Не мы это начали, но нам это заканчивать

То, что происходит сейчас на Украине, должно было начаться не 24 февраля, а восемь лет назад, в 2014-м, в мае. Когда жители Донецкой и Луганской областей вышли на референдум за отделение от центральной Киевской власти. И проголосовали за Новороссию в виде ЛНР и ДНР. Новороссию, появившуюся при российской императрице Екатерине II, возникшую в Российской империи наряду с Малороссией и Великороссией. Вообще же речь следует вести о землях Всевеликого Войска Донского, куда входили и нынешние Ростовская, Воронежская и Липецкая области. Не случайно и потеперь при въезде в ростовские населённые пункты вас встречают два триколора – российский и донской. Последний цветами похож на румынский флаг, и это поначалу напрягает. Но, разобравшись в чем дело, гость теплеет душой и телом.

Вот так было и с нашим корреспондентом, впервые выехавшим на Донбасс в октябре 2014-го. Всего таких командировок было семь. Для газетных материалов, писавшихся по их окончании, была придумана рубрика «Донбассим фашизм». Осуществлять эти поездки помогали нам материально и молитвенно митрополит Тобольский и Тюменский Димитрий, заместители председателя Тюменской областной думы Геннадий Корепанов и Галина Резяпова, генеральный директор «Тобольского речного порта» Виктор Владимирович Зырин, начальник Тобольского УМН, председатель Тобольской городской думы Андрей Ходосевич, генеральный директор ООО ПО «Югор» Юрий Ронжин, генеральный директор ООО «Сталь» Пётр Просвиркин, директор ОАО «Тобольское пассажирское автотранспортное предприятие Сергей Кугаевский, тюменское отделение байкеров «Ночные волки».

Самую первую командировку на Донбасс нашей газеты профинансировал Юрий Ронжин. Пётр Просвиркин выделил денег на камуфляжные костюмы, в которые получилось одеть роту. Сергей Кугаевский выделил длиннобазый автобус «Мерседес» вместе с водителем, которые были в нашем распоряжении десять дней. Бывший заместитель председателя областной думы Геннадий Корепанов организовал для нас фуру, в которой на Донбасс были доставлены выделенные Тобольской и Тюменской епархией свечи, учебники и мука для православных храмов и гимназий ЛНР. По благословению же владыки Димитрия была закуплена обувь для бойцов милиции ЛНР.

В Луганской народной республике, конечно, чувствовалась блокада со стороны Киева. Прежде всего в смысле выплат пенсий и пособий. На рынке в городе Свердловске ЛНР можно было видеть прилично одетых, но всё же в обветшавших одеждах бабушек, видимо, бывших учительниц, ищущих возле контейнеров с отходами рыночного производства выброшенные, но ещё приличного вида картофелины, луковицы или капустные кочаны. Соседка друзей, у которых довелось жить во время командировки, жаловалась на скудную пенсию, которой едва-едва хватает на то, чтобы прокормиться. Да и то… Из еды на столе будут те же картошка с капустой. Перекусив таким нехитрым ужином, надо было ложиться спать, ибо с 22.00 начинался комендантский час. Он заканчивался в пять утра, и утром на плохо освещённых и едва заасфальтированных, разбитых тротуарах можно было увидеть какие-то куцые фигуры людей, в полумраке идущих на работу. Чаще – в шахты, конечно. Вокруг, словно специально сооружённый природой, стоял непроходимый смог или туман. И люди, и дома, и редкие в ранний час машины казались призрачными.

Тогда все, с кем доводилось пообщаться, спрашивали, почему Россия нас не может признать. В чём мы виноваты, в том, что на референдуме проголосовали против майданного переворота и фашистских маршей и символов, за право говорить на своём, русском, языке, чтить своих героев, а не Бандеру или Шухевича, учить детей по учебникам, где нет места откровенному вранью и лютому национализму.

Восемь лет задавали эти вопросы жители Донбасса и друг другу, и нет-нет – приезжавшим к ним россиянам. И, как сербы в 1999-м, просили военной помощи от Москвы. Едва не требуя от нас передать эту просьбу руководству России. Их требование особенно понималось после рассказов людей о жутких злодеяниях нацистов. В местечке Ново-Светловка имеется православный храм, куда летом 2014-го последыши Гитлера загнали более четырёх сотен местных – женщин, детей, стариков. Затем церковь закрыли на прочный засов и облили бензином. Сжечь не успели. Спасли подоспевшие ополченцы-казаки. Ну, куда ещё понятнее, ближе к действиям «СС» в этих самых местах, но в сороковых годах прошлого века. И разве не похоже на действия гитлеровцев то, что применяют теперь укрофашисты, прикрываясь мирными людьми. Ставят свои танки и БТРы под окна жилых домов, наверняка зная, что российские войска не будут по ним бить, стараясь избежать человеческих жертв, разрушения городов и сёл, их инфраструктуры. Живыми щитами прикрывались эсэсовцы, чтобы скрыться от советских войск или партизан. Так же поступают теперь нацики, не выпуская жителей городов и сёл, придерживая их в местах жительства, дабы избежать возмездия. Это происходит, в частности, в Северо-Донецке, где живут мои давние знакомые, почти родственники. Они рассказывают, что в городе стоит формирование ВСУ, «власть куда-то делась, люди не выходят из дома, объявлен комендантский час». Этот «час», конечно, для того, чтобы никуда не девались составные части могущего понадобиться живого щита. То же и в Мариуполе… Городе, который ополченцы ДНР могли взять в 2015-м. Развившееся тогда широкомасштабное наступление по всему фронту было остановлено, и многие не понимали – почему… Почему тогда к мирным людям так и не пришла совсем близкая помощь…

…Очень запоздалая, но она пришла теперь, семь лет спустя. Для жителей ЛНР и ДНР это, конечно, манна господня. Как на днях сказал в интервью одному из корреспондентов боец народной милиции ЛНР, все они, идущие в наступление и освобождающие свою землю, пребывают в эти дни на крыльях. Они теперь, как ангелы, для забитых нациками стариков, не один год прячущихся по подвалам. Такую жизнь им обещал коммерц-президент Порошенко. Он и детям Донбасса обещал вместо детских садов и школ ту самую подвальную жизнь. Ребятишек, их мамочек и бабушек с дедушками в эти дни вывезли на временное или постоянное жительство в российские регионы. Основная нагрузка по приёму беженцев вполне ожидаемо легла, конечно, на близлежащие к мятежным республикам области России, бывшие земли Всевеликого Войска Донского. На те самые – Ростовскую, Воронежскую, Белгородскую, Липецкую области. Услуги по приёму беженцев решили предоставить сибирские регионы и даже Ямал и Якутия, Республика Саха, где имеется полюс холода, пресловутый Оймякон.

Мировой полюс жары сейчас, безусловно, на территориях ЛНР, ДНР и на Украине. Но всполохи имеются во всём мире. В эти дни ясно понимаешь, как в 1918 – 1921 годы в России и на той же Украине шёл брат на брата. Живущие в Тобольске, в Ялуторовске, в Сургуте, в Хантах друзья-знакомые то и дело звонят и рассказывают, как вдрызг разругались не то чтобы с друзьями, но и родственниками, живущими на Украине. Так и говорят: «Нет у меня теперь сестры (брата, кума, зятя)». Поговорили часа два, и их хватило для того, чтобы замолчать теперь на всю оставшуюся жизнь.

Мой приятель, бывший комбат, а теперь комбриг армейцев ЛНР, родом из западной Украины. На Донбасс приехал в самом расцвете Советского Союза. Недавно он повёл бригаду на взятие города Счастье. К сожалению, были пленные, и были жертвы со стороны батальона, в расположение которого мы наведывались с 2014-го семь раз. По неизвестно как попавшему в сеть видео пленные из моего батальона лежат на земле, унижаемые украинскими военными словами и пинками.

– Морды вверх, вверх подняли! – орёт один из укрофашистов. – Кто такие?! Откуда?! Этот точно кацап!

Картинка и озвучка, прошитая отборным русским матом, не для слабонервных. И это всё – в конце февраля 2022-го… То есть в 21-м веке, через 77 лет после окончания Великой Отечественной. Она прошла по Донбассу мощнейшим прессом. Гитлеровский фашизм проехался по его городам и весям всей мощью своей танковой громады. И, конечно, оставил здесь о себе горькую память. Надо сказать, не только музеем имени Молодогвардейцев. В ноябре 2014-го, находясь во взводе офицера милиции ЛНР с позывным «Волк», довелось услышать от него такую историю… Во время рытья окопов ополченцы обнаружили здесь, под Перевальском, останки четверых солдат Красной армии, оборонявших Донбасс от гитлеровских полчищ.

– И как же можем отступить с этих позиций, отсюда, где пали смертью храбрых наши деды, – размышлял вслух Волк. – Да мы за эту землю зубами будем держаться. Они не пройдут, сказал он, имея ввиду укрофашистов. Они и не прошли…

Тогда, в лесу под Перевальском, по рации прозвучала команда: «Танковая атака!» Мы кинулись в противотанковые окопы, специально вырытые экскаватором, более глубокие, конечно, чем обычные. И стали ждать вражескую пехоту. К счастью, она так и не появилась. «К счастью», потому, что из оружия мне достался только ПМ. Какая-никакая защита, хотя бы метров на 25, на случай, если в окопы ворвётся та самая пехота. Обошлось… И вражеский танк тогда отвернул. Его сжёг на другом фланге комвзвода «Узбек» – интернационалист из украинского города Бердянска, большой любитель танков, как его называли ополченцы.

Тогда, в 2014-м, и на Донбассе, и здесь, в России, все надеялись на мирный исход разгоравшегося конфликта.

Видимо, к этому придём. Как пришли бы к тому, что идёт сейчас, уже лет через пять-десять. Не начни мы идущей теперь на Украине операции по её демилитаризации и денацификации, оставь мы всё, как есть, то в скором времени на наших границах стояли бы натовские войска. По всему периметру российских рубежей были бы ракеты всевозможных калибров и разного назначения, а кроме того, то тут, то там находились бы биологические лаборатории, которых уже понавтыкали на Украине и в Грузии, а также в Средней Азии и Казахстане, США.

Всего же США контролирует по миру 336 лабораторий, где готовятся применить чуму, холеру и прочую заразу.

И когда бы всё это произошло, НАТО и Евросоюз выставили бы России ультиматум. В том смысле, что ей слишком повезло с территорией и с недрами. И всё это хорошо бы поделить между всеми странами. Вот к этому бы мы скоро пришли, не начни мы того, что начали.