Когда память спросит

Прошлое не исчезает. Даже наоборот – оно подстерегает нас за каждым поворотом. Только зазеваешься, оно хватает тебя железной рукой и вопрошает: а ты помнишь?

Ты помнишь. Как на буровой в ненецком поселке Нямбойто ты две недели жил в промороженном балке, чтобы впервые увидеть, что такое газовый фонтан.

А ты помнишь, как звали ту молодую женщину, мастера на стеллаже, где сваривали плети для первого нашего нефтепровода Шаим – Тюмень?

А ты помнишь, как звали того тракториста, с которым в крохотном поселке Андра ты раскатывал на тракторе по обскому льду и не думал, сколько там метров воды под гусеницами.

А ты помнишь, как с прорабом-мостовиком Колей Смеховым проехал в тесной кабине «магируса» четыре сотни километров от Сургута до реки Пякупур?

Главное – успеть спросить. И оказывается, что все сохранилось, хотя и слегка подзабытое, но оно есть и надо только обратиться со своим вопросом к кому-нибудь еще, и звякнут, отмыкаясь, запоры архивов, и распахнутся, шелестя, старые газетные подшивки, и все окажется на своих местах.

Почти год я терзался и корил себя, потому что не сохранил свидетельство совершенно героического события, которое случилось поздней осенью 1965 года. Хотя был и свидетелем, и в какой-то степени соучастником.

Можете сами порыться в архивах и воспоминаниях, а потом посмотреть на карту – где тот Шаим и где к нему дорога, по которой надо было доставить трубу к просеке, где уже выкопана траншея.

В ту осень баржа с трубами застряла во льду северной реки, и невозможно было преодолеть эти последние километры и доставить на стройку эту последнюю трубу.

Случилось чудо. Пришли тяжелые вертолеты Ми-6. И перетаскали – на внешней подвеске – сначала с баржи на участок поворотной сварки, которым командовала Валя Беляева, где сваривали трубы по три штуки в 35-метровые плети, а потом эти плети развозили вертолетами по трассе, не ее последнем, самом северном плече.

Я видел это собственными глазами. Я летал на таком вертолете и с замиранием сердца смотрел в нижний люк, как грозно и опасно раскачиваются под вертолетным брюхом на тросах две трубы. 70 метров будущего нефтепровода.

Нефтепровод Шаим – Тюмень построили. И, как и обещали, 21 декабря 1965 года уже в Тюмени залили нефтью первую цистерну и написали на ее черном боку белой краской: «Принимай, Родина, тюменскую нефть!»

Словом, вспомнил я эту прекрасную и волнующую до сих пор историю и вдруг с ужасом понял, что в сутолоке той первой, потрясшей меня, северной командировки я не припас, не оставил себе ни одной карточки вертолета, летящего над тайгой с раскачивающимися трубами. Вертолет – есть. Девушка Валя, мастер сварки, есть. Трактористы есть, и тайга есть. И стал искать. Нашелся в одном хранилище узнаваемый снимок. Но даже скопировать не дали…

А я еще вспомнил, что скоро юбилей «Транснефти». Компания, правда, чуть моложе первого нефтепровода, но ведь оттуда, с Шаима, пошла слава транспортников черного золота.

Да, много воды утекло с тех пор. Да и нефти многие миллионы тонн перекачали наши трубопроводы. И ушли вслед за временем фотографы, кто снимал эти отчаянные рейсы вертолетов с трубами. Словно растворились в прошлом чудеса пилотирования, как будто их никогда не было.

Но я уже писал, что прошлое не исчезает. И вот в одном уважаемом хранилище мне показали карточку фотохроники ТАСС, сделанную Иваном Сапожковым. А потом и в другом, и в третьем месте пообещали посмотреть. А еще я совершенно уверен, что где-нибудь в семьях давно отлетавших вертолетчиков хранятся, не могут не храниться, свидетельства этого подвига. И висит себе на стенке этот снимок и рядом фото дедушки в шлемофоне или в летной щегольской фуражке. Искать надо, думаю я. И, снова щелкаю кнопками телефона. И наконец слышу: приезжайте, есть… И вот карточка. Стремительно вращается тяжелый винт, натянулись тросы и вертолет уже оторвал на несколько метров от земли свой тяжкий груз.

А потом, уже не веря своим глазам, листаю подшивку «Тюменского комсомольца» за 1965 год в областной научной библиотеке и в номере за 14 ноября 1965 года на первой странице вижу снимок Володи Иванова, с которым мы летали на трассу. И читаю текст с названием «Романтика грузового такси». И в последнем абзаце: «…Плети будут доставлены, и отправятся экипажи в иные места. И станут где-нибудь их расспрашивать про полеты над Шаимом, про трудности. И опять они будут отмалчиваться. Мол, ничего особенного. Никаких приключений. Просто работа…»

И моя подпись под текстом.

Снимок Ивана Сапожкова, фотохроника ТАСС 21.10.1965.

Снимок предоставлен Госархивом Тюменской области