Территория. Северный аспект: Кому во благо газ Ямала?

При слове «газ» сразу на память приходит Берёзово. И это правильно: именно здсь был получен его первый западно-сибирский фонтан.Но следует уточнить: Берёзово – это север Югры, тогда как первый газ Ямала заявил о себе в Тазовском районе. И только потом вошли в обиход новые адреса – Надым, Уренгой, Ямбург... Как же всё начиналось в Тазовском? Кто стоял у истоков ямальского «голубого потока»? Что принесло «открытие века» миру, стране, региону, району, живущим здесь людям? Об этом откровенно говорят, размышляют и даже спорят герои очередной публикации нашей рубрики «Территория. Северный аспект».

Александр Елизарович Булашов, буровик

-Посёлок Газ-Сале начал строиться с шестьдесят третьего года, когда привезли балки, материалы, начали строить дома, контору, столовую… Так помаленьку и начали работать. А в октябре при испытании вторая буровая дала газ. Его видно из Тазовска было. Как раз на берегу реки Таз выхлопнуло.

Третий номер тоже забурили на берегу реки Таз, по правой стороне, если ехать в верховье. Забурились мы осенью, а в декабре у нас вода кончилась в озере, выкачали всю воду. А без воды нельзя, котельная не работает, без пара буровая не работает, всё стоит. Так и мучились. Потом стали возить воду в ёмкостях. А в этой яме, где озеро было (туалетов же раньше не строили), у нас туалет получился, бегала вся бригада туда. В яме хорошо, ветра нет… Жили по две семьи в одной половине балка. Вот представьте: шесть человек в одной половине балка и шесть человек в другой. Посушиться невозможно было, не было места. Но жили, не роптали, работали потихоньку. Романтика, как говорится! Начальство в домах жило, а рабочим только метры давали. Начальству что? Они только и кричали, шуровали: давай, давай быстрее! Ничего же не замечали и рыбу травили: знали, что и утяжелители, и химикаты идут в реку, а им что? Газ давай, метры давай! Разведка есть разведка…

Потом я на двадцать второй номер перешёл, на эти глубокие скважины. Работал у нас главным инженером в экспедиции Володя Макаровский, хороший был мужчина. Главным геологом был Быстров Геннадий Петрович, а начальником экспедиции - Василий Тихонович Подшибякин. Он у нас лет семь проработал, потом его в трест перевели в Салехард, вместо него назначили Быстрова. А главным инженером стал Брехунцов Анатолий Михайлович. Вот тоже мужчина хороший.

В шестьдесят четвёртом году открыли Заполярную площадь. Начал бурение Иванов-Годунов Евгений Александрович, я помбуром у него работал, а потом приехал Полупанов Владимир Борисович. Тоже лет семь проработал, потом съели мужика, потому что он шёл за рабочих, не любил несправедливость, а конторским это не нравится.

Бурили, бурили… А чё бурили? На воде! Ни черта не знаем, разведка есть разведка, и попали на «газовую» шапку, там восемьсот семьдесят метров, как раз на нашей вахте. Я верховым работал, и как полетело всё! Труба там была - метр её весит двести килограммов, так её дугой загибало. Мы превентор закрыли, а что толку - не держит. Три месяца на аварии были. Химреагентов нет, барита нет. Вот песком и «утяжеляли». Котлован такой отрыли, с обеих сторон превентов - трубы, отводы называются. В протоку бросили отвод метров сто пятьдесят длиной, а другой - в тундру. Так вот, тундра так выгорела, что можно было двадцать тракторов закинуть в эту яму, и вода кипела в протоке, метров на сто кипела - газ же горит и нагревает всю трубу… А оборудование? Сейчас-то насосы стали маленько облегчённые уже, а то были двадцать девять тонн. Такая махина, её черт утащишь! Всю тундру исковыряешь!..

Конечно, главное событие для всех - это пуск Заполярного. Когда Путин приезжал. Другое важное событие - когда газ из Газ-Сале в Тазовск переводили, первую линию пустили. Все котельные стали переводить на газ, а потом уже стали и к домам подводить, и дома пошли благоустроенные. Плохо только, что в разведку деньги не вкладывают, только выкачивают, и всё. Вот Брехунцов Анатолий сколько раз писал в газетах, что снова нужно возобновлять разведку, без разведки нечего делать. Они думают: ага, сейчас есть - и качаем, а о потомках не думают, лишь бы сейчас пожить в достатке, а там хоть трава не расти! Ну, сейчас вроде «Мессояханефтегаз» что-то там делают на Русском месторождении, то начинают, то бросают. В Находке «Лукойл» стоит, там они территорию облагораживают… Нет, когда одна экспедиция была, лучше было, на ней вся ответственность лежала, а вот сейчас поделили на куски, разбросали между компаниями, и толку никакого.

Начинали мы с одной бригады, потом стало девять буровых бригад, пять монтажных, пять испытательных! И закончили в девяносто пятом году опять одной бригадой. И то бурить уже было нечего…

Василий Николаевич Фомин, машинист каротажного подъемника

-На «земле» я работал на металлургическом заводе. Закончил курсы водителей. И тут пришёл вызов - машинистом каротажного подъёмника. Что это такое, было непонятно. Ну, ничего, поехал. А оно оказалось - ничего сложного, работа есть работа.

На буровых постоянно были. Нам всё было интересно. Как-то потеряли источник радиоактивный для каротажа. Он такой небольшой, в контейнере. Долго ездили с ненцами, искали и нашли. В снегу лежал. Его, конечно, нельзя было терять. Это же радиация, большая такая доза. Когда исследование скважины идёт, там много этих каротажей.

Я присутствовал при открытии многих месторождений. И Заполярного месторождения тоже. Мыльцев испытывал, 37-я скважина, на ней фонтан получили. Потом большой фонтан нефтяной был здесь вот, за Тазовским. Салекапская площадь, она сразу за Тазовским, недалеко. Там тоже очень большой фонтан получили. По отводам пошла чистая нефть. Когда она пошла - зажгли, и такой шлейф дыма черного… Как раз ветер был восточный, на Тазовский. И такой шлейф, чёрный снег до самого Тазовского.

Здесь месторождений очень много. На 51-й скважине я был, когда она начала фонтанировать. Мы ее зажгли, был очень большой факел, виден из Газ-Сале. Стояли сильные морозы, и ликвидировать этот фонтан было невозможно. Когда морозы немножко ослабли, прилетала специальная бригада Григорьева по ликвидации открытых фонтанов. Они с Мыса Каменного привезли пушку, расстреливали ротор. И тогда только заглушили - уже весной. А горело четыре месяца. Вышка сгорела, упала. Потом я там был, когда уже убирали, зачистку делали. Вышка вся погнутая. Растаскивали, резали ее в металлолом.

А в Антипаюту мы первый раз шли колонной десять дней. И десять дней назад. В месяц один рейс делали. Первую антипаютинскую скважину Роман Алексин бурил, буровой мастер бригады украинцев. Они бурили, а мы завозили туда дизтопливо. (Потом я долго работал на этой буровой). Напарником у меня был Витя Курбатов, а потом Гаврилов Витя. Курбатова уже нет здесь давно, а Гаврилов ещё работает на Заполярке.

Наше Тазовское месторождение очень большое. И вокруг месторождения тоже большие. Будущее, конечно, есть. Некоторые площади недоразведаны, их доразведывать надо. Тут работы ещё много. На десятилетия, это точно.

Анатолий Михайлович Брехунцов, генеральный директор ОАО «СибНАЦ»

-В то уникальное время и люди были уникальные. Те же начальники экспедиций: Василий Подшибякин, Николай Ананьев, Юрий Яровой. Это люди, «штучные» и по своей натуре, и по своему характеру. Они были преданны геологии. И дискомфорт бытовой, постоянная необходимость нахождения на буровой - всё это уходило на второй план. Люди не думали о жилье, о зарплате… Главной была работа, а её венцом - фонтан нефти или газа. Каждый был винтиком в этой большой машине и выполнял определённую работу, а руководители отвечали за то, чтобы все эти винтики были собраны в одном месте и вращались в одном режиме. Если взять эту цепочку, то наблюдается своеобразная иерархия. В бригаде находится от двадцати до тридцати человек. И вот три, четыре бригады - уже сто человек - это и есть экспедиция. И каждый человек в ней должен быть на своём месте, каждый должен знать свою работу: тракторист обеспечивает перевозку, геолог исследует почву, чтобы обеспечить бурение и испытание скважин, буровик должен квалифицированно пробурить скважину… Каждый на своём месте. И в конечном итоге создавался тот эффект, который привёл, громко говоря, к открытию века, к открытию тех месторождений, которые до сих пор являются направляющими для экономики нашей страны.

Александр Викторович Ивкин, пилот вертолёта

-У нас открыты большие запасы нефти, которые очень долго «развивают» и не могут никак до них добраться. Когда я приехал, мы там базировались одно время. Там даже качалки уже стояли, но потом немножко забросили всё. Видать, не хватало средств, каких-то ресурсов, но сейчас вот немного опять развивается, уже делается отсыпка. Я в своё время все эти края облетал от и до. И на мессояхских буровых был, и на антипаютинских. Геологи разведали там запасы огромные, поэтому я думаю, что весь этот энергетический комплекс пойдет ещё и выше - Антипаюта, Гыда. В советские же времена геологи зашли довольно далеко, чтобы это всё разведать.

Когда приходят большие организации, которые несут с собой большие деньги, я думаю, грех не воспользоваться всем этим, чтобы восстановить и улучшить то, что было. И местным жителям тоже. Я понимаю, часть пастбищ у них отбирается для месторождений, но экологические рамки поставлены очень жёсткие и штрафы очень серьёзные. Я вот летаю, смотрю: сейчас очень мало осталось факелов. Раньше взлетаешь, и не надо было фары включать, вся тундра видна была в свете этих факелов. Сейчас это всё погашено, потушено, куда-то газ этот переправляют, что-то с ним делают... В районе Ямбурга сильно развита газпромовская сеть, но у них все трубы засыпаны, пересыпаны, есть проходы для оленей. Знаю, что газовики ведут торговлю с местным населением, закупают мясо, а тундровики покупают у них продукты. А если возникают какие-то проблемы - они на собраниях решаются. Уже стало традицией: когда открывается новое месторождение, собираются слушания. Как уж там после - прислушиваются, не прислушиваются - это уже вторая сторона, но раз проводят - значит, интересуются, хотя бы пытаются.

Елена Александровна Постернак, депутат районной Думы

-Я начала свою деятельность здесь, в Тазовском районе, на Русском месторождении. Там нефть такая, которой нет равных в мире. Она настолько густая, что ещё не изобрели такого механизма, который бы смог её оттуда выкачать. Там богатейшие запасы нефти, которые законсервированы, это стратегический запас страны на Русском месторождении. А потом появилось у нас Заполярное месторождение. Действительно появилось, по-другому не скажешь! Оно выросло буквально у нас на глазах. Тогда ещё была временная дорога, зимник. И вот едешь, смотришь - балочки стоят. Значит, скоро что-то здесь будет. Потом едешь - уже дома стоят. И сейчас вот смотришь - море огней в одной стороне, в другой.

Александр Семёнович Суворов, начальник Новоуренгойского отряда по предупреждению и ликвидации фонтанов

-Здесь основное богатство - энергетическое сырьё: газоконденсат, нефть. И вся моя судьба связана с освоением заполярных недр, я же здесь уже тридцать шесть лет. Влияет ли разраработка месторождений на развитие района? Конечно, напрямую. Раньше здесь ничего не было - ни дорог, ни телевидения. Разрабатывались месторождения - развивался и район. И будущее есть у нашего района. Северные и восточные территории ещё мало исследованы, освоены, так что будущее очень большое. Разрабатывается сейчас Мессояха. Освоены уже Находкинское, Ямбургское, Юрхаровское, Заполярное месторождения. Сейчас будет развитие в сторону востока - Пякояхинское, Хальмерпаютинское. А в районе Антипаюты - там вообще… Вот геологии как таковой сейчас нет, разведку производят сами добывающие организации. И пока всё основывается на том, что было открыто раньше, что разведала Тазовская экспедиция.

Юрий Константинович Ню, электромонтёр

-Я приехал сюда зимой девяносто четвертого. Помню, весной всё начало таять, и люди ходили исключительно в резиновых сапогах. Повсюду была распутица, по улицам передвигались по колено в грязи... С того времени район очень сильно изменился. Не знаю, можно ли говорить об особом единстве, но чувство ответственности и взаимопонимания точно есть. Район понимает интересы газодобытчиков, газодобытчики понимают интересы района. Помню, когда проходил всенародный референдум (разрешать или нет предприятию разрабатывать Заполярное месторождение), были противники, которые высказывали опасение, что промышленная деятельность в тундре нанесёт серьёзный удар по экологии. Так или иначе, большинство тазовчан поверило «Газпром Добыча Ямбург», и предприятие сдержало все обещания, которые давало в начале девяностых.

Валерий Павлович Куценко, председатель совета землячества «Заполярное»

-Приезжал, помню, Рэм Вяхирев со своей командой. Время было очень такое непонятное, тогда многое отдали властям на местах, и не было никакого законодательства, толком разработанного, как это всё должно происходить. Приезжают, значит, представляются. Говорят: вот мы хотим на территорию прийти к вам, на разработку месторождений, на добычу газа. А в то время были депутаты, впервые выбранные по новому законодательству. Они принимали активное участие во всех этих вопросах. Экология прежде всего волновала. Второй вопрос - помощь газовиков району. Были материалы подготовлены, предложения, что они могли бы для района сделать. Эта работа шла около года, наверное. Нам очень много хотелось. Тем более такая возможность - пришла мощная организация. И упустить такую возможность было нельзя, конечно. А что требовать и как требовать, толком никто не знал, не было законов таких определённых. Ну, сформировали мы совместно со всеми структурами властными, депутатами пакет документов, который, на наш взгляд, казался приемлемым для нас. Там было много пунктов: мы просили построить дорогу, котельную мощную, жилые дома, школу, очистные сооружения. Конечно, мы тогда не понимали, каких это стоит денег, откуда они могут браться. Первоначально остановились на главных позициях. Прежде всего, это дорога, связывающая Тазовск с Заполярным месторождением. Именно эта стройка и дала толчок развитию района. Нынче самый дальний район имеет связь с Большой землёй, это преимущество даже перед городами.

Татьяна Васильевна Малыгина, техник УКПГ-ЗС

-Я работник «Газпрома», общества «Газпром Добыча Ямбург». Отчисления за добычу газа - это основа развития района. Того газа, что уже добывается, хватит ещё на десятки лет, а неосвоенных месторождений насчитываются десятки. Ещё есть нефть, конденсат. Пока на тазовской земле работают газовики и нефтяники, район будет развиваться, процветать.

Главное, чтобы работали без ущерба для природы, а то процветать будет нечему и некому. Не знаю, как в других компаниях, а в «Газпром Добыча Ямбург» экологии уделяется огромное внимание. В нашей газете «Пульс Ямбурга» так и пишут: «Экология - одно из приоритетных направлений деятельности компании». У нас на промысле любому работнику за самое малое нарушение экологии такую стружку снимут, что мало не покажется!

Насчет земляческого единства, такого абстрактного, сказать ничего не могу, а вот для тех, кто живёт и работает на этой земле, без единства нельзя. Под одним небом ходим.

Иосиф Пиякович Яр, глава села Гыда

-Сотрудничество между газовиками и нашим районом в целом налажено. Но, как мне кажется, всё это должно немного видоизмениться. Сейчас наш район выглядит как нахлебник. Мы всё время что-то просим, а сами при этом ничего не делаем. Вот когда наших людей газовики берутся обучать, а потом устраивают на работу на своих предприятиях - это дело.

В будущем, я думаю, весь район будет в руках «Газпрома». Кризисы пройдут - и разработка месторождений пойдёт более активно. Так что, возможно, лет через десять мы не узнаем ни Гыду, ни Тазовский район, ни Ямал в целом.

Нина Григорьевна Белкина, сотрудник рыбозавода

-Мне кажется, что газодобывающие компании почти не берут на работу жителей нашего района. Почему бы представителям компаний ТЭКа, например, не прийти в среднюю школу или в школу-интернат, не поговорить со школьниками: поступайте на такие-то специальности, ребята, хорошо учитесь, а мы потом возьмём вас на работу. Ведь дети будут стараться, девятиклассники уже задумываются о будущей профессии, там ведь есть хорошие парни.

Сейчас жители нашего района опасаются разработки недр, и не напрасно. На мой взгляд, вред природе всё равно наносится. Два года назад Константин Черкин (сейчас - начальник управления по земельным вопросам и охране окружающей среды) показывал, как нефтью или соляркой всё залили на одной из территорий, где газовики работали. Что, природа там разве восстановится? Или на Русском месторождении - всё загажено, всё так и останется.

В районе часто проводятся общественные слушания, у людей спрашивают, нужна ли разведка и разработка недр, но вот пример. У меня родственница работала в Газпроме, в Тюмени. И я ей рассказываю, что вышку какую-то ставить в Находке планируют, а наши против. Она мне отвечает: «Тётя Нина, да её уже привезли, она уже стоит там». А слушания провели только после этого. Вот как это расценивать?

Иван Иванович Боричевский, главный инженер «Тазовскэнерго»

-Техногенное вмешательство нарушает естественный ход развития природы. Это всегда вмешательство, другое дело - если обдуманное, сведённое до минимума. А если сапожищами… Ну, будем исходить из того, что необходимость заставляет идти сюда. Но, на мой взгляд, как государство не имело в советское время четкой позиции, что этот край - уникальный, так и на данный момент не имеет. Да, сейчас появились правовые механизмы, уже просто так к председателю поселкового совета не приедешь и не скажешь, что я вот там поставлю вышку и пошли вы все в одно место. Уже спрашивают, но не всегда делают так, как разрешили. Вот я лично - заметьте, лично я - не понимаю, зачем нужно возводить посредине Обской губы остров, на котором будет стоять вышка, для того чтобы произвести разведку запасов. Говорят, другим способом нельзя. Говорят: ребята, не беспокойтесь, мы остров насыплем, и будете все в шоколаде. Мы отбурим, увезем всё, и будет чистенько. Не будет чистенько! Не будет, даже если мусор в мешки, в пакеты будут собирать. Не будет чистенько, притом не где-то, а в Обской губе, где уникальная биосфера, где всё сбалансировано. Нужно обязательно угробить! И действительно угробим! Вот они говорят: мы посчитали, сколько пропало у вас рыбы, и мы вам заплатим. Но нам-то от этого легче, что ли, будет, что они посчитали? Ненцу, который живёт где-нибудь на Юрхарово, ему от этого легче будет, что они посчитали? От этого нам легче не будет. Может, не нужно лезть, пока не можешь чисто взять, пусть оно пока стоит? Когда придут другие технологии - будем брать!

Наталья Владимировна Приходько, работник культуры

-Я приехала сюда молодым специалистом и работала в отряде первопроходцев. Мы исследовали землю Тазовского района, Красноярского края, а за нами уже буротряд и сейсмоотряд шли. Здесь есть наш вклад, потому что много открыто месторождений, тот газ, который сейчас осваивается. Порой вот думаешь: наверное, наш газ не только всю страну кормит, но и чуть ли не полмира. Но, конечно, хотелось бы лучшего для района. Потому что газ - достояние республики и нашего Тазовского района, наверное, тоже достояние. Но я, честно говоря, этого не ощущаю. Может быть, те, кто непосредственно сейчас в «Газпроме» работает, ощущает, а мы, первооткрыватели, - нет.

Когда пришёл сюда «Газпром», люди думали: ну, сейчас заживем! А серьёзных-то изменений нет, обидно это. Сердце щемит. Те годы вспоминаешь - были свои неудобства, а сейчас цивилизация, и всё должно быть, а нет! Жалко и обидно, что мы живем в такой неустроенности. Большая деревня!

Иван Семёнович Ткачук, депутат районной Думы

-Понимаю, что будущее России сейчас, на данный момент, - это нефть и газ. А вообще будущее должно быть за передовыми технологиями. Вот в Японии ни газа, ни нефти - ничего нет, но какие технологии! Первое место в мире по технологиям! А сколько той Японии? Она, наверное, меньше Тазовского района... Будущее - это передовые технологии. Но чтобы были технологии, нужны энергоресурсы, а не будет энергоресурсов, не будет и технологий. Поэтому на данный момент - да, Тазовский нужен России. Возможно, когда-то и здесь, в Тазовском, будет как в Дубаи. Возможно... Очень хотелось бы!

Вера Александровна Саблина, учитель

-В шестьдесят первом году я поступила в институт в Ленинграде. И вот где-то в сентябре по радио на всю страну объявили, что на Тазовском месторождении забил первый фонтан. Тогда мы ещё слово «газ» особо не знали и не видали, какой он есть. Прихожу откуда-то, мне говорят: «Вера, ты же тазовская?» - «Да», - говорю. - «Ой, тут несколько раз объявляли про ваш газ. Ура кричали!» Такое удивление было... А сейчас весь наш Ямал - газовая кладовая. Две трети запасов, по-моему, газа мирового. И также нефти. Конечно, такое богатство...

Валерий Алексеевич Жариков, бывший председатель райисполкома

-В ближайшие пятьдесят лет всё будет совмещаться. Всё больше ненцев будут уходить в города, получать хорошее образование, и в тундру им уже вернуться сложно. Тяжёлая там жизнь, в тундре. И в то же время трудно от неё оторваться. Но в ближайшие годы, я думаю, достаточно будет и рыбаков, и оленеводов, и охотников. Потому что население прирастает. Прирост идёт, медленный, конечно, никогда большого прироста не будет, потому что суровые условия, хоть семьи и большие. А сосуществование и дальше пойдет, если только больше будут прижимать газовиков и нефтяников, чтобы не делали так, как в Америке сделано: прошло двести с лишним лет, и только теперь власти извиняются перед аборигенами за то, что вот так шло покорение Америки. Покорение!

Сейчас иначе ставят вопросы: пришёл в тундру - значит, как раньше говорили, заплати дань. Ты пришёл, нашими землями пользуешься, мешаешь нам жить и всё равно рано или поздно уйдешь отсюда, потому что нефть кончится, газ кончится. Ну, и что делать? Из-под земли всё выкачают, что останется на земле? Олень, вода с рыбой, люди и сама тундра, вот и всё. Поэтому дай Бог этим людям выжить, чтобы разрушение тундры было минимальным. А без этого ведь никак. Вы попробуйте буровую перетащить пятьдесят километров с места на место, не разбирая. Это же вся тундра сдирается, все эти пятьдесят километров, и она будет десятки лет так стоять, зарастёт потом в конце концов, но шрам этот так и останется.

Любовь Константиновна Хасанова, врач, почётный гражданин Тазовского района

-Скоро начнётся освоение мегапроекта «Урал промышленный - Урал Полярный». Думаю, это тоже повлияет на развитие территории. Будет железная дорога, которая позволит соединить труднодоступные местности и даст им новые возможности для развития. Потому что на одних традиционных отраслях - рыболовстве и оленеводстве - большой прибыли не будет. Они, скорее, несут социальную нагрузку, обеспечивают рабочими местами коренных жителей и сохраняют их традиционный уклад жизни. А если бы не было ТЭКа, наше настоящее и будущее было бы другим.

Я была в вахтовом поселке на Находкинском месторождении, где ведёт разработку общество «Лукойл - Западная Сибирь». Это же среди тундры что-то типа дворца стоит! И это правильно, люди должны работать в нормальных условиях. Ведь они там, на вахте, трудятся от зари до зари. И что мне нравится: они бережно стали относиться в окружающей среде. Ведь раньше вездеходы буквально колесили по тундре. Где проехал вездеход - десятилетиями не растёт ягель. Сейчас не позволяют быть «временщиками». Есть специальные надзорные органы, которые следят за соблюдением экологического равновесия. Даже в институтах нефтегазовых готовят экологов, чтобы они на Вы говорили с природой. Я обратила внимание, что на месторождении всё чисто, аккуратно. А раньше... Можно съездить на Русское месторождение. Там оставлены горы цемента, труб - ужасающая картина. Сейчас заставляют убирать за собой: пробурили - наводите порядок. Насчет добрососедских отношений - да, газодобытчики стараются их поддерживать с коренными жителями тундры. Это, конечно, ещё не землячество, но...

Сергей Александрович Одиноков, майор милиции

-Земляческое единство? Я вообще не вижу такого! Идёт чисто механическое освоение недр. А будущее - довольно богатое, насколько я знаю. Тут ещё есть Тазовское нефтяное месторождение, достаточно обширное. На шельфе Карского моря будут осваивать газоносную площадь со значительными запасами газа, также и Бованенковское месторождение. Будут осваивать месторождения и в Антипаюте, и в Гыде. Газа много! Газ нужен Европе, поэтому будущее очень богатое. Что касается Тазовского, всё зависит от местных властей, какая политика будет у них, будут ли жители чувствовать помощь от ТЭКа. С другой стороны, «дело Газпрома - дело государства». Особо никто и не посмотрит на наше мнение, суждение. Но ведь работают где-то с газовыми компаниями, и грамотно работают. Можно же большие деньги в район получать.

Мария Аркадьевна Веникова, депутат районной Думы

-На законодательной основе ни земля, ни водные объекты не закреплены за коренным населением, вот это и затрудняет решение вопросов, которые сегодня возникают. Сегодня, конечно, есть и такие руководители, в основном больших предприятий, которые понимают это. Например, «Газпром Добыча Ямбург». Олег Петрович Андреев, гендиректор, не зря же выдвинулся в Законодательное Собрание - здесь надо чувствовать ответственность, что ты отвечаешь за благополучие людей, проживающих в этом регионе. Взаимодействие, которое сегодня организовано между руководством района и предприятием «Газпром Добыча Ямбург», вообще-то, конструктивно. Все вопросы решаются так, как положено. И они нас понимают, и мы их понимаем. В принципе, точки соприкосновения всегда можно найти, и они находятся. Недаром помимо действующего генерального соглашения каждый год заключаются дополнительные соглашения с условием потребностей сегодняшнего дня. Думаю, это хороший вариант решения проблем, задач, которые сегодня стоят перед всеми.