Её жизнь стала частью истории страны

Как всегда, написание того или иного материала начинается с незначительного факта, интересного рассказа или, как в нашем случае, публикации статьи. В одной из областных газет в октябре вышел материал о 501-й стройке... Оказывается, в нашем селе живёт женщина, которая непросто слышала о ней, а была непосредственной участницей тех грандиозных государственных планов послевоенных лет...

Речь пойдёт о Тамаре Ивановне Семёновой, которая в 1947 году волей судьбы вместе с родителями попала на Север, в Лабытнанги, самую гущу событий...

-В то время, - вспоминает Тамара Ивановна, - в колхозах тяжело было: голодно, люди убегали в город, вербовались на стройки, чтобы хоть как-то выжить. В начале 1946 года моего отца Ивана Николаевича Федотова отправила работать в Боровое. Вскоре туда перебрались и все мы. На тот момент, кроме меня, в семье было ещё двое детей. Какое-то время я прислуживала в одном из состоятельных домов, а потом отец устроил меня в бригаду, состоявшую из несовершеннолетних. Мы переворачивали торф и за это получали продуктовую карточку наравне со взрослыми.

Нашего неугомонного главу семейства вновь направили на другое место работы — уже в Лабытнанги. В своих письмах он отговаривал мать на переезд к нему на Север, ведь там не было никаких условий для проживания, но мама осталась непреклонной и приняла решение перебраться следом за мужем. В один прекрасный момент она распродала всё хозяйство, собрала нас и, не раздумывая чем всё это обернётся, отправилась в неизвестность.

Хорошо помню, когда приехали в Тюмень, - продолжает моя собеседница, - досыта наелись хлеба… Купила мама самые дешёвые билеты на пароход или что-то вроде баржи - дело было осенью, поэтому другого пути просто не было. Приплыли в Салехард, там нас никто не встретил, хорошо, что вещи, в том числе главный предмет - швейная машинка, уместились в один ящик. Здесь узнали точное местонахождение стройки, опять загрузились в трюм баржи и отправились дальше - в сторону Лабытнангов.

Иван Николаевич встретил семью, расцеловал ребятишек, жену и первым делом угостил всех кусковым сахаром. Прибыли на место, хотя вольнонаёмных приехало уже много, и их взору предстала довольно безрадостная картина: повсюду «красовались» палатки, даже землянок не было. Федотовым отвели «угол» в одном из таких «строений», где жил их отец. Иван Николаевич был начальником автобазы, в его подчинении было немалое число рабочих, как из вольных, так и заключённых. Среди последних большинство - люди порядочные, ведь в основном - это «политические» («матёрых» уголовников, рецидивистов к работе не допускали). По воспоминаниям нашей героини, недалеко располагались зоны, которые даже не успели обнести колючей проволокой. Они тоже начинали обустраиваться с палаток - все тогда были в равных условиях. В длинных палатках, по обе стороны которых стояли печки-времянки, могли разместиться несколько семей. Если в сильные холода ночью их не протапливали — была вероятность утром проснуться с инеем на голове. Этой же осенью 1947 года Тамару заставили пойти в школу - окончить шестой класс, к тому же учащимся тоже полагалась продуктовая карточка...

-Уже через год, - продолжает рассказывать пожилая женщина, - я вышла работать на селектор в женскую колонию, потом перевелась в мужскую. Первые важные новости проходили через меня. Расположили нас в половине домика, другую занимали вахтёры и надзиратели. Недалеко раскинулись землянки и бараки заключённых. Постепенно палатки сменялись новыми строениями по обе стороны колючей проволоки. Мы тоже перебрались в землянку на две семьи. Глубоко их нельзя было рыть, потому как пол под ногами начинал «оживать», ходили словно по подушке, что ни говори, всё-таки тундра, мерзлота. Честно признаюсь, мы там отъелись, даже заключённые и те нас подкармливали. И неправда, что они жили в нечеловеческих условиях, и их заставляли работать в шестидесятиградусный мороз! На случай прихода «вертушки» создавалась дежурная бригада, которую поднимали на разгрузку независимо от погоды. Тогда все были в одинаковом положении, хотя и по разные стороны колючей проволоки. И не надо забывать о том, в какое время всё происходило — в послевоенные тяжёлые годы для всей страны.

Хорошо помню, как встречали первый паровоз, доставивший необходимые грузы по возведённой «железке»: люди плакали от радости, обнимали друг друга. Жизнь налаживалась: стали появляться деревянные строения - клуб, контора, столовая, больничка... Для меня эта стройка — одно из важных событий в судьбе: здесь я в 1949 году вступила в комсомол, за билетом ходила пешком по «зимнику» в Салехард, паспорт тоже получила там же и впервые проголосовала...

Вскоре отца Тамары Ивановны перевели наводить порядок в Надым, там он сильно заболел: у него открылись раны на лёгких. Благодаря усилиям жены, врачей, которые, кстати, были из заключённых, Иван Николаевич выздоровел и вновь приступил к своим обязанностям.

На этом «путешествия» в жизни Тамары Ивановны не закончились. После увольнения в марте 1951 года её семью и многих других вольнонаёмных перебросили на другую стройку, так называемую 508-ю. Туда их переправляли в вагонах для скота, ибо информация носила секретный характер. В крупных городах, на станциях делали остановки, чтобы люди могли помыться в бане, закупить продукты. Эшелон двигался на восток, в Советскую гавань. В Комсольске-на-Амуре им пришлось жить целый месяц – ждали, когда вскроется река, чтобы переправиться на другой берег. И опять всё с самого начала: палатки, землянки, времянки, бараки... Правда, сюда они приехали более подготовленными - знали, что их ждёт. Там впервые Тамара увлеклась вышивкой, хотя вплотную ей занялась будучи на пенсии. Сейчас в доме повсюду видны плоды её творений: картины, вышитые собственноручно. Своё мастерство она унаследовала от матери, в свою очередь, передав умение мастерить что-то своими руками внучке Кате.

За тысячи километров от родного дома наша героиня встретила свою вторую половинку - Александра Сергеевича Семёнова, с которым вместе уже 59 лет. Она считает себя счастливой женщиной: у неё замечательный муж, трое детей, семеро внуков и столько же правнуков...

Лариса ЛАПУХИНА