Суровая правда о войне

Подготовила Нина ЕСЬКОВА

Сегодня хотелось бы вспомнить и рассказать о людях, чья жизнь – подвиг, в основу которого легли неимоверно тяжёлые военные годы. Они защитили свою Родину, спасли народы Европы и Азии от фашистского рабства. В фронтовых условиях проявили мужество, стойкость, героизм, а вернувшись домой, поднимали из руин народное хозяйство.

Александр Яковлевич Григорьев, Геннадий Афонасьевич Овечкин и Николай Иванович Яцкевич стояли у истоков ветеранского движения в районе. Создавали первичные организации, являлись членами райсовета, возглавляли комиссии, передавали свой опыт и знания молодому поколению, внесли ощутимый вклад в нравственно-патриотическое воспитание школьников, рассказывая им о военном лихолетье.

Эти повествования из первых уст – их воспоминания о войне.

Геннадий Афонасьевич Овечкин

«Меня призвали в армию в 1943 году, когда исполнилось 18 лет. Воевал на первом Прибалтийском и третьем Белорусском фронтах. Был разведчиком-наблюдателем.

Наша зенитно-артиллерийская дивизия обычно действовала там, где немецкие захватчики дрались зло и жестоко. Мне памятно 20 февраля 1945 года, бой под Кенигсбергом. Немцы контратакуют, я слежу за воздухом. Вдруг в десяти метрах от меня разорвался снаряд. Контузило, я потерял сознание. Командир батареи и командир боевого расчёта тяжело ранены, убит один солдат. Связь прервана. Когда её восстановили, поступил приказ отойти на другой рубеж и занять боевую позицию. Из строя выведены три машины и шесть пушек. Под непрерывным огнём водители возвращались за оставшимися пушками. Мы, не дожидаясь машин, решили докатить своё боевое орудие до новой позиции, а это целых три огневых километра. Гитлеровцы бьют по городу с особой яростью, много погибших. При очередном обстреле я спрыгнул под мостик на лёд и провалился в ледяную воду. Когда нас подобрали на автомобиле, от холода у меня начались судороги. После лечения в медсанбате снова вернулся в свою родную батарею.

За тот бой, когда я, будучи контуженным, оставался в строю, командование полка представило меня к повышению воинского звания и награде.

За всё время боевых действий наша батарея сбила несколько десятков вражеских самолётов. Каждый самолёт отмечался красной звёздочкой на пушке. Мы это делали охотно и с гордостью.

Девятого апреля Кенигсберг был в руках советских солдат, а мы пошли дальше, на Запад».

Геннадий Афонасьевич Овечкин демобилизовался в 1946 году. После войны работал учителем в Аромашевской средней школе, преподавал русский язык и литературу.

Александр Яковлевич Григорьев

«В январе 1942 года после окончания Тюменской фельдшерско-акушерской школы меня призвали в армию. Тогда мне было 19 лет. Зачислили военфельдшером в 164-ю дивизию, которая формировалась на станции Уфимка Свердловской области. В августе этого же года нас перебросили под Ржев на Калининский фронт. Дивизия участвовала в тяжёлых и изнурительных наступательных боях.

За месяц полки понесли большие потери – большая часть личного состава была убита и ранена. Коснулось это и санитарных рот. На Масловой горе, в семи километрах от Ржева, погиб начальник санитарной службы нашего полка Виктор Берло, а батальоны лишились почти всех фельдшеров. Земля горела под ударами фашисткой авиации.

Помню, как на переправе через реку Вазуру у деревни Балышевка во время одной из бомбёжек меня и врача госпиталя засыпало землёй. Я отделался легко – недельной глухотой, так как быстро откопали, а врача в бессознательном состоянии отвезли в медсанбат.

Наша часть освободила Смоленскую область. Накрепко запомнились эти бои. Октябрь на Смоленщине был дождливым, слякотным и холодным. Раненых приходилось подвозить и вывозить на лошадях. Работа эта была не из лёгких. Однажды тёмной ночью санитарная часть полка расположилась на открытом месте. А когда рассвело, оказалось, что мы на виду у гитлеровцев. Они решили уничтожить нас авиабомбёжкой. Когда начался налёт, в нашей палатке было полно раненых. Я перевязывал одного из них. Его убило осколком, а медсестру ранило. Не пострадали только трое, в том числе я».

Александр Яковлевич Григорьев, старший лейтенант медицинской службы, воевал на фронте до самой победы. Из армии уволился в феврале 1951 года. Многие годы трудился в Аромашевской районной больнице.

Здоровья и добра Вам, уважаемый земляк!

Николай Иванович Яцкевич

«Каждый раз, когда прихожу к обелиску в центре Аромашево, среди других имён, написанных золотыми буквами, читаю: Волков Александр Павлович, а затем внизу двух моих родных братьев – Фёдора и Михаила. Вечного вам покоя!

Служить нам с Сашей довелось в воздушно-десантных войсках в городе Раменском, что в 42-ух километрах от Москвы. Я командовал первым орудием, Саша – вторым. В 1943 году наш противотанковый дивизион был направлен на Карельский фронт. Ладожское и Онежское озёра связывает река Свирь. Мы обосновались на её левом берегу. Однако скоро поступил приказ форсировать Свирь. Была проведена тщательная артподготовка с применением всех видов артиллерии, «Катюш» и авиации. Реку мы перешли почти без потерь, а вот когда стали двигаться вглубь занятой врагом территории, много бойцов полегло, вышла из строя техника.

А сколько земли мы тогда перелопатили! Каждое укрытие – это не только окопы, а большая круглая площадка с бруствером для установки и маскировки орудия. Только-только окопаемся, новый приказ: «Вперёд!» И снова в бой. После команды «отбой» всё начинается сначала.

Саша был весёлый, остроумный и неунывающий. В свободную минуту любил плясать – «сбацать» чечётку. Бывало, подойдёт и скажет: «Земляк, сыграй-ка вальс!» Танцевал он красиво, все бойцы собирались вокруг него. Таких минут отдыха было немного.

И вот случилась беда. Мы ехали на «Студебеккерах» за Лодейным полем. Я привалился к кабине своей машины спиной, а Саша навалился грудью на кабину своей и кричал мне: «Земляк! Слушай! Вернёмся в Аромашево, обзаведёмся семьями! Будем в гости ходить друг к другу!» Я улыбнулся и кивнул, мол, обязательно. Вдруг из леса раздался выстрел, Саша обмяк. Я не сразу понял, что произошло. Снайперская пуля попала ему прямо в голову. Похоронили его южнее поля. Мы долго переживали по поводу потери любимого друга, почти родного брата.

За смерть Саши все, кто знал его, поклялись отомстить врагу. И отмстили...»