Прогулки по нарисованной Тюмени

Тюмень прежняя, деревянная с каждым годом все быстрее уходит в прошлое. Покосившиеся домики исчезают, на их месте вырастают высокие новостройки... Но старый город не исчезает из памяти горожан. И к нему возвращают картины тюменского художника Александра Митинского.

К его полотнам я обратилась совершенно случайно. Евгения Митинская, дочь художника, любит свой город и потому очень бережно к нему относится, переживает из-за каждой сломанной скамеечки или деревца. Так, однажды она позвонила к нам в редакцию с просьбой помочь разобраться с недобросовестной работой управляющей компании. У нас завязался разговор, мы подружились и стали общаться.

В преддверии Дня города мы пришли к ней в гости, чтобы поговорить об ее отце, искусстве, жизни.

Именно там, у нее дома, я увидела на стене три картины Александра Павловича. На стекле прочла: « Стан половецкий, 1 924», «Хлеб поспевает, 1932», «Крым. У Никитского сада, 1936 год».

Художник подписывал каждое свое произведение. Для искусствоведов это упрощает анализ творчества, обозначает место пейзажа. А для тех, кто просто любит смотреть на картины, - это еще один шанс поближе познакомиться с мастером. Ведь по почерку можно многое сказать о человеке. Об этом наверняка знал и сам Митинский, потомственный типограф.

СЕМЕЙНОЕ ДРЕВО

- Мне нужен просторный стол, как у портных, чтобы удобнее было работать! - смеется Евгения Александровна.

Она развернула большой лист бумаги, на котором в течение нескольких лет вырисовывала древо жизни ее отца. Поисками корней дочь художника занялась сразу после смерти Александра Павловича в 1970 году. Евгения Александровна ходила в архивы и церкви, читала клировые ведомости и метрические книги. Выписывала в блокнотик аккуратным почерком все сведения, связанные с ее родственниками. По крупинкам собирала историю семьи.

- Папа говорил, что Митинских очень мало. Если есть однофамильцы, то непременно родственники. Я даже в Интернете искала - всего семьсот Митинских нашла! Такую редкую фамилию нужно носить с честью, - рассказывает она.

Начинается древо ее отца с Петра Козьмича Митинского. От него отходит ветвь Павла Петровича, профессионального полиграфиста-печатника. Он хорошо рисовал, учился у известного художника второй половины XIX века Колганова. Вместе с женой Анной Михайловной воспитал десятерых детей. Среди них - два художника: старший сын Всеволод и Александр.

Дети работали с отцом в типографии, продавали газеты. В своих воспоминаниях Александр Павлович пишет, как мальчишки бежали по улице наперегонки и кричали прохожим о главных новостях свежей газеты. Жила типографская семья бедно, но дружно. Дети помогали родителям. Собирали и сдавали лавочникам кости, тряпки, железо. Рылись на местах свалок, среди тухлой рыбы находили еще пригодных к употреблению муксуна и кету, иногда попадались и целые фрукты.

Александр Павлович начал рисовать рано. С 13 лет занимался в изостудии художника Авилова, затем учителями Митинского стали Овешков и Трофимов. В 15 лет участвовал в первой выставке.

УЧИТЕЛЯМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ...

- Все стены в нашем доме были завешаны картинами папы. Когда переехали в дом бабушки на улицу Чехова, теснились в одной комнате. У отца не было отдельного помещения для работы, - продолжает рассказ Евгения Александровна.

Там стоял мольберт, на столе - ваза с кистями разной толщины и жесткости. Жене доставалось мыть кисти и палитры отца. Тот много трудился: во всех школах города и изостудиях, чтобы заработать на пропитание семьи. Трое детей, Ольга, Евгения и Игорь, видели отца только с утра и поздно вечером. Даже с такой нагрузкой зарплаты не хватало. А еще необходимо было купить краски, бумагу и кисти.

- В военное время отец рисовал на маленьких листах, картины получались как открытки. Потому что бумаги не было. В школе мы писали между строчек, чтобы экономить. Варили чернила из сажи, - вспоминает Евгения Александровна.

Она хорошо помнит то тяжелое время. Отца на фронт не взяли из-за слабого здоровья. А есть, было, нечего. Всей семьей ходили в лес по грибы, питались ягодами, иной раз - и картофельной кожурой. Но рисовать Александр Павлович не переставал.

- В то время был определенный культ Митинского. Ему удавалось найти общий язык со всеми. На его уроках даже самые хулиганистые мальчишки вели себя достойно. Помню, идем по улице, а с ним все здороваются, кланяются, -рассказывает дочь художника.

Евгения Александровна впитала от родителей жизненные ценности, честность и порядочность. После окончания пединститута в 1952 году она работала преподавателем физики в разных школах Тюмени. Как и отец, умела общаться с детьми.

- Наверное, только сейчас я понимаю, что моя преподавательская деятельность не прошла зря. Маленькая зарплата, огромные нагрузки. Иногда казалось, что все это ни к чему. А теперь, спустя столько лет, меня узнают на улице бывшие ученики, благодарят… - улыбается Митинская.

Она показывает мне старые фотоальбомы. Вот ее выпускники средней школы N 11, а на этой черно-белой карточке - Евгения Александровна сидит с ребятами из школы-интерната в платье, которое сшила сама... В то время не было такого изобилия одежды на прилавках, потому каждый выкручивался, как мог. Она закончила курсы кройки и шитья, сама придумывала модели для новых платьев, вышивала узоры.

Пусть у людей с этих фотографий был очень скромный достаток, но на их лицах сияют искренние улыбки.

- Знаете, а я не люблю рассматривать чужие фотоальбомы! Люди меняются, никого не узнать уже, - тихо промолвила Митинская.

ПРОЗРАЧНОСТЬ И СВЕЖЕСТЬ АКВАРЕЛИ

Александр Митинский передал детям не только лучшие качества характера, но и таланты. В семье играли на мандолине, балалайке и гитаре, пели песни. Мама и дочери вышивали, сын фотографировал. Евгения Александровна вспоминает, как папа ставил перед детьми вазу, чтобы они рисовали.

Случайно я заметила на краешке листа в тетради Митинской совсем небольшую зарисовку в цветных карандашах. Лес, крохотные цветы, голубая речка.

- Почему же вы не пошли по стопам отца? - спрашиваю я.

- Я бы никогда не смогла рисовать лучше его. И я любила физику и математику. Я нашла свое призвание.

Александр Митинский оставил добрый след в истории города. Его имя носит художественная школа на улице 50 лет Октября, 39. Он был одним из организаторов Союза художников Тюмени, воспитал многих мастеров. И, может быть, самое важное - запечатлел на своих холстах ушедшую Тюмень, многими позабытую. Он видел красоту в заурядных с первого взгляда уголках города. Всегда носил с собой карандаш и дорожный альбом, чтобы на скорую руку набросать какой-нибудь неприметный деревянный домик, тихую улочку, бревенчатую избу, старый квартал, утопающий в зелен и. Все то, что любил с самого детства. Маршрут его прогулок был разнообразен - от самого центра до старинных деревень, появившихся на свет еще в XVI - XVII вв. по Ирбитскому и Старотобольскому трактам, и близких к городу небольших селений (Парфенова, Войновка, Плеханова, Зайкова, Гилева).

- У папы был небольшой круг друзей. Люди, приближенные к искусству. Перед выставками они приходили выбирать картины. Помню, пришел художник Вениамин Барышев, сложил ладонь трубой и смотрел через нее на картины. А я смеялась. Потом попробовала сама и поняла, что таким образом лишний свет не попадает в глаза, - на лицо Евгении Александровны снова возвращается улыбка. И я чувствую, что эти воспоминания дороги ее сердцу по-прежнему.

Отец и его друзья долго обсуждали картины, разглядывали. По этим разговорам у дочери развилось чувство вкуса. Ее любимой картиной была пейзажная зарисовка с озера Байкал, которая висела над дверью в комнате. Кстати, все творения Митинского давно переданы по его просьбе в тюменский музей изобразительных искусств.

Картины, наполненные запахом скошенной травы, дерева и подтаявшего снега, оставили во мне ощущение легкости и свободы. Когда смотришь на прошлое города глазами художника, кажется, даже чувствуешь под ногами ту землю и зеленую травку. Как будто босиком гуляешь по старой нарисованной Тюмени.

Полина Горынина