Артиллерийское эхо художника Лопатина

Текст Александр Валов

Бывший гвардии майор в отставке значился рядовым в списочном составе Тюменского отделения Художественного фонда РСФСР. Однако своим трудолюбием и общественным положением - секретарь парторганизации, спокойствием и выдержанностью подавал хороший пример для других. Ответом на различные ситуации были его рисунки-эпиграммы в стенгазете: дружеские шаржи на тех, кого уважал, и острые выраженные карикатуры на тех, кто этого заслуживал, включая и тех, кого критиковать в то время не полагалось.

Мы были дружны с Лопатиным с тех пор, когда художники-фронтовики поручили мне готовить печатные материалы к 30- и 50-летию Победы. Лопатин был и куратором, и помощником в том деле. В 1975 году был напечатан иллюстрированный каталог «Художники Тюмени - участники Великой Отечественной войны», а в 1995 году – альбом «Из окопов – к мольбертам».

Кроме «Биографической справки» Степан Семёнович по моей просьбе написал воспоминание о войне, назвав свой очерк «Прорыв».

Прорыв

За далью времени в первую очередь вспоминаются июльские бои 1943 года. По массе задействованных живых и технических средств, в том числе авиации и танков, по ожесточённости схваток мне не приходилось видеть ничего равного ни до, ни после. Битву, охватившую несколько фронтов от Кавказа до южных границ Калужской области, назовут потом Курской, ставшей одним из переломных периодов Великой Отечественной войны. Она шла с применением новейших машин, расхваленных гитлеровской пропагандой, – танками «Тигр» и самоходами «Фердинанд». Машины эти были действительно мощные и применялись впервые, на них командование вермахта возлагало особые надежды.

Наша II гвардейская армия оказалась на правом фланге развернувшихся событий. Готовясь к наступлению, артиллеристы 83-й гвардейской стрелковой дивизии заранее в мае месяце оборудовали район ОП примерно в 30 км к югу от Козельска. И ещё не знали, кто проявит активность первым: противник или мы.

Начал противник – 5 июля он предпринял наступление от Орла и Белгорода на Курск. При количественном превосходстве он имел успех в первую неделю боёв, но был остановлен.

187 гвардейский артиллерийский полк занял новые ОП в ночь с 9 на 10 июля.

Короткую перестрелку, чтобы определить «прицел дня», батарея провела 11 июля. И тут же получила ответный удар: немецкие артиллеристы провели мощный внезапный огневой налёт по нам. Разрывы ложились весьма точно по всей ОП, залетая и в орудийные окопы, но орудия остались целы. Был тяжело ранен старшина батареи -Чёртов фриц, новые сапоги мне испортил, - сказал он.

Испорчены были не только сапоги, но и ноги , когда он падал в укрытие головой вперёд, пропустив раньше себя орудийный расчёт.

Наша артиллерийская подготовка началась в 4 часа утра 12 июля. Вместе с огневым валом она длилась 165 минут. Более мощной артподготовки, в какой бы участвовал наш полк, я не припомню. На узком участке фронта в 2,4 км, занимаемой нашей дивизией для прорыва, было сосредоточено по 250 стволов на каждом километре, а всего около 700. Они вели огонь с предельной технической скоростью в периоды огневых налётов и израсходовали 2,5 боекомплекта вместо запланированных двух (данные по нашему полку). Периоды разрушения возлагались на батареи, голос которых перекрывался непрекращающимся громом других пушек и гаубиц от малых до больших калибров. Наша дивизия находилась на направлении главного удара II армии, на неё возлагались задачи разрушить оборонительные сооружения немцев, уничтожать противостоящую живую силу, пробить брешь в долговременной обороне, открыть пути в тактическую и оперативную глубину. Поставленная задача была выполнена.

Первая батарея 187 гвардейского артполка - таков был её порядковый номер - после артподготовки и огневого вала снялась с занимаемой ОП и прошла через проход в минном поле на правом фланге, развернулась на отвоёванной у гитлеровцев территории. По рации получили команду своего комбата, подавили огневую точку.

Командир батареи гвардии капитан Марков Ф.И., находившийся с пехотой, дал нам команду сняться и продолжать движение, поддерживая в пути по радио связь. Но радиостанции 6ПК, оставшиеся со времён гражданской войны, оказались ненадёжными. Связи не было ни в этот день, ни в последующую ночь. Колонна батареи шла вперёд, куда ушла пехота, выдерживая общее направ¬ление, но через пару километров потеряла зрительные и слуховые ориенти¬ры, двигаясь наугад. Грунтовая дорога, сухая и накатанная, шла через лощину, по ней выходили раненые бойцы. На одной из повозок, устланной сеном, везли серьёзно раненного командира первого дивизиона гв.майора Денисенко. Пуля прошла через грудь, когда он сменил убитого командира стрелковой роты и повёл В атаку бойцов. Делать это артиллеристу не обязательно, но так произошло. Психологический настрой участников боя непредсказуем, каждый исходит из слагающейся обстановки и собственного настроения. Тяжело было смотреть на своего командира, ставшего вдруг беспомощным. Судьба его осталась неизвестной, в полк он не вернулся.

Внизу под горой преградил путь неведомый ручей, небольшая речушка с заболоченной поймой. Существовавший мостик через неё заблаговременно разобран немцами, досок нет. Нам ничего не оставалось делать, как остановиться и занять на склонах высоты огневую позицию. И сразу же - копать, рыть, обустраиваться на случай осложнения, которое теперь неизбежно. Утопить орудия в землю, сделать их малозаметными для наземного наблюдения мы успели до наступления темноты.

Я дремал минут сорок или чуть больше, не успев отделаться от забот по обустройству. Моё положение старшего на батарее в звании старшего лейтенанта весьма ответственно за всё, что может случиться. Подошедшего к ровику младшего сержанта Горбова я услышал и понял не сразу. Он хотел уточнить:

-Товарищ старший лейтенант, посмотрите: это, наверное, танки...

На противоположном берегу ручья маячили девятнадцать тёмных силуэтов, читаемых на фоне светлеющего неба. Да, это были немецкие танки. Для одной батареи многовато.

Попытка связаться с комбатом ни к чему не привела - его рация молчала.

Я принял решение самостоятельно. Расстояние до целей чуть больше прямого выстрела, определил характер боевого снаряда: обычная осколочная граната с установкой взрывателя на фугас. Бронебойные надо беречь, их мало, они пригодятся для ближнего боя. Прямой выстрел - это когда высота траектории не превышает высоту танка и равна 700 метрам. Если цель окажется дальше - снаряд не долетит. Поэтому прицел назначил 30, то есть 1500 метров, и чтобы исключить ошибку в дальности - наводить в основание.

Первым выстрелом основного орудия наводчик гвардии ефрейтор Корнев поразил головной танк врага - он загорелся. Другие орудия стреляли не так метко, сказывалось волнение, расходовалось больше снарядов, но через какое-то время горели уже четыре танка. Нервное напряжение, казалось, бы¬ло на пределе, но первый успех окрылил, вдохнул веру в своё оружие.

Прискакал на коне из тыла начальник разведки полка капитан Каликов.

-Куда бьёте? - спросил он. Вопрос был обращен ко мне.

-Смотри на зажжённые нами свечи..

Горели четыре танка, странно напоминая безобидные светильники где-нибудь в храме. Капитан сел на лошадь, ускакал обратно, обещая выслать подкрепление.

Вскоре подошла пятая батарея полка и, не окапываясь, прямо с дороги включилась в канонаду.

До полудня, когда бой был закончен, немецкие танки атаковали нас трижды. Но были отбиты огнём артиллерийского полка и средствами окопавшейся справа от нас пехоты. Общее число контратаковавших танков составило 60 единиц, из них 27 подбито и сожжено нашим полком. Первой батарее при её незначительных потерях засчитали 4 танка в одиночном бою и 10 – в групповом. Неплохой результат - итого 14 танков.

…До города Орла оставались не пройденные десятки километров. Их предстояло пройти и потерять несколько прекрасных боевых товарищей, похороненных в орловской земле. Раненые отправлены в госпитали, в полк они обычно не возвращались, оставив о себе добрую память истинных патриотов.

Курская битва была ознаменована первым артиллерийским салютом в Отечественной войне, прозвучавшем в Москве 5 августа 1943 года. Он сделан и в нашу честь – кто пал смертью храбрых и кто продолжил путь к Победе.

Биографическая справка

С.С.Лопатин родился в 1918 году 4 апреля в Алтайском крае. Неполная средняя школа по месту жительства и третий курс рабфака при Омском сельхозинституте в 1934 году. Среднее образование получил в шестнадцать лет. Год учительствовал в сельской школе в Горном Алтае.

1935 г. - поступление на архитектурный факультет Новосибирского инженерно-строительного института.

1938 г. – переход на заочное обучение. Посещение изостудии при Новосибирском Доме народного творчества.

1941 г. – призыв в армию, обучение в Томском артиллерийском училище по сокращённой программе военного времени.

Служба в армии: июль 1941-го – декабрь 1955 г. В 1950 г. окончил Высшую офицерскую артиллерийскую штабную школу по курсу начальников штабов полка в звании майора. Демобилизован при первом массовом увольнении.

Январь 1956 г. – зачислен в штат производственных мастерских Тюменского отделения художественного фонда, рядовой художник.

Постоянный участник областных, зональных и республиканских художественных выставок. По заданию газеты «Тюменская правда» делал репортажные зарисовки передовиков и объектов строительства на Тюменском Севере.

Под руководством известного советского художника-анималиста В.А.Вятагина в 1957 году выполнил десять фигурок зверят к Дням советской литературы в Тюменской области, изготовил из алюминия памятные медали: «П.П.Ершов», 1972; «Конёк-Горбунок», 1973; «Рабочие руки», 1974.

Степан Семёнович любил путешествовать. Так появилась серия рисунков «По берегу Финского залива», 1976 . Из поездки по родным местам привёз серию этюдов маслом «По горному Алтаю», 1979. С.Лопатин жил в посёлке Тарманы, любил писать пейзажи окрестных мест. Памятной стала композиция 1984 года «Главная медаль войны», картина «Вечный огонь», где он изобразил и себя.

Для областного краеведческого музея С.Лопатин выполнил акварели: «Расстрел», 1957; «Подвиг связиста», 1959; «Митинг в Тюмени 21 июня 1941 года», 1959; «Разруха на транспорте», 1960.

Диорама «Вступление Красной армии в Тюмень» для музея «Штаб-квартира В.К.Блюхера», 1981, две диорамы в Археологическом музее на озере Андреевском, 1987, изготовлены также С. Лопатиным.

В 1988 году в Свердловске была издана книжка « Живая память» (Записки фронтовика). В 1997 году в издательстве «Исеть» (г. Шадринск) была напечатана книжка повестей и рассказов «Пост».

В 1983 году в Тюмени была организована персональная выставка произведений художника-фронтовика. Экспонировалось 300 работ живописи и графики.

Награждён пятью боевыми орденами. Последний - Орден Отечественной войны I степени - получен к 40-летию Победы.