«Вот так и напиши!» — сказал знаменитый Тарасов

В заголовок вынесены слова великого тренера Анатолия Тарасова, сказанные вашему покорному слуге, тогда совсем молоденькому студенту журфака. Сказаны по-тарасовски грозно и немедленно приняты к сведению.

ЭТА ШАЙБА ПОИСТИНЕ ЗОЛОТАЯ

... Спасибо Владимиру Александровичу Мясникову, что напомнил о юбилейной дате отечественного хоккея. А отдельный респект (читай, уважение; молодые сейчас любят говорить «респект», а я как губка впитываю все, что слышу) - за то, что он предложил написать воспоминания. Я бы мог спохватиться слишком поздно.

Хоккей - замечательная мужская забава на все времена - сопровождает меня по жизни. Или - так, наверное, точнее - я своим журналистским пером стараюсь сопровождать ее, быть нескучным и неравнодушным летописцем.

Хотя когда-то и сам пробовал играть - пусть только во дворе.

Разумеется, о настоящей клюшке и коньках можно было только мечтать. Представьте: маленький уральский городок, начало 60-х годов, очень, очень небогатая жизнь... Но, видя, как мы с братом Мишей хотим играть в хоккей, отец, Афанасий Петрович, пришел на помощь. Умелец на все руки (учитель математики, он был еще - в своего отца - великолепным столяром-краснодеревщиком; его мебель все еще украшает дом моей матери; жаль, что люди живут меньше, чем произведения их рук и ума).

Отец смастерил клюшки, сколотил ворота (после тончайших фигурных работ на токарном станке, где он ваял - именно это слово здесь очень подходит - витые украшения для книжных шкафов, «просто хоккейные ворота» были для него сущей безделицей). А шайбу вырезал из войлока, в несколько тонких слоев, а потом сшил... Удивительная шайба! У меня стойкое ощущение, что вторую такую невозможно найти на всем пространстве бывшего Советского Союза. Хотя. Ведь в «канадский» хоккей тогда, в 60-е, начинали играть повсюду - он входил в моду. А настоящая литая шайба считалась роскошью, редкостью, сокровищем.

(Годы спустя, стоя перед одним из сувенирных киосков в пражском парке имени Юлиуса Фучика, в дни мирового чемпионата-1978, разглядывая десятки выложенных там шайб с эмблемой ЧМ, я подумал, как быстро меняется время - и как стремительно переносит нас из одной реальности в другую. Здесь, в интернациональном многолюдье ухоженного парка, с толпой разноязычных болельщиков, была, действительно, иная реальность).

Но - вернусь в наш маленький двор, где мы гоняли войлочную шайбу на снегу и здорово наловчились владеть самодельными клюшками - коричневый диск, пущенный верной рукой, ухал в доски, заменявшие сетку.

Случались и первые травмы. Довольно долго я носил шрамик под подбородком - след от удара клюшки, разумеется, нечаянного.

А дома, в иные вечера, я застывал у радиолы (если кто не помнит, так назывался радиоприемник, на котором можно было еще проигрывать виниловые пластинки). Передавали хоккей. Наши бились на чемпионате мира. И, снова как губка, я жадно насыщался звучными именами. Чинов... Локтев... Альметов... Борис и Евгений Майоровы... Юрзинов... Коноваленко...

С восьми лет болел за московское «Динамо» - сначала, разумеется, футбольное, благодаря феноменальному вратарю Льву Яшину, а потом и хоккейное. И потому, естественно, моими любимцами стали три форварда, вместе со сборной СССР завоевавшие золотые медали чемпионата мира - Станислав Петухов, Владимир Юрзинов (тот самый, которого очень многие знают как мэтра тренерского цеха и неутомимого воспитателя талантливой молодежи) и Леонид Волков.

Когда у нас в доме появился черно-белый телевизор с крохотным экраном (на всю жизнь запомнил его название - «Знамя-58М»), нашей с братом радости не было предела. Хоккей приблизился необыкновенно. И мы увидели, какое оно на льду - поколение победителей, бившее и канадцев, и шведов, и сборную Чехословакии.

А вот в турнире «Золотая шайба» я так никогда и не сыграл. Словно компенсируя эту потерю, в 1976 году судьба привела меня на Всесоюзный финал «Золотой шайбы» в Челябинске. Я тогда писал в «Челябинском рабочем» практический диплом под названием «Репортаж в областной газете». Это было какое-то невозможное студенческое счастье - не мучиться по библиотекам в поисках материала для фундаментальной теоретической работы, а заниматься живым делом, писать, и много! И зарабатывать деньги, в конце концов (гонорары в больших партийных газетах тогда, по истечении конкретного месяца, могли составить очень даже симпатичную сумму - богатство по меркам пятого курса).

И вот руководитель диплома Лия Абрамовна Вайнштейн отправляет меня на «Золотую шайбу». Но инструктирует жестко (это почти силовой прием): мол, голы-очки-секунды нас меньше всего интересуют. Интересуют люди! И мальчишки, и взрослые. А особенно выдающиеся личности, как, например, заслуженный тренер СССР, наставник сборной и могучего ЦСКА, президент клуба «Золотая шайба» Анатолий Владимирович Тарасов.

Несу себя во Дворец спорта, а сердце екает - как подступиться к такому матерому человечище, который - земля слухами полнится - обладает крутым нравом. Отмахнется от меня, как от комара - и что потом говорить в редакции, как оправдать свою неудачу?

Но добрый ангел продолжал сопровождать меня - и все устроил на удивление просто. Прихожу на ледовую арену еще до обеда, дети играют, публики по причине рабочего дня, разумеется, мало. Смотрю - и глазам не верю: на одном из рядов, как простой болельщик, в одиночку сидит Анатолий Тарасов. И внимательно смотрит, как играют пацаны из Пензы, а может, из Свердловска.

Я сделал вдох-выдох, окончательно набрался смелости и подошел к Тарасову. Очень вежливо представился и попросил интервью. Он смерил меня взглядом и. не отказал (наверное, понравилось, что я представляю первую газету региона, славящегося своим хоккеем и своей командой «Трактор»).

Анатолий Владимирович был скуп на слова и, наверное, категоричен в оценках (это я понял уже гораздо позже, когда стал замечать, что в жизни, кроме черного и белого, существует очень много полутонов, не говоря уже о других, более ярких красках). Он похвалил местных спортивных организаторов, много сделавших для Всесоюзного финала, а затем, без перехода, обрушился на комсомольских вожаков Челябинской области: мол, даже на открытие не пришли, и вообще. Я торопливо записывал, кивая. Знаменитый тренер, между тем, потихоньку накалялся (эмоциональность всегда ему была свойственна) и вдруг выпалил: «Вот так и напиши! Или вали отсюда!»

Нет, я не «свалил» - напротив, словно прирос к своему сиденью. И, совершенно обнаглев, задал собеседнику те вопросы, что придумал в редакции. И Тарасову это понравилось! Потому что он, успокоившись, ответил на все, и мы расстались очень даже неплохо - со взаимным «спасибо».

Обратно, к своему рабочему месту, я мчался, как нападающий Александр Мальцев к воротам ЦСКА или, скажем, « Крыльев Советов». Я и сам был окрылен. Получилось!

... Назавтра, на той же трибуне Дворца спорта (Тарасова на сей раз не было - его заняли другими делами), я читал и перечитывал свое недлинное интервью, напечатанное под заголовком «Президент у кромки льда». Там было все, что сказал мне прославленный тренер. Кроме двух коротких и очень сочных фраз, навсегда запечатлевшихся в памяти - «Так и напиши! Или вали отсюда!»

А жаль! Они придали бы моему интервью еще больший колорит.

Хотя, разумеется, пара-тройка грубоватых словечек - это так, пустяки, пшик по сравнению с тем, что реально мог и делал великий знаток хоккея, один из творцов наш их многочисленных побед (вторым был его коллега на тренерском мостике сборной Аркадий Иванович Чернышев).

... А еще там же, в Челябинске, я познакомился с одним из первых советских чемпионов мира по хоккею Виктором Шуваловым, игравшим некогда в великолепной тройке нападающих Бобров -Шувалов - Бабич. Он был почетным гостем «Золотой шайбы» и много общался с мальчишками.

А мое интервью с ним называлось довольно необычно - «Пионер хоккея на хоккее пионеров». Лия Абрамовна сдержанно хвалила и добавляла, что «на эту Золотую шайбочку мы послали тебя не напрасно».

... В тот момент я и знать не мог, что мой ангел-хранитель уже выбрал для меня не Челябинск, а Тюмень. И что, через каких-нибудь пару-тройку лет, я, укутанный до самых бровей, на двадцатиградусном морозе буду смотреть тюменский хоккей в исполнении «Рубина». И мечтать о крыше над головой...

Продолжение следует.