Город-дом?

Текст Николь Бельская

Фотографии Виктора Ющенко

Город Тюмень – административный центр Тюменской области, крупный экономический и культурный центр Сибири с населением в 604,7 тыс. человек.

Идеальный город, как и дом, – это место, где всё просто и понятно – на часок бы... Порядок, система и убежище.

Посмотрим на город с одной из его сторон – «города-университета жизни» для молодёжи от 20 до 30.

Евгений Кириллов, искусствовед, специалист по фототехнике

-Тюмень – это мой родной город. Каким он был для меня? Я бы сказал – все слова из ряда «отрицательный, пугающий, угрожающий, агрессивный…», я всегда ощущал какую-то враждебность в окружающей среде, чувствовал себя небезопасно. Сложно говорить, кто некультурен – я или не я… Мне было тяжело найти – я никогда не искал понимания, – но какого-то ровного, спокойного существования… Пока не могу сформулировать, что же не так. Всё, в общем-то, так, но я бы не сказал, что люблю свой город или каким-то образом уважаю его. Вот есть человек, и у него есть микрокосмос, макрокосмос. Если это не его культурная среда, должно где-то быть пространство, которое гармонирует с ним.

Культурная среда состоит из людей. Почему-то тюменцы, которых я вижу, будь они молодыми или старыми, не хочу говорить про всех… но мне кажется, что их образ жизни и мышления чем-то ограничен и они предосудительно относятся к некоторым вещам. Как можно открыть сознание? Видимо, история должна повернуться как-то по-иному.

Чем богата Тюмень? Мне нравится запах города: много сирени, яблонь и черемухи; нравятся старые районы – Затюменка, я очень люблю эти места. Смысл жизни на земле – в хозяйствовании, в правильном распоряжении тем, что ты имеешь. Думаю, люди хорошо там живут. Я, может быть, тоже хотел бы там жить, но… я живу в городе.

Как мне сегодня представляется русло Тюмени – сюда приезжают студенты из всех городов и посёлков области. Какие там люди живут, я не знаю, но они и составляют культурный фон. В истории все переселенцы рано или поздно завоёвывают культуру, и получается культурное уничтожение. Так было и в древнем Риме. Тюмень никогда не была большим культурным центром, но скоро большой разницы между Тюменью и Ялуторовском не будет. Там у них кинотеатры - и здесь кинотеатры. Там гастрономы - и тут гастрономы. О культуре можно говорить – да, есть драматический театр. Но молодёжь интересуется другими вещами: у них есть телевизоры, есть социальные сети, в которых они черпают всякое безобразие. Если пробудить в человеке сознание того, что он – тюменец, будет ли лучше?

Культура зависит от потребителя. Наверное, они могут потреблять то, что им доступно, – им тяжело будет принимать другие вещи. Сегодня человек, воспринимая искусство, хочет обязательно перенять какой-то опыт. А если это так далеко от него, что ему даже неинтересно, какая может быть связь между зрителем и постановщиком? Интересоваться современностью –дело не каждого. Кто-то в ней живёт, а кто-то отказывается.

Мы проиграли эту войну. Если по-честному, жизнь далеко ушла от искусства. Человек сейчас больше знает о том, какая колбаса интереснее, они скорее отличат два разных майонеза, чем Ренуара от Мане. Мне кажется, в этом смысле у нас несчастливое государство. Может быть, не каждый – художник. Главное, чтобы человек был счастлив, если ему не надо ни Матисса, и никого…

В этом году я побывал в Тобольске с автобусной экскурсией: какой-то алкоголик угрожал избить моего дедушку, в церкви видели наркоманов... Там было очень мрачно. Бедные люди. Как вообще учить сознательности? Мне кажется, нужно быть дружелюбным к окружающей среде. Во многих культурах люди сознательно себя ограничивают. А здесь я как-то слышал аудиорекламу – песенку о том, что не носить мех – это грех. Вот это вообще по-тюменски.

В Петербурге, где я работаю, та же самая история. Туда приезжают учиться люди из Ленинградской области. Культура опять же сосредоточена в центре города, а в микрорайонах живёт такой же «тоболяк». Я не хочу никого обидеть, просто это нечто такое, у чего должно быть имя. Именно эту категорию людей надо назвать каким-то словом. Но общий фон в Питере лучше: я бы сказал, что люди более сознательно относятся к культуре. В микрорайонах это, конечно, не гарантировано, но в центре – да. Может быть, мне просто многого не нужно.

Мария Ромбальская, переводчик

-Моё детство прошло в центральном районе на улице Хохрякова, недалеко от университета – очень зелёный тенистый район. Из окна всегда был виден огромный тополь. Ярко помню центральный стадион, за счёт которого сейчас расширилась территория горсада, лужи весной, деревья, на которых появлялись листики. Сейчас наш город во многом изменился к лучшему. Стало гораздо чище, появилась интересная оживляющая архитектура. Мне нравится здание нового драмтеатра, но, с другой стороны, очень жаль, что у нас мало зданий, которые представляли бы историческую ценность. Когда приезжают иностранцы, передо мной всегда возникает дилемма: а что показать, куда привести и как об этом рассказать?

После остановки «Центральный рынок» наш центр перестаёт быть. Это нельзя изменить, ведь я только передатчик смыслов, который присутствует в пейзаже. У нас очень мало мест, куда можно пойти, чтобы культурно просветиться. Лично я всегда стараюсь показать то редкое из старины, что у нас ещё есть, поэтому начинаю экскурсию с наиболее знакового района Моста влюбленных, новой набережной. Мне бы не хотелось, чтобы время было властно над обликом «сердца» нашего города.

К сожалению, у нас нет единой концепции города, которую можно было бы прочувствовать в архитектуре. При этом любое отступление от причёсанной центральной части может явить очень неприятные пейзажи. Вот если бы у нас уделялось столько же внимания центральным паркам, как в английских городах, думаю, мы бы очень выиграли. Такое ощущение, что у них эти места специально созданы, чтобы люди гуляли там, воспитывали детей, которые развиваются, общаясь с природой. Разнообразие деревьев в таких парках тоже не сравнить с нашим городским ландшафтом.

Богдан Коломийцев, студент 5 курса ТюмГАСУ, архитектор

-Город я, безусловно, люблю. В данном случае любовь не как некое безосновательное патриотическое чувство. То, что я вижу в этом городе, мне определённым образом нравится.

Но если говорить об архитектуре, на данный момент всё идёт не лучшим образом. Тюмень изначально была купеческим городом, и купцы как люди состоятельные любили привносить новое. В частности, нам даже на лекциях показывали греческие колонны из дерева, что в принципе нигде не делалось. Люди просто были заинтересованы в том, чтобы разнообразить. Видимо, как черта некого тюменского менталитета эта эклектичность осталась, но приобрела совершенно извращённый характер. Насколько я могу судить, берут отдельные детали, в целом типичные для нашего города, и вокруг них лепят этот сайдинг, и прочее, прочее, прочее.

Тем не менее город кажется мне на удивление очень уютным. С точки зрения географии мы занимаем позицию, самую выигрышную во всех смыслах даже на всём земном шаре. При этом город более-менее упорядочен. Безусловно, всё это можно испортить. Раньше каждый индивидуально подходил к своему дому и пространству вокруг. Город формировался по принципу цепочки – одно за другим. Но всё становится бездушным, когда целью становится не создание жизненного пространства, а продажа земли. Мне кажется, мы уже сели в лужу с дорогами, которые не рассчитаны на имеющийся транспортный поток. Никто не хочет отдавать под парковку землю, все хотят использовать её максимально выгодно. Раньше понятие выгода, возможно, вообще было второстепенным, сейчас в формировании города оно является решающим. Если посмотреть по генплану, проблема в том, что Тюмень расстраивается вширь, но не закольцовывается, – микрорайоны, спальные районы… А это не структура.

Почему-то всё так сложно получается с переосмыслением фундаментальных вещей. С позиций принципиально нового концептуального жилья большой процент занимает «эко» – в строительстве, в промышленности, во всём. Я приверженец технологий, которые улучшат нашу жизнь, и мне интереснее сейчас заниматься тем, что будет индустрией лет через пятьдесят. Тем более сейчас уже неважно, находится ли искомый продукт в Америке или в Англии, если ты зашёл в Интернет.

Но люди торопятся, становятся какими-то нервными, перестают смотреть вокруг себя. Порой они застревают на месте и настолько озабочены тем, чтобы сохранить свой мир, что забывают одновременно делать что-то, куда-то двигаться и сохранять некий статус независимости.

Никита Прудников, студент 5 курса ТюмГАСУ, сотрудник фирмы «Авторский надзор»

-Я один из немногих, кто хотел бы остаться жить в Тюмени. Мне полностью нравится этот город. Он не настолько большой, как Москва или Питер, и не такой маленький, как близлежащие города. Здесь жить комфортнее, цивилизация более развитая и природные условия достаточно близки от центра города. Нам нужно хранить архитектурный памятник, который уже имеется, и это происходит довольно удачно. Но в современном проектировании наступил период определённого застоя. Новые стили всегда появлялись, когда начинали перерабатывать и смешивать прошлое. В рамках своего учебного проекта я решил пойти на то, чтобы соединить два стиля: готический, который внешне близок к холодному периоду года, и деревянное зодчество. Когда я начал работать с этим материалом, обнаружились стилевые сходства и разница в конструктивных функциях. В итоге – сложилась несущая роль готики, которую поддерживает древняя эстетика художественной резьбы.

Я считаю, что для нашего города достаточно того, что есть. Естественно, если сравнить Москву и деревню, можно наблюдать совсем разный уровень культуры , но и уровень воспитания и культурной нагрузки – разный. Вот человек родился в Тюмени, он видит вокруг себя архитектуру и мастера, который её создаёт, воспитывает глаз жителя. Город – это естественный поток информации, и молодые архитекторы могут внести свой вклад только если начнут что-то производить. Выставки – это хорошо, но они держатся на исполненном. Лично для меня примером стал коллега, который на 3-4 года меня старше, – Владимир Сергеев. Он начал работать класса с 10-го. Сначала ходил в центр архитектурной подготовки – его взял преподаватель, и он начал выполнять лёгкие задания, а потом - сложнее и сложнее. Теперь он один из самых талантливых и, наверное, будущее нашей архитектуры, хотя ему 25-26 лет.

Наверное, постепенно мы отойдём от цели стать «миллионником»: думаю, прежде всего должно расти качество города. Сейчас даже студенты поддерживают общественное мнение, но мы по-прежнему видим дома, которые строятся чуть ли не посреди дороги. При том, что есть эталонные сооружения, которые очень неплохо вписались в наш общий город: ярким примером я считаю здание Строительного университета. Мне нравятся центральные улочки в районе Республики, где 2-3-этажные кирпичные и деревянные дома. Микрорайоны – это интересная идея, но пока я чувствую себя там, как в пустом необжитом городе, и мне приятнее находиться в центре, как, думаю, и многим другим.

Диакон Константин (Пирожников), клирик Свято-Знаменского кафедрального собора

-Я живу в Тюмени сравнительно недавно. Мне нравится, как всё преображается, как много заботятся городские и областные власти о том, чтобы город становился лучше. В свою очередь, наша задача – относиться к этому городу как к своему дому.

Поддерживается красота храмов, наших духовных символов, и человек, который видит это, так или иначе проникается божественной красотой. В наше время Церковь должна говорить своё слово, и даст Бог, оно будет громче. Может быть, произойдёт какой-то переворот – человек станет лучше. Подлый поступок не совершит, и в душе его будет отклик.

Радует, что проекты новых храмов получают одобрение священноначалия. В Депутатском сквере строится храм в честь Благовещения Святой Богородицы. Дай Бог, чтобы это совершилось, и церковь стала бы доминантой в однотипной многоэтажной застройке. В городе еще много таких мест, где верующим не хватает храма. Храмы будут. В Троицком монастыре идут реставрационные работы, церковь Петра и Павла восстановлена, скоро там будут проходить постоянные богослужения.

Исторически очень значимо то, что в нашем городе именно рядом с университетом расположен самый посещаемый храм – Свято-Знаменский кафедральный собор, в котором службы проходят каждый день. Когда многие городские церкви были закрыты, здесь прошли таинство крещения многие тюменцы. Очень приятно, что реставрация почти закончена, и этот намоленный старинный храм радует своей красотой.

Когда я был студентом семинарии, перед экзаменом мы всегда шли к мощам Святого Иоанна Тобольского, покровителя духовных школ. Теперь близкое соседство с вузом способствует организации совместных мероприятий: вот недавно телеканал «Евразион» выпустил передачу, где участвовали семинаристы из Тобольска и учащиеся ТюмГУ.

В нашем городе мне очень нравится бывать на территории Троицкого монастыря. Там работает садовод от Бога – Галина Червякова. Она цветы растит удивительные, что люди даже со скорбями приходят, а состояние их улучшается, отходит от сердца – такой вот оазис. Люблю места, где можно подышать воздухом, заняться спортом. Вот парк за «Мальвинкой» – я там на лыжах катаюсь зимой. Мне сказали, что в Гилёвской роще есть летняя трасса – там ещё не был, но у меня есть ролики, и хочу попробовать.

У нас в Тюмени такие события, как ночь музеев, стимулируют интерес горожан к посещению выставки икон, и это всё равно здорово. А недавно вот я сам побывал в новой Центральной библиотеке: действительно, большие средства вложены – всё для людей.

Салават Сабиров, 1 курс филологического факультета, русский язык и литература

-Я живу в Тюменском районе, в селе Чикча. Говорят, что Тюмень – город контрастов, и он нравится мне больше, чем Свердловск и остальные города, потому что они серые, а этот более красочный. По-моему, здесь всё нормально, я лично не думаю, что у нас чего-то не хватает – всё есть. Сейчас много учёбы, но в свободное время я занимаюсь творчеством – сотрудничаю с ансамблем «Амаль». Мы выступаем с сибирскими народными песнями на этнофестивалях в разных городах.

Большей частью город для меня – это университет, и мне нравится, что здесь по-настоящему уютно. Но мы каждый день ездим в город из села, а автобус очень редко ходит. Если обратно не успеешь на двухчасовой, нужно ждать следующий почти три часа. Если на него опоздаешь – плюс ещё два часа, а после 18.45 нет автобусов. Это совсем не подходит, если пары вечером, или задерживают на репетиции. Поэтому сложно было организовать время, чтобы участвовать в жизни университета – на студвесне или в дебюте первокурсника. Мне очень нравится общаться с людьми, которые знают татарский язык. В моём роду есть и казанские, и сибирские татары, у нас в семье все хорошо говорят по-татарски. Но я заметил, что в Тюмени почти никто из молодёжи не может говорить на нашем языке. Отделение татарской филологии хотят закрыть, потому что второй год нет набора студентов. У факультета нет популярности, и за это просто обидно, потому что он существовал столько лет.

Я слышал, что через 100 лет исчезнет 90 процентов всех языков, которые сейчас есть на Земле... Не могу точно сказать, как же всё-таки было бы лучше – чтобы была общая культура или чтоб народы были раздельными? По моей религии Аллах разделил людей на 72 народа, так же и в христианстве. Но в своё время он объединит все народы под каким-то началом, наверное, так и произойдёт.

Каким станет город Тюмень через 30 лет? Я думаю, что это может быть центр культуры наравне даже с Санкт-Петербургом. Тюмень быстро развивается, и в этом городе присутствует мультикультурализм, мультинациональное начало. Если будут активисты, татарская культура тоже займёт свое место в этом процессе. Если все будут стараться, уважать свою культуру и любить родной язык, думаю, у татар всё получится, и они сохранят индивидуальный национальный очерк. Каждому человеку нужно что-то иметь в душе, стремиться к возрождению культуры и гордиться своей национальностью, тогда всё будет нормально.

Анастасия Прудникова, аспирант ТюмГУ, филолог

-Я уже девять лет в Тюмени. Город мне откровенно нравится – постольку, поскольку даёт возможность реализовывать себя, в том числе в плане образования. Пока мы, наше поколение, ещё имеем эту возможность. Сейчас в молодёжной среде постоянно происходят какие-то движения, и некоторые, прямо скажем, настораживают ориентацией на – не будем говорить сектантство, – но нездоровый энтузиазм. Очень хотелось бы, чтобы инициатива работы с молодёжью принадлежала гуманитарной сфере нашего образования. Нужно, чтобы университет перехватывал инициативу у этих в чём-то даже случайных людей.

Второй момент, который беспокоит меня в нашем городе, – это экологическая ситуация. Говорят, раньше в Тюмени было больше зелени, и сейчас не хватает насаждений, близких к естественности. Застройке необходим противовес, который приблизит человека к природе. Антропогенные факторы создают неутешительные тенденции. Живой пример. У меня во дворе находится озеро-карьер, на котором базировался клуб зимнего плавания «Кристалл». Зимой моржи пожаловались, что карьер засыпают и делают на его месте автостоянку для бизнес-центра, который строят на берегу. Естественно, мы написали петицию, собрали подписи со стороны ближайших жильцов и самих моржей. Но сейчас карьер осушают. Люди, живущие здесь более 20 лет, говорят, что водоём держался на подземных ключах, и я сомневаюсь, что строители полностью справятся с задачей. Недавно на лекции по урбанистике в ТюмГНГУ была затронута проблема пылевых бурь, которая связана с тем, что после таяния снега химическая отсыпка попадает в пыль, а затем в наши лёгкие.

В нашем городе мне по ощущениям нравилось место, где раньше находился драмтеатр. Старый драмтеатр с тихонькими скамеечками был своего рода линией демаркации: с одной стороны вокзал – дух путешествий, а с другой стороны шумиха цирка и Цветного бульвара. На мой взгляд, нашему городу не хватает таких тихих местечек, которые, с одной стороны, характерны своей принадлежностью к культуре, а с другой стороны – где можно было бы спокойно поразмышлять.

Насколько эти проблемы затрагивают всех нас? Зависит от возрастного и профессионального фактора. По-моему, очевидно, что поколение 16- летних эти проблемы не могут волновать по той причине, что они не имеют возможности сравнивать. Кроме того, у нас каждый действует в рамках собственной узкой специфики, и ослаблена связь отраслевого взаимодействия. Это черта нашего времени, так сказать, постиндустриальной эпохи развития – каждый сам себе одиночество в толпе.