу, затем среднюю школу в городе Тобольске.

По воспоминаниям Шехиревой Дарьи Степановны: «Мы с Гриней были ровни, с одного года рождения, да еще и с одной деревни. Вместе ходили в школу в Новое село. Он всегда помогал нам переправиться через речку на лодке. От нас отличался тем, что ходил в городской одежде, раз родители жили в городе. Мы ему завидовали. У него был велик, а у нас ни у кого не было, но он давал нам покататься. Гриня умел делать всю крестьянскую работу, помогал старикам. Когда он уехал в Тобольск, я училась в медицинском училище и иногда виделась с ним. Позднее мы узнали, что он погиб, но то, что стал героем, не знали. Однажды в совхоз пришла информация, уже после войны, что ему присвоено звание Героя Советского Союза».

Война внесла свои коррективы в жизнь многих семей, так погибли все сыновья Рекедо, Шабалины и другие земляки-герои. Таким образом затерялись во времени и ушли в вечность многие фамилии.

Птицы, лишённые крыльев

В сентябре 1941 года появились депортированные немцы Поволжья. Первоначально местные жители встретили их с подозрением, как врагов. Практически всё депортированное население было сплошь женское да детское, из мужского были только подростки. Мужчины практически сразу были отправлены в трудармию на уральские заводы, откуда мало кто вернулся живым. Оказавшись в иной языковой среде, так как многие не умели говорить на русском языке, им было достаточно сложно приспособиться. Первоначально все семьи были расквартированы дисперсно по различным деревням. Делалось это из-за боязни диверсий, для того, чтобы лишить их права общаться друг с другом. Через некоторое время простое местное населения стало относиться к немцам хорошо, видя в них обычных тружеников, которые совместно приносили свой труд на общий алтарь Победы. Позднее всё департированное население было собрано в поселке Екимовка, для удобства надзора комендатуры.

Леонид Бураков, уроженец Екимовки вспоминает: «Хотел бы сказать, что они были чистоплотны, аккуратны, добросовестны, трудолюбивы, обязательны. Они очень быстро влились в трудовую, и общественную жизнь Екимовки, многие заняли ключевые позиции в трудовой иерархии. По-русски говорили к тому моменту все, но с акцентом. Мать моего друга Райна Вайцеля называла меня Лонька. Хорошо помню: их привезли поздней весной, когда все посадили картошку, оставалось только чуть себе на еду, тем не менее все как один жители Екимовки помогли им вспахать огороды и посадить эту картошку, и, знаете, вырос отменный урожай. Ну а когда старожилы стали разъезжаться, то немцы составили основной костяк и жителей, и коллектива».

Так появились немецкие семьи Вайцель, Кох, Кейб, Горн, Меллинг, Лутц, Шрайнер, Пеплер, Пропп, Маркер. Однажды сорванные с родных мест, как птицы, лишенные крыльев, мечтающие о полете под облаками и вспоминающие о своей родине в Поволжье, но навсегда оставшиеся в наших местах.

Нельзя не упомянуть о дочери немецкого народа Гильде Андреевне Шпинёвой (Пропп), которая приняла эту землю как родную. Вся жизнь ее была связана с этими местами. Познав в детстве тяготы и нужды, не очерствела она душой, а, наоборот, стала патриотом земли. Выбрав для себя профессию учителя, проработала в родной Красноярской школе более 40 лет. Учила детей физике, немецкому языку, была завучем. За свой труд награждена медалью «За трудовое отличие».

Продолжение читайте

в следующих выпусках газеты «Уватские известия»