Дань вечного уважения

27 января 1944 года завершилась самая страшная осада города в военной истории человечества, длившаяся 871 день.

Это трагический период в жизни города на Неве, когда только от голода погибло свыше 640 тысяч жителей, ещё десятки тысяч – при артиллерийских обстрелах и бомбардировках, умерли в эвакуации.

Архивная выписка из Протокола заседания исполкома Шороховского сельсовета от 1 марта 1943 года о помощи эвакуированным детям:

«Слушали тов. Жукова, который зачитал заявление Кукушкинского детского дома о помощи эвакуированным детям.

Наш актив до сих пор ставит этот вопрос на самотёк и не может учесть тяжелое положение этих детей. Всем комсомольцам и активистам надо продолжить работу по сбору вещей, чем только можно. Кремлёв Г.Г.:

– У этих детей, действительно ничего нет, ни матрасов, ни простыней, ни белья, а также для приварка и собирать и помогать надо всем.

Решили:

Довести до всех колхозников о необходимости помощи эвакуированным детям, чем только можно. Колхозу им. Ильича отвезти воз пиломатериала для детдома и 5 кг мяса.

Ответственной за контролем всей работы назначить Горбунову».

Своими воспоминаниями поделились жители нашего района. Одна из них – старейшая жительница райцентра, труженица тыла Анастасия Ивановна Устюжанина:

– Родилась я в 1922 году в Усть-Ишимском районе. Почитай уже с пяти лет на лошади боронила. Хватили довоенного лихолетья, при образовании колхозов ещё труднее было, семью в кулаки записали, отца расстреляли.

Анастасия вынуждена была уехать в Тобольск, где поступила в педучилище. Навсегда запомнила она день выпускного, аккурат 22 июня 1941 года… Вечером этого же дня возле театра был митинг, а назавтра провожали пароход с бойцами в Ленинград. По направлению попала Анастасия в Исетский район, где определили воспитателем в детский дом.

– Ездили на уборку в Станичное, мы, две воспитательницы, да ребята. Те ещё работнички из нас были. Пшеница самосброской накидана, вязать надо, а никто не умеет. Тут уроки детства и пригодились, отец не раз вязку делать заставлял. Приноровилась и ребят научила. Через несколько месяцев перешла в детский сад – единственный на весь Исетск.

Сами сажали, сами копали, дрова по реке сплавляли. Боялись женщины реки, говорили Анастасии: «Давай ты, утонешь, так горя не будет, всё равно одна, а у нас дети…»

– Жили при садике и две девочки эвакуированные из блокадного Ленинграда: Наташа и Натка, взрослые уже, по 16-17 лет им было, образованные. Много страшного пришлось им вынести, выбирались из осады зимой 1942 года, когда окреп лёд. По их рассказам, в первую очередь уезжали женщины и дети, больные и раненые. Голод и адский холод – главные воспоминания. О большем делиться не любили, ведь блокада забрала родных. Очень ценили хлеб, да и как не ценить то, благодаря чему мы все выжили? Нам, непосвященным, глаза открыли на политику нашу. Книжки реабилитированных давали только за то, что Сталина хвалили напропалую. Такая политика. А сколько она людей угробила, унизила, затоптала; колхозы сколько кровушки из людей попили, кто за это ответит? Хорошие девчонки были, многому нас научили, пелена с глаз упала будто. После войны «проклятущей» уехали Наталки в родной город.

Сейчас Анастасии Ивановне 90 лет, нелегко дались ей эти воспоминания. Затем, чтобы помнили…

Людмила Дмитриевна Тимофеева, 52 года:

– Родом я из Курганской области. В нашей деревне жила одна женщина Нинель Петровна Симонова, все мы знали, что она коренная ленинградка. У нас оказалась после эвакуации в 1943 году ещё девчонкой, её родные попали под обстрел, когда выбирались из города. По рассказам моих родителей, первое время девочка всё время плакала, отказывалась от еды, была страшно истощена, как бабушка говорила: «кожа да кости». Выхаживали всей деревней. После войны ей некуда было деваться, да и привыкли уже к ней, осталась, вышла замуж за местного парня-фронтовика, родила двух дочек. Я с ними дружила. О детстве своём Нинель Петровна говорить не любила, жила настоящим, только всё равно чувствовалось, что душа её осталась там, где погибли родители, близ города на Неве…

Виктор Николаевич Шидин, 47 лет:

– Конечно, нашему поколению, кто родился после войны, многого уже не понять. Мы никогда не сможем пережить то, что пережили наши отцы, деды. Нам остаётся лишь слушать рассказы тех, кто остался, постараться осознать и сохранить в памяти. Те, кто пережил блокаду, были такими же, как мы с вами, но они свершили невозможное – выжили в ледяном аду, ели крыс, спали рядом с трупами родных и соседей, но остались людьми, не сдались немцам. Они уходят, и вместе с ними уходит история. В этот день я призываю отдать дань благодарности и уважения, поставить в церкви свечки за упокой тех, кто погиб в осажденном городе.

День снятия блокады Ленинграда – исторически важная дата, урок мужества для нас с вами. При систематических бомбардировках, обстрелах и пожарах город жил и боролся. Голодные, измученные люди находили в себе силы работать. Люди помнят, это невозможно забыть…