Доктор Карнацевич

Многим тюменцам известно имя Станислава Иосифовича Карнацевича. Детский доктор, талантливый педагог, почётный гражданин города Тюмени оставил о себе добрую память.

В областном госархиве хранятся редкие документы, касающиеся его жизни. Они многое рассказывают о Карнацевиче и его времени. Ветераны медицины дополнили исторический рассказ своими воспоминаниями. Так сложился портрет этого удивительного человека.

Старинная врачебная семья

Родился Станислав Карнацевич 16 апреля 1891 года. Отец его, Иосиф Васильевич, – участник Польского восстания 1863-1864 гг., как сказано в документах, «за участие в шайке мошенников» отправлен в Тобольскую губернию. Он верой и правдой 29 лет служил фельдшером на кожевенном заводе купцов Колмогоровых. Помогал больным, не делая различия, какого они происхождения и звания. Мать, Ядвига Осиповна Рыбинская, была дочерью участника Польского восстания, родилась в тюменской пересыльной тюрьме. Ядвига окончила Житомирскую женскую гимназию, могла быть домашней учительницей, но она выбрала другой путь. В 1909 году окончила курсы фармацевтов Томского университета и стала единственным дипломированным фармацевтом в Тюмени. В этой врачебной семье родился первенец – Станислав.

Он с отличием окончил Александровское реальное училище, и, кто знает, из каких соображений, поступил в Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения. Проучился там два года, а потом вместо посещения лекций бродил по городу. Станислав понял, что совершил ошибку в выборе профессии.

Карнацевич уехал в Казань, где поступил в университет на медицинский факультет. В 1914 году началась первая мировая война, в 1915-м резко ощутилась нехватка медиков, и царское правительство издаёт указ о мобилизации студентов медицинских факультетов на фронт. Станислав Иосифович работает в госпитале. В 1917-м уже советская власть принимает решение о возвращении недоучившихся студентов медицинских факультетов в вузы, и Карнацевич вернулся в родную альма-матер. В 1918 году он получает удостоверение об окончании Казанского университета с присвоением степени «лекаря». На этом документе стоит любопытная печать: двуглавый орёл без короны (герб страны советов ещё не разработан).

После вуза молодой доктор работает в Екатеринбурге в госпитале для военнопленных, далее служит в Семипалатинске, Усть-Каменогорске. В стране бушует тиф, Карнацевич спасает больных, сам заболевает тифом. В 1920 году он получает возможность уехать в родную Тюмень, в которой его ждал огромный фронт работы.

Ещё находясь на военной службе, в губздравотделе, молодой врач работает в одной из комиссий, преподаёт в народном университете. В 1921 году из Тобольска в Тюмень переводят фельдшерско-акушерскую школу, Карнацевич преподаёт в ней. В 22-м ему разрешают оставить военную службу, и он всецело посвящает себя своему любимому делу.

В то время в Тюмени детская смертность была ужасающей. В городе – единственный родильный дом, нет ни детской больницы, ни яслей. Карнацевич помогал организовывать детские учреждения, не оставлял педагогическую деятельность, вёл консультации, кроме того, он являлся депутатом Тюменского горсовета, заботился о тюменцах.

При всей своей загруженности занимался наукой, публиковался в журналах, газетах. По его инициативе в Тюмени было создано научное общество врачей.

Война… Ординатор походно-полевого госпиталя №464 и начальник инфекционного госпиталя №464 майор медицинской службы Карнацевич прошёл боевой путь от Вязьмы до Кенигсберга и Данцига. В письмах с фронта писал, что «работы много, спим по 2-3 часа, часто не раздеваясь, ночью – перевязка больных, в дневные часы консультирую хирургов по терапии». Станислав Иосифович награждён орденом Красного знамени, медалями «За взятие Кенигсберга», «За оборону Москвы», «За победу над Германией».

После войны Карнацевич возвратился в Тюмень. Он был назначен главным консультантом всех детских медучреждениях города и области. В письмах люди называли его профессором. Станислав Иосифович преподавал в медучилище, читал курс лекций в мединституте. За трудовые подвиги награждён орденом Ленина, ему присвоено звание «Заслуженный врач РСФСР». В 1966 году в 75-летие со дня рождения и 50-летие трудовой деятельности Станиславу Иосифовичу присвоено звание «Почётный гражданин г. Тюмени». В 1977 году любимого многими тюменцами доктора не стало. Он похоронен на Текутьевском кладбище. Его имя присвоили одной из улиц Тюмени.

«Папа любил музыку и книги»

Из воспоминаний дочери Ванды Моношкиной:

–Папа вставал в семь утра, завтракал и – на работу. В детской больнице 27 лет он вёл отделение, обязательно навещал роддом, дом малютки. Приходил на обед и – опять на работу, уже в фельдшерско-акушерскую школу. Так до самого вечера. А в воскресенье к нам приезжали больные. Помню стук в дверь. Заходит женщина, ребёнка держит. У ребёночка понос, а мы сели завтракать. Папа выходит из-за стола, спрашивает: «Что с малышом?», даёт рекомендации. Демократично как-то жили. Любой человек мог обратиться к отцу за помощью, и он с удовольствием откликался. Детей очень любил. Строго был настроен к матерям, которые действуют в ущерб своему ребёнку. Например, приходит женщина, заявляет: «Мы едем на курорт, я отучаю ребенка от груди». Отец возмущался: «Ни в коем случае! Вы должны кормить малыша грудным молоком».

Дома атмосфера у нас стояла хорошая. Папа любил музыку, дружил с директором музыкальной школы Виктором Александровичем Соковкиным. Папа пел хорошо, но слуха у него не было. Зато он брал своим красивым голосом. В свои 84 года поехал в Москву к дочери Светлане. Там посетил оперу. Слышал-то уже плохо, но Ла Скала на гастролях, как же он не пойдёт! Будучи студентом, не пропускал ни одного спектакля, Собинова, Шаляпина, всех знаменитостей слушал. Нам старался дать музыкальное образование.

Дома у нас было принято читать книги вслух. Отец усадит детей (нас четверо: три девочки и мальчик), открывает книгу, читает. Мама у нас не работала, но мы жили прилично, без роскоши. Папа много денег тратил на книги. Покупал их каждый день, кроме того, постоянно подписывался на журналы, газеты. Около кроватей у нас стояли полные стеллажи медицинской литературы. Когда война началась, к нам привезли эвакуированных врачей из Краснодарского мединститута. Мороз, топить печь нечем. И они столько литературы сожгли, надо же было как-то жить. Но многое всё равно осталось.

Книги для него - настоящие помощники. Отец не ограничивался тем, что посмотрел ребёнка и поставил диагноз. Если его что-то беспокоило, придёт с работы и начинает рыться в книгах. Мама говорит: «Это ему надо диагноз уточнить».

В 1931 году моя сестрёнка Майя заболела воспалением легких. Температура под 40, бабушка сшила смирительную рубашку, врачи выразили нам своё сожаление. Вдруг прибегает отец, стал делать ей уколы, уж не знаю, какие. Видимо, он что-то новое в лечении узнал, и ведь выздоровела наша Майя.

Любовь к медицине у него была огромной. Папа говорил: «Медицина – это основа всего в жизни. Вы бы все пропали, если бы не медицина». Он хотел, чтобы и мы пошли по его стопам. Сестра моя стала медиком.

Папа был сладкоежкой, в кармане носил конфеты для ребятишек. Поговорит с малышом, сам конфетку съест. Интуицией обладал великолепной, говорил: «Сразу видно, что за ребёнок вырастет». Его волновали случаи уродства, отчего появляются на свет такие дети. Много он этим вопросом занимался. Кроме медицины увлекался чтением художественной литературы. Не пропускал ни одной новинки, был в курсе политических событий. Историей интересовался. Не случайно мой сын историком стал.

С родственниками за границей мы поддерживаем связи. Когда я с дочерью поехала к двоюродной сестре в Польшу, папа меня польскому языку подучил. Оказалось, наша польская родня дома ничего не печёт, не варит, всё по ресторанам нас водила. Я предложила: «Давайте устроим пельмени». Пошли на базар. Я что-то по-русски сказала, от меня продавец отвернулся. Ну, ничего, купили мясо. Сестра ест, хвалит: «Какое вкусное кушанье!». Я киваю: «Так ведь я из Тюмени, это наше блюдо».

Станислав Иосифович оставил хорошее потомство. Среди его внуков есть доктора различных наук.

Он ходил с большим портфелем

–На втором курсе фельдшерско-акушерской школы «детские болезни» у нас вёл Станислав Иосифович, к тому времени известный, авторитетный врач, – рассказывает Тамара Костоварова, заведующая музеем медицинского колледжа. – Мы гордились своим преподавателем. В обучении он применял лекционный метод либо классный урок. Карнацевич говорил ровным, спокойным голосом, мы никогда не видели раздражение на его лице. У него был добрый взгляд, беседовал с нами по-отечески, доброжелательно.

В 60-е годы, после окончания вуза, мне уже в качестве преподавателя посчастливилось с ним поработать в медучилище. Запомнились экзамены. Станислав Иосифович, председатель ГЭК, сидит посредине стола, разложил билеты, мы, преподавател, рядом с ним сидим. Пока студенты готовились, Карнацевич открывал свой толстый портфель, с которым всегда ходил, и начинал штудировать новую монографию или брошюру. Он не терял зря времени.

Выслушивал студентов внимательно, никогда не делал резких замечаний, оценки ставил хорошие. Нам говорил: «Чтобы преподавать, надо иметь опыт лечебной работы». И мы следовали рекомендациям.

–1947 год. Послевоенное время. Мы, плохо одетые, голодные девчонки, – вспоминает ветеран медицины Таисия Костко. – В аудиторию фельдшерско-акушерской школы входит преподаватель, со вкусом одетый, приятной внешности, галантный. Мы подпадали под его обаяние. В результате оценки по предметам, которые вёл Станислав Иосифович, в наших табелях были лучше по сравнению с другими дисциплинами. Я горжусь, что в моём дипломе по предмету «Детские болезни» значится «отлично» и стоит подпись председателя ГЭК Станислава Карнацевича. В своей жизни я встречала киевских профессоров - корифеев, но Станислав Карнацевич им не уступал. Замечательно, что в Тюмени много его достойных учеников.

Его совет спас жизнь ребенку

–В 1951 году в Тюмени проходил семинар по инфекционным болезням. Из всех районов на него пригласили педиатров, меня в том числе, – продолжает рассказ Мария Трошанова. – Несмотря на то, что в институте мы проходили инфекционные заболевания и уже на практике встретились с ними, Станислав Иосифович поразил нас своим выступлением. Он просто, красочно, с примерами описал заболевания, и они представились нам в другом ракурсе и понимании. В 1952 году меня направили на усовершенствование в больницу, где работал Карнацевич. Стоял май. Я приехала с расчётом, что впереди лето, не взяла тёплую одежду. Вдруг выпал снег. Станислав Иосифович после окончания рабочего дня говорит: «Вы легко одеты, можете простудиться. Вот мой домашний адрес, приходите сегодня же. Моя семья подберёт вам гардероб». Я пришла, мне дали тёплые вещи. Возвращаюсь из его гостеприимного дома, думаю: «Удивительный человек. Видит меня впервые, я как врач ещё себя ничем не проявила. Это идёт от большой культуры и доброго сердца».

График работы под руководством Карнацевича был очень плотным, мы разбирали сложные случаи. Станислав Иосифович делал основной доклад, а мне поручил готовить содоклад, пообещал подобрать для меня литературу. Я была восхищена: одна из комнат его небольшой квартиры полностью отдана библиотеке. Книги от пола до потолка занимали всё пространство! Он быстро отыскал нужную мне монографию.

Обсуждение доклада прошло хорошо, с пользой. После специализации я уезжала в свой район, Карнацевич предложил: «Вдруг у вас возникнут какие-то вопросы - это рабочий и домашний телефоны, звоните мне в любое время суток». И такой случай представился. Из деревни привезли семилетнего Вову Кириллову с сильными болями в животе. Меня вызвали ночью. Я осмотрела ребенка, заподозрила аппендицит, а хирург со мной не согласилась, отказалась делать операцию. Глубокой ночью звоню Станиславу Иосифовичу, объясняю ситуацию. Он: «Немедленно делать операцию! После мне сообщите результат». Каково же было удивление хирурга, что диагноз подтвердился. Ещё чуть-чуть - и гной заполнил бы всю брюшную полость. От перитонита (гнойного аппендицита) в те годы умирали. Мальчик после операции быстро поправился. Я позвонила Станиславу Иосифовичу, а он: «Молодец! Большое вам спасибо», – от его слов так тепло сделалось на душе.

В 1955 году я переехала в Тюмень, стала работать в роддоме №2. При необходимости всегда обращалась за консультацией к Карнацевичу. Он с удовольствием приезжал в роддом, откликался на просьбу.

Он прозорлив был. Отлично помню 12 апреля 1961 года. Станислав Иосифович посмотрел ребёнка, спустился в приёмное отделение. И вдруг передают сообщение о Юрии Гагарине. Мы все слушаем, восхищаемся. А Карнацевич спокойно так говорит: «Настанет время - в космос полетит женщина. Попомните мои слова». И когда мы услышали о Терешковой, сразу вспомнили тот разговор.

Станислав Иосифович всегда находился в окружении коллег. Чего только нам ни рассказывал! Всякие интересные факты из истории, из других наук – что ни спроси, всё знает. Настоящий энциклопедист. Он щедро делился своими познаниями. Памятью обладал феноменальной.

–Карнацевич был главным врачом детской больницы, что на Ленина, 69. Первая встреча со Станиславом Иосифовичем в 70 году произвела на меня неизгладимое впечатление, – говорит профессор медакадемии Антонина Волкова. – Красивый, статный, седеющий человек. Говорил хорошим литературным языком. Он был полиглот, свободно читал на нескольких языках. Галантный беспредельно. Как он общался с женщинами! Поклонится, поцелует ручку. Теперь таких мужчин, к сожалению, единицы. Я смотрела на него и думала: «Он же аристократ». Даже те мамаши, что изъяснялись вульгарно, начинали стесняться и совершенно по-другому держать себя, видя такого интеллигентного доктора.

Пребывание в гостях у Карнацевичей – это незабываемые праздники, удивительное гостеприимство супруги Любови Степановны. Он пока мог, приходил в клинику, там его встречали стоя, слушали с восторгом. Карнацевич всегда приносил подарочек – новый журнал, монографию. Мне подарил несколько книг из своей великой библиотеки.

У него был профессорский уровень диагностических познаний, это великий Доктор и Педагог.

…Станислава Иосифовича неоднократно приглашали на научную работу в Москву, Омск, Свердловск, он мог бы сделать головокружительную карьеру, стать знаменитым учёным, но он предпочёл практическую помощь детям, служение родной Тюмени. В память о Станиславе Карнацевиче установлена мемориальная доска на доме по улице Республики, 58, где он жил. Хотелось, чтобы сделали возле неё полочку, чтобы благодарные тюменцы могли положить цветы… Думается также, что детской больнице, в которой работал Карнацевич, необходимо присвоить его имя. Это будет настоящим подарком любимому доктору.