Это было под Берлином

Афанасий Федорович Сенин родился в д.Дмитриевка Омутинского района. До Великой Отечественной войны трудился разнорабочим в колхозе «Победа». В январе 1943 года был призван в Красную Армию Омутинским райвоенкоматом. С сентября 1944г. по май 1945г. нес службу в 312-м гвардейском краснознаменном четырежды орденоносном минометном полку, в должности наводчика «Катюши». Принимал участие в боевых операциях на Сандомирском плацдарме, на территории Германии, Польши и Чехословакии. Имеет боевые награды - орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За отвагу», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги». После войны нес службу на территории Германии. Демобилизовался в 1950г.

«Мать честная! Я ж в самом фашистском логове», - подумал Афанасий Сенин, глядя на идущие по направлению к Берлину сплошные потоки танков, орудий и сотен машин с различными грузами. Такого количества людей и техники ему не приходилось видеть за всю войну. Несмотря на усталость от бессонных ночей и многокилометровых маршей девятнадцатилетний наводчик «Катюши» находился в приподнятом настроении. Передовые силы 1-го Украинского фронта уверенно шли в наступление к столице Германии, не прекращая движения даже ночью. Ожесточенное сопротивление фашистов уже не могло спасти их от неминуемого краха. На расстоянии двух километров от танковых частей шли дивизионы «Катюш». Массированным огнем они обеспечивали свободный проход нашим частям. Следуя приказу, артиллеристы спешили в разные концы линии фронта, где уничтожали окруженные в котлах группировки немцев. Еще вчера они несколько раз выдвигались на огневые позиции, чтобы накрыть огнем врага. Поработали на славу: от выхлопа пороха в мягкой земле даже образовались солидные вмятины. Обошлось без потерь, никто из семи ребят, служивших в расчете, не пострадал. Вот только с полевой кухней незадача вышла. Раздавил ее фашистский танк. Сухие пайки закончились, в суматохе наступления другие не успели подвезти. Пришлось сидеть голодом до утра. Ничего, зато сегодня подфартило. Среди десятков разбитых, брошенных машин наткнулись на высокий немецкий фургон. Там оказалось не что-нибудь, а хлеб и жестяные ведра с повидлом. Подкрепились маленько, все ж веселее. День вроде выдался относительно спокойным. Колонна Студебеккеров с «Катюшами» двигается по ровной асфальтированной дороге. Вполне можно вздремнуть под накрытой брезентом рамой установки. Сколько раз на марше бойцам приходилось отдыхать, расположившись здесь на матах. Чтобы не свалиться на ходу, пристегивали себя ремнем к стойке. Порой в своем брезентовом укрытии они путали - день или ночь. Но сегодня совсем не хочется спать. Устав от разговоров и баек, все замолкают, думая каждый о своем. Сенин вглядывается в лица товарищей. Вместе они побывали не в одной переделке, научились понимать друг друга почти без слов. А ведь попал он в расчет их четвертой машины меньше года назад неопытным сержантом, которого выучили в учебной части под Красноярском на снайпера. Помнится, прибыл с фронта «покупатель», так называли офицеров, которые приезжали за пополнением. Говорит: «Сибиряки есть?». Как же не быть! Сделал Афанасий из строя шаг вперед, за ним еще несколько человек. В сентябре 44-го прибыли к месту назначения в 312-й гвардейский краснознаменный четырежды орденоносный минометный полк. Когда узнал, что будет служить на легендарной «Катюше», гордился страшно. Это же настоящая гроза для немцев. Не зря фрицы всю войну пытались завладеть установкой. Командование принимало меры безопасности. При малейшей угрозе контакта с немецкими войсками было приказано любой ценой уничтожить установку - расчеты отвечали за это головой. Для этой цели на каждой машине имелось по пять килограммов тола. Бог миловал, взрывать свою «Катюшу» ему не пришлось, а вот закапывать установку довелось два или три раза. Столько землицы покидать Сенину за всю жизнь не приходилось. Поначалу Афанасий был вторым номером в расчете. Когда ранило наводчика, ему приказали встать за прицел установки. Работа наводчика самая сложная. Афанасий быстро научился пользоваться угломером, освоил установку прицела, изучил подъемные, поворотные механизмы, как точно вести расчет стрельбы и безошибочно, без разброса снарядов накрывать цели. Товарищи уважительно относились к старательному парню, помогали кто словом, кто делом. Даже командир установки, младший сержант Борисов, требовательный и строгий к другим, никогда не журил молодого наводчика, возможно, еще и потому, что был младше его по званию.

«Поскорее бы дать залп по Берлину!» - вздохнул Афанасий, вынув из кармана гимнастерки письмо из дома. Пробежав глазами много раз читаные строчки, почувствовал, как потеплело в душе от нахлынувших воспоминаний о родных местах, о голубоглазой ленинградке Наташе, которую дали ему в подшефные в колхозе. Что было между ними - дружба или влюбленность? Он и сам теперь не знал. Грустно, что письма от зазнобы приходить перестали. Доведется ли свидеться, кто его знает.

Приподняв край брезента, Афанасий посмотрел на дорогу. В воздухе стоял едкий запах дыма и гари. Вереница машин, двигавшихся на расстоянии 20-30 метров друг от друга, приближалась к насыпи. Все изменилось в один момент. Едва машина, на которой ехал Сенин с товарищами, миновала арку моста, начался артиллерийский обстрел. Немецкие пушки вели стрельбу откуда-то из-за леса. Попадать под прямой огонь противника дивизиону приходилось не раз. Обычно «Катюши» выстраивались, занимая круговую оборону, и могли вести огонь в любом направлении. На этот раз возможности для маневра не было. Спасая собственные жизни, бойцы бросились от машины, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Афанасий не был трусом. За время службы он выработал в себе хладнокровие и давно смирился со смертью. Но в первые минуты инстинкт самосохранения заставил его поддаться общей панике. Ища где укрыться, он вдруг заметил в кабине грузовика истекающего кровью пожилого водителя. Старенький ЗиС-5 был закреплен буксиром к «Катюше». «Снаряды!» - вспышкой пронеслось в мозгу. Сорок в кузове и шестнадцать в установке, если все это рванет, так, Боже мой, разнесет и мост, и нас вместе с ним. Афанасия обдало жаром. В то же мгновение он принял решение. Нужно развернуться и отогнать машины обратно за мост! Сенин что есть силы бросился к Студебеккеру. Растерявшийся водитель уже выпрыгивал из машины «Стой, куда? Давай обратно под мост!» - скомандовал сержант. Сам снова бросился к ЗиСу. Раненый осколком шофер уже потерял сознание. Сенин волоком вытащил его из кабины, передал подоспевшим на помощь товарищам и быстро сел за руль. Нет, он не был заправским водителем, но трогаться с места его учили. «Быстрее, успеть!» - стучало в висках. В любую минуту вражеский снаряд мог угодить по машине. Удача улыбнулась в этот день молодому парню. Чудом бойцам удалось перегнать сцепленные машины метров за пятьсот от места обстрела. Опасность миновала, как выяснилось потом, ни одна из следовавших в колонне «Катюш» сильно не пострадала. На обмякших ногах Сенин выбрался из кабины и вытер пыльным рукавом гимнастерки липкие капли пота. Он не чувствовал себя героем, просто сделал то, что должен был, как того требовали долг и совесть. Афанасий закрыл глаза и подставил лицо пригревавшему солнцу. Он вдруг отчетливо осознал - пришла весна, и впереди у него целая жизнь.

А.ПАЙВИНА

Фото из семейного архива