Точка невозврата

Для лиц без определенного места жительства в Тюмени готовится открыть свои двери до наступления холодов социально-реабилитационный комплекс под названием «Дом милосердия», расположенный по улице Чекистов, 31а, корп. 3.

Отделочные работы заканчиваются, крыша выведена из аварийного состояния. Однако пожертвования для строительства и отделки здания собрать достаточно сложно. Многие считают, что люди сами виноваты в том, что оказались на дне социума. Зачем государству поить, кормить и лечить тунеядцев. Мало кто интересуется обстоятельствами, приведшими человека на улицу.

Один узелок на двоих

В благотворительной столовой Вознесенско-Георгиевской церкви каждый день собираются бомжи. В день их проходит до 150 человек. Кормят, по мнению клиентов, хорошо: суп, каша, даже компот! Среди присутствующих – Татьяна, 32 года. Маленькая приветливая девушка с черным от грязи лицом и гнилыми зубами. На контакт идет не сразу. Ее откровения стоят 30 рублей. Вопрос, как же оказалась на улице, сначала воспринимает достаточно равнодушно. Отец в девяностые занимался средним бизнесом, в семье имелся достаточный заработок, чтобы нормально жить. Но потом его убили, по версии следствия – партнеры по бизнесу. Мать, не выдержав горя, умерла, а дом, где осталась жить шестнадцатилетняя девушка, подожгли. По образованию – швея-мотористка, но работу найти так и не смогла. К улице привыкла не сразу, но потом научилась бойко отыскивать в мусорках нужные продукты и вещи. Детей у нее быть, конечно, не может. За пятнадцать лет бродяжничества отболело и отморозилось все, что способно сделать женщину матерью. Вспоминает, как лет пять назад случился выкидыш, хотя срок был большой, в животе уже шевелился ребенок. В больницу обращаться не стала, отлежалась в люке. Единственная верная подруга Вика приносила воды и чего-нибудь поесть.

Признаться, я не сразу распознала в 30-летней подруге Тани девушку, если бы она не представилась. Бойкая, неоднократно битая, но веселая Вика с короткой стрижкой (чтобы не заедали вши), в мальчишечьем прикиде рассказала похожую историю. Жила с матерью, та умерла. Родной брат выкинул из квартиры. Другим родственникам оказалась не нужна. На улице – более 17 лет. С Татьяной познакомились на Центральном рынке: «Пьяные были, убегали от компании подростков, те нас камнями закидывали. Больно!» Вот и ходят теперь с одним узелком на двоих. Что в нем? Одеяло и обмылки. «Мы же все-таки девушки!».

«Может, я кому-нибудь нужен?!»

Сергей, 50 лет от роду, приехал в Тюмень из Омска. Жизнь после окончания Омского института физкультуры рисовала радужные перспективы. К тому же – подающий надежду спортсмен. Тяжелая атлетика в весе 82 кг! Если бы не роковой случай, который часто корежит судьбу. Драка, случайный удар, смерть нападавшего и 12 лет колонии. Вернулся, дома никто не ждет. «Да и дома-то нет! Жена с ребенком уехала в неизвестном направлении, квартиру продала. Вот я и начал пить…» Сергей украдкой смахивает предательские слезы. И еще с надеждой спрашивает: «Может, я кому-нибудь нужен? Я ведь учителем физкультуры могу пойти!» Однако грязный, оборванный мужчина с черным лицом и свалявшимися волосами вряд ли годится на роль подтянутого физкультурника.

Хотя не все еще потеряно. Таким, как Сергей, советуют обращаться в Центр социальной помощи «Бомж». Сюда нужно прийти самим, на что, кстати, многие не решаются. Слишком держит пьяная, разгульная свобода. «Лимит наполнения нашего учреждения составляет 60 койко-мест, сейчас развернуто 77, – говорит директор автономного учреждения социального обслуживания населения Тюменской области «Центр социальной помощи лицам без определенного места жительства и лицам, освободившимся из учреждений УФСИН» Эдуард Ахкямов. – Людей здесь лечим, восстанавливаем документы, по мере сил и возможностей возвращаем к нормальной жизни. С начала этого года содействие в трудоустройстве оказали 157 клиентам. Паспорта и временные свидетельства восстановили 32 гражданам».

К сведению

В Тюмени стоимость похорон человека из категории «невостребованных» обходится в 4 600 рублей. Набор минимален: могила на кладбище «газонного типа», необитый гроб, номерок на большом указательном пальце ноги. Этот же номер продублирован на надгробной плите. Крест не устанавливается. Ведь иногда неизвестно, кого хоронят, христианина, мусульманина или буддиста. Порой трудно определить даже, мужчина это или женщина.

Кстати

Неоднократно замечено, что бомжи делятся между собой… книгами. Потертые издания передают при встрече, обмениваются ими, спрашивают новые книги. Может быть, поэтому мы остаемся самой читающей нацией в мире?

Юлия ЗЕЛЕНСКАЯ

Фото автора

Комментарий

Отец Максим, настоятель Вознесенско-Георгиевского храма: «Мне, конечно, жалко бездомных людей. Хотя я отношусь к ним строго. В церковь не пускаю, они могут распугать прихожан своим видом и запахом.

Я понимаю, что накормить и обогреть – недостаточно. Таким людям нужна реабилитация. И вернуть человека к нормальной жизни считаю возможным.

Был у нас такой случай. Как-то зимой попытался зайти в церковь грязный, оборванный бомж. Я, привыкший к попрошайкам, приказал ему уйти. Человек безропотно покинул храм. И ничего бы ни привлекло моего внимания, если бы не обрывки фраз, произнесенных на немецком языке. Человек ушел, я остался в размышлениях. Потом сел в машину и решил отправиться на его поиски. Каково было изумление бомжа, обреченно бредущего по ночному холодному городу, когда я предложил ему вернуться. В церкви мы его расспросили. Оказалось, наш гость – бывший доцент кафедры одного университета. Приехал с Севера. История банальна: сначала выпивал, потом пил, потом уходил в страшные запои. Выгнала жена, потерял работу. Поехал в Питер к сестре, но и ей стал не нужен такой брат. Обратно, по дороге в Тюмень, избили, украли все: телефон, документы, последние деньги. Так наш доцент превратился в бомжа. И мог бы замерзнуть, если бы мы его не подобрали. Как ни странно, первой откликнулась жена. Приехала и забрала домой.

Прошло полгода. Однажды к нам в храм твердой походкой зашел элегантный, хорошо одетый мужчина. Он оставил солидное пожертвование и быстро удалился. Конечно, не сразу, но кто-то узнал в нем того самого бомжа, которого мы называли Доцент».