Анатолий Процык: «Мы охраняли рубежи нашей Родины»

Для А.П. Процыка посёлок Туртас стал родным, когда по комсомольско-молодёжному набору он прибыл строить железную дорогу в составе СМП-522. Трудовую деятельность завершил в Уватском ДРСУ-6, имея общий стаж сварщика 38 лет. Но сегодня нам интересны его воспоминания о призыве и службе в армии, в пограничных войсках в 1970-1972 гг. на советско-иранской границе. Итак, рассказывает Анатолий Паладьевич Процык.

«Молодость моя прошла в сельской местности на Украине. Закончив 8 классов, поехал поступать в профтехучилище под Луганском, учиться на сварщика. Жил в общежитии, получали стипендию, питались в столовой, из дома привозили гостинцы. По окончании ПТУ вместе с корочками сварщика вручили мне повестку о призыве в армию.
Начиная с 10 ноября, неделю ходил в областной сборный пункт, как на работу - с утра до вечера ждать своих «покупателей». Меня записали в подводники на три года, но каждый раз вечером объявляли, что за мной не приехали. Приходил в общежитие, а парни смеются: «Не взяли, значит, по новой делаем проводы…».
Так целую неделю меня «провожали» в армию. Хуже пришлось ребятам из деревень, ночевали они на сборном пункте.
18 ноября ближе к вечеру военком построил полсотни новобранцев: «Пойдете к пограничникам, у них недобор». Так я стал пограничником. Всех нас, отобранных для службы на границе, построили в колонну, и повели на центральную площадь Луганска, где горожане устроили нам торжественные проводы. Затем прямо с площади - на железнодорожный вокзал. В вагоне узнали, что служить будем в Туркмении. После довольно продолжительного пути прибыли в маленький туркменский городок Кизил-Арват. Там нас рассадили по машинам и доставили к месту прохождения нашей службы в воинскую часть 2047.
Зачислили меня в школу сержантского состава, куда очень хотел попасть мой товарищ по училищу Мишка Лучук. Но было требование: возьмут того, кто сделает подъем с переворотом на турнике. Михаил легко проделывал это упражнение. Я даже не пробовал, тогда он мне говорит: «Иди первым, если у тебя не получится, и я не буду выполнять».
Удивительно, но подъем с переворотом я сделал, но еще больше удивительно, что товарищ мой не сумел, видимо, переволновался.
Так я оказался в школе сержантов, а Мишку направили на конную учебную заставу. Но я в этой «учебке» продержался всего месяц. Сильно не нравилось: другие отдыхают, а мы, как проклятые, занимаемся и занимаемся. Как-то услышал, что можно перевестись. Бегом к командирам, а они, пожалуйста: у нас на твое место три человека просятся.
Меня без разговоров направили на учебную конную заставу, где служил мой товарищ Михаил. Два месяца нас обучали, как обращаться с лошадьми, кормить, поить, ухаживать за ними, а главное - правильно сидеть в седле и преодолевать препятствия. После успешного завершения учебы распределили нас на 10-ю пограничную заставу. Расположена была в гористой местности. Если правый фланг более-менее ровный, то левый - сплошные горы.
По прибытии за каждым из нас закрепили лошадь, на которой предстояло охранять границу. Из техники на заставе один БТР. Что собой представляла советско-иранская граница. С двух сторон пограничные столбы, между нами неширокая нейтральная полоса. Перед нашими пограничными столбами контрольно-следовая полоса (КСП), колючая проволока. Была установлена сигнализация «Кристалл». Мы охраняли границу регулярно, а иранцы один раз в неделю проезжали на ишаке, причем сами шли пешком, а ишак вез на себе две винтовки «трехлинейки», такое у них было вооружение, тогда как мы все имели автоматы Калашникова модернизированные (АКМ). На охрану границы с их стороны это совсем не походило.
У нас же всё было по-серьезному: на каждые сутки назначались тревожные группы, мне неоднократно приходилось бывать в их составе. Кто был в тревожной группе, спал, не раздеваясь, под рукой - автомат с боекомплектом. По каждому срабатыванию сигнализации, а это случалось через каждые 40-45 минут, выезжали на задержание. В основном «нарушителями» были дикие животные. Кто только на нашу территорию не забредал: кабаны, горные косули, домашние овцы, а шакалы, те на КСП целые тропы натаптывали.
Однажды границу нарушило стадо овец вместе с чабаном. Неделю мы этого чабана кормили, поили, водили в баню, как будто он за этим специально перешел.
А так служба шла спокойно, тревожные группы выезжали по тревоге, а осенью, когда было обострение обстановки, все спали с автоматами. Боролись с жарой: летом более 50 градусов, ночью - духота, спать невозможно. Зимой - ночью холодно, зато днем - солнце и тепло.
Природа и фауна для нас не знакомы: ядовитые змеи, скорпионы и комары. Со временем ко всему привыкаешь. Со змеями «играли», скорпионы, если не трогать, они безвредны, куда больше донимали комары.
Однажды пришли в столовую, а там на полу ползают детеныши кобры. Много их, неделю отлавливали, жили они под столовским холодильником. А в котельной обосновалась взрослая гюрза, большая, черная.
Ко всему можно привыкнуть, раз в 15 дней нам давали выходной, я это время использовал, чтобы вдоволь поспать на свежем воздухе. Берешь с собой овчинный полушубок, выворачиваешь мехом наружу и загораешь. По каким причинам - не знаю, но змеи ползали рядом, а на мех не заползали.
Второй год службы мы с Мишей Лучуком дослуживали уже в в/ч 2020, где потребовалась наша гражданская специальность сварщика на строительстве комплекса зданий для отряда. Интересно было...
На родине, в Украине, давно не был, наверное, и не буду. Родителей похоронил, да и самому идет уже 70-й год, рядом дочь, племянник. Сегодня я пенсионер и всё свое свободное время провожу на рыбалке, это мое увлечение. Словом, жить можно».