От пролога к эпилогу

О том, что такое история и литература и насколько туманен бывает путь к эпилогу, беседуем с писателем Борисом Шулининым

Доводилось ли вам, уважаемый читатель, когда-либо сочинять-складывать исторический роман? Вот и мне – нет. Но есть же люди, которым ночами не спится, днями не гуляется – всё норовят они встряхнуть покровы истории российской. А покровы те пыльные, все в пятнах кровавых заскорузлые да слезами-потом пропитанные.

Как пишутся такие произведения? Каково живётся их авторам?.. Вот Булат Окуджава, на счету которого пяток прозаических книг о былом, говорил-напевал: «Исторический роман сочинял я понемногу, пробираясь, как в туман, от пролога к эпилогу».

Личная история

На основе биографии Бориса Петровича можно вполне написать роман. Роман поучительный и даже «с приключениями». Он выходец из славного учительского рода Девятовых-Кайдаловых, а в далёких предках наше тобольское всё – Пётр Павлович Ершов.

Родился будущий писатель в 1940 году. Что это значит, в каких условиях рос и мужал наш герой, думаю, объяснять не стоит. Совершенно типичен был и внешний вид 18-летнего юноши, прибывшего для трудоустройства в Омск – отменного сатина шаровары, несносимые штиб­леты и пиджак, доставшийся в наследство от деда. Работал, служил в армии и учился. Затем и сам стал учителем – преподавал историю. И так бы и продолжать Борису Пет­ровичу семейное дело, но известно, что в стране нашей от тюрьмы никому и никогда зарекаться нельзя.

Нет-нет! Внутри периметра (в 1969 году дело было), ограждённого «запреткой», Борис Шулинин оказался не по приговору суда, но и не совсем уж по доб­рой воле.

– Партия (КПСС) направила на работу в управление исполнения наказаний (УФСИН). А я в училище тогда преподавал и другого поприща для себя не представлял. Не хочу, говорю, но ответ в то время на такое «не хочу» был один: «Партийный билет на стол». И согласился.

В исправительных учреждениях отработал Борис Петрович не один десяток лет, дослужился до полковничьих звёзд и говорит: «Ни разу не пожалел, что всю жизнь потратил на людей с криминальным прошлым».

Путь к разлому

Первую попытку к писательству Борис Шулинин предпринял, будучи совсем молодым человеком. Потом всё было как-то не до книг. А вот в 2002 году, вышедши на пенсию, полковник в отставке взялся за дело всерьёз. Одна за другой увидели свет «Проклятье Гименея», «Угол падения», «Зона милосердия» и ещё несколько литературных произведений различных жанров и форм. Кстати, «Зона милосердия» была высоко оценена тогдашним патриархом всея Руси Алексием II.

Потом появился «Тобольский разлом России».

Сам автор говорит, что новый его художественно-исторический роман (на сегодня опуб­ликовано уже две его части) – признание в любви Тобольску.

– Эта книга о моей родине, о тоболяках, легендарных людях, которые вершили великие дела. Не у каждого есть такая родина, которой можно гордиться. Это край, сохранивший морально-нравственные устои.

Далёкое-близкое

И вновь на память приходят строчки-аккорды Окуджавы из песенки «Я пишу исторический роман»: Были дали голубы, было вымысла в избытке, И из собственной судьбы я выдергивал по нитке. В путь героя снаряжал, наводил о прошлом справки И поручиком в отставке сам себя воображал.

Уж и не знаю, кем там воображал себя наш автор, когда заново творил на бумаге историю Тобольска XIX века, но справки о прошлом наведены серьёзные, и исследовательская работа, в том числе и в госархиве Тобольска, проведена большая.

Герои двух первых частей-книг «Тобольского разлома» – люди все широко известные и литераторами обласканные. Здесь и Екатерина II, и Александр III, и Михаил Сперанский, и фельдмаршал Кутузов. Есть и совсем уж «наш народ» – Пётр Словцов, Гавриил Батеньков, Менделеевы, тобольские чудо-богатыри 38-го пехотного полка. Во второй части, повествующей о событиях конца XIX – начала XX веков, появляются Николай II, Распутин, Ленин и Сталин, Дунин-Горкавич и Скалозубов.

Вызывание духов такого масштаба для учёного – насущная надобность, для писателя – великий литературный искус. Сие «камлание» соблазнительно, но и непросто же… Впрочем, педагогическая молодость и 40 лет под погонами приучили Бориса Шулинина к ответственности, скрупулёзности и точности формулировок.

– К истории давней, – говорит писатель, – относиться следует уважительно, но ещё больший пиетет перед Фактом, Событием, Человеком пришлось испытать мне, взявшись за третью часть «Разлома».

Рядом с нами

Борис Петрович живёт в Омске, но в наш, родной для него город наезжает регулярно – презентует новинки, общается с читателями и, конечно же, собирает материалы для новых книг. И встретиться с этим необычным человеком нам довелось «при исполнении» – во время подробного расспроса легендарного гражданина Тобольска Виктора Родина.

Разговор шёл о временах предвоенных, о родителях Виктора Михайловича, их друзьях, соседях, о приметах эпохи. И то была не просто досужая беседа – два умудрённых человека спокойно работали над воспоминаниями, которые станут впоследствии одной из сюжетных линий «Тобольского разлома России». И здесь мне прояснилась особливость третьей части романа. В ней будут действовать – жить, любить, ссориться, воевать, строить – не только так называемые исторические лич­ности, но и хорошо всем нам знакомые люди. Уж, по крайней мере, детей и внуков новых героев «тобольского триптиха» знает без преувеличения весь город.

И это уже та часть русской (да и мировой) истории, которая совсем рядом с нами, в которой и мы участвуем по мере сил своих и скромных возможностей.

Поговорим?..

Но вот невоспитанность журналистская! Вмешался-таки я в разговор уважаемых людей – вставил и свои вопросики.

– Борис Петрович, какая книга, какой автор потрясли вас в детстве более других?

– Ответ мой, скорее всего, будет для вас неожиданным – «Огни на реке» Николая Дубова. В ней, может быть, и нет ничего особенного, но я выиграл её в 1951 году, участвуя в лыжных соревнованиях. И до сих пор этот «трофей» храню, до сих пор он мне дорог.

А литературные потрясения… Они ведь происходят постоянно. И даже та или иная книга, которая не произвела на вас впечатления в одном возрасте, может впоследствии перевернуть вашу душу, взбудоражить мозг, побудить к тем или иным действиям. Так что я до сих пор для себя что-то открываю в мировой литературе. – Что побудило вас взяться за писательское ремесло?

– Про то, как я от учительства ушёл в систему исправительных учреждений, уже не раз рассказывал. За эти сорок лет чего уж там только не насмотрелся, каких только людей не видел. Такого собрания образов, характеров (и каких мощных характеров, насколько ярких образов!) в обычной жизни, наверное, и не встретишь.

И вот, выйдя на пенсию, решил я как-то зафиксировать всё, что видел в своей жизни на бумаге. Подумал, что, может, это будет интересно кому-то ещё. И первые произведения были так или иначе связаны с этой стороной нашей жизни, с личным опытом.

Но идея написать что-нибудь, связанное с историей Тобольска, была у меня всегда. Можно сказать, такая книга всегда была заветной мечтой.

– Ну, на свете много славных городов – уж вам-то как историку это доподлинно известно.

– Всё так. Но, что такое Россия без Сибири… Вы себе представляете такое? Думаю, что никто в мире не представляет. Не стала бы Россия таковой, не прирасти она в своё время Сибирью, не прирастай сейчас её богатствами… И будущее нашей страны, да и всего мира, связано с территорией за Уралом. Возвращаясь к вашему вопросу – так исторически случилось, что освоение Сибири шло через Тобольск. И, стало быть, на примере одного города можно проследить несколько веков развития (самых плодотворных веков) нашего государства.

– Ага – значит, отсюда и название – «Тобольский разлом»?

– Да, конечно. Разлом, скол, срез, как нечто, позволяющее понять структуру целого, понять суть исторической закономерности.

– Сегодня любят цитировать поэтическую строку, гласящую, что сибиряк «на русского похож, как барс похож на барсука». Можно ли считать нас особым народом?

-– Может быть так – народом с особенностями. Безусловно, на формирование того, что называют «сибирским характером», повлияло многое. Считаю, что велика была в этом роль православной церкви. Ни одна из многочисленных сибирских народностей не была уничтожена – миссионеры шли в этот край не с мечом, а со словом Божиим, несли свет Просвещения. Мы знаем примеры других стран, где эти вопросы решались очень просто. Сибирь – пример истинно мирного освое­ния, присоединения земель к великой Империи.

И всякое значительное событие нашей истории так или иначе связано с Сибирью. И люди тоже… И как связаны бывают! Вот пример Александра Даниловича Меньшикова. Происхождения человек спорного – «счастья баловень безродный», заворовался и разбогател, возвысился при Петре Великом, а по его кончине и до небес просто. Пал со всех высот и оказался в ссылке в Берёзове Тобольской губернии… И вот здесь, сказывают, человек многое понял, человек вёл себя так, что местные жители почитали его чуть ли ни как святого. И сколько ещё примеров влияния здешней силы на людей и события исторические!

– В Тобольске любят поговорить о роде Романовых. Кто из членов этой императорской фамилии наиболее ценим-уважаем вами?

– Безусловно, Александр III. Самая, на мой взгляд, яркая личность из Романовых. Просто «глыба», а не человек! И не случайно он общался с Достоевским, и многие мысли и утверждения двух этих великих людей нередко схожи.

– Ну вот, цари, фельдмаршалы, революционеры… В третьей части вашего романа в ткань повествования вплетаются судьбы наших земляков – простых, как говорится, тоболяков. Ощущаете особую ответственность?

– Конечно же. Сейчас по крупицам собираю свидетельства, воспоминания, истории из жизни, продумываю сюжетные ходы. И обязательно первые наброски покажу тем, кто рассказал мне о своих родственниках. Я пишу художественное произведение, но героями его будут реальные люди, и здесь очень важна фактическая точность.

Эпилог

Такая вот рождается книга о Тобольске, Сибири, России… Рождается на наших с вами глазах – идёт работа над третьей частью, оформляется замысел четвёртой, события которой будут происходить в наши дни. Бог вам в помощь, Автор…

А завершить беседу с писателем Борисом Шулининым «поручим» опять-таки Булату Окуджаве с его песенкой про исторический роман:

Вымысел не есть обман, замысел – ещё не точка. Дайте ж дописать роман до последнего листочка. И пока ещё жива роза красная в бутылке, Дайте выкрикнуть слова, что давно лежат в копилке.

Дмитрий КАРАСИЕР Юрий ПОПОВ (фото)