Трагедия конвоя БД-5

Шестьдесят пять лет отделяют нас от победного финала Великой Отечественной. Две тысячи километров отделяют Ишим от берегов Карского моря. Ненамного меньше отстояли эти географические пункты от официальной линии фронта. Но смертоносные щупальца войны коснулись и степных ишимских вод, и льдов северного побережья Тюменской области. С тех пор волны Карского моря горькой пеной бьются в сердца одной ишимской семьи…
Гибель «Марины Расковой»
Роман Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17» называют лучшим произведением писателя. Им зачитывалась вся страна в начале 70-х. Трагическое описание гибели во время немецкой атаки 23 кораблей с их командами заставляет содрогнуться. Спаслось лишь 11 судов. Среди них – пароход «Ironclad». В июне 1942 года он вышел из Исландии в составе союзнического каравана, который вёз грузы в СССР по программе ленд-лиза. Его передали в состав Северного государственного морского пароходства, присвоив имя «Марина Раскова» в честь погибшей лётчицы, Героя Советского Союза. К 8 августа на судно в порту Молотовск (ныне Северодвинск) было загружено около семи тонн грузов для Карской военно-морской базы Беломорской военной флотилии и полярных станций Карского моря и моря Лаптевых для смены зимовщиков и снабжения их топливом, снаряжением и продовольствием. Помимо экипажа (55 человек) и военной команды (5 человек) на борт поднялось 354 пассажира. Поскольку к тому времени немецкие субмарины чувствовали себя в арктическом регионе как у себя дома, транспорт сопровождали корабли конвоя – недавно полученные по ленд-лизу минные тральщики Т-114, Т-116 и Т-118. Последний был флагманским, на нём размещался командир конвоя капитан I ранга А.З. Шмелёв. Погодные условия благоприятствовали походу. 11 августа конвой БД-5 («Белое море – Диксон») достиг Карского моря и лёг на курс к острову Белому у северной оконечности Ямала. К тому времени на все корабли было разослано предупреждение: в море замечена подводная лодка противника. Впоследствии выяснилось, что к началу августа в Карском море заняли боевые позиции шесть немецких подводных лодок «стаи полярных волков» «Грайф» под руководством гросс-адмирала Дёница. Командир конвоя принял решение держаться ближе к берегу: на мелководье действия подлодок были затруднены. Гидроакустики внимательно следили за приборами. Когда в восемь часов вечера 12 августа прогремел взрыв у правого борта «Марины Расковой», приборы не показывали присутствия субмарины. Происшедшее расценили как действие неконтактной мины. Последовавший вскоре взрыв у кормы флагманского Т-118 также был похож на минный. Флагманский тральщик спасти не удалось – он быстро шёл ко дну. Команду эвакуировали на Т-114. Туда же стали переправлять женщин и детей с грузового судна. Мужчины эвакуировались позднее, и их принимал Т-116. К полуночи тральщик Т-114 принял 144 человека с «Марины Расковой» и более шестидесяти членов команды Т-118. Внезапно у борта Т-114 прогремел мощный взрыв. Взметнувшийся вверх высокий столб воды свидетельствовал о торпедной атаке. Стало ясно: конвой попал не на минное поле, а в зону действия немецкой субмарины. После первых торпедирований она беспрепятственно ушла на дно для перезарядки торпед и теперь взялась довершать чёрное дело. Неподвижно стоящие корабли стали для неё лёгкой добычей. Т-114 ушёл на дно в течение четырёх минут. Находившиеся на нём пассажиры с «Марины Расковой» и вся команда, включая командира конвоя А.З. Шмелёва, погибли. Спаслось только 26 человек. Командир Т-116 капитан-лейтенант В.А. Бабанов решил немедленно покинуть район, чтобы не подвергнуть опасности последнее судно со спасёнными (их было 186 человек), но, доставив их на берег, вернуться за оставшимися. Тральщик взял курс на запад и на полном ходу отправился в порт Хабарово. Вслед ему прогремели два взрыва на полузатопленной «Марине Расковой». Добив грузовой транспорт, подлодка смело поднялась на поверхность и, не обращая внимания на людей в шлюпках, погналась за уходящим тральщиком. Это была немецкая подводная лодка «U-365» под командованием капитан-лейтенанта Х. Ведемейера. Она применила бесследные акустические электроторпеды, которые самонаводились на шум винтов кораблей и позволяли атаковать корабли с дальних дистанций, находясь за пределами действия корабельных гидролокаторов. К несчастью, вслед за гибелью кораблей разыгрался шторм. Холодная вода заливала нехитрые спасательные судёнышки, на которых оставалось около полутора сотен человек. Им предстояло тяжёлое испытание – борьба за жизнь с ледяными волнами Карского моря, без запасов пищи и питья. Дошедший благополучно до Хабарова Т-116 не смог вернуться из-за непогоды. Лишь благодаря героическим усилиям лётчиков удалось спасти жизни 73 человек. Всего же из 636 человек, находившихся на борту потопленных судов, удалось спасти 259 человек; погибло – 377. Это была крупнейшая военная катастрофа в Арктике.

                                 **Морской меридиан Ишима**

В списках погибших участников конвоя значится имя ишимца Андрея Никитича Бакшеева. Краеведу Надежде Проскуряковой оказалось знакомо имя его дочери Ларисы Андреевны Зотиной. Волнуясь, она рассказывает об отце. Вместе мы рассматриваем немногочисленные документы и фотографии. Перед нами всё яснее проступает облик героя северной битвы – человека внешне не героической судьбы, подвигом которого стала честная служба своему Отечеству. Хотя из рассказов матери дочь больше знает не о службе отца, а об истории его любви. Андрей и Елена познакомились на танцах в железнодорожном парке в 1933 году. Ему уже исполнилось двадцать лет, она младше на пять лет. Семьи их, как и семьи большинства работников железной дороги, – приезжие. Никита Бакшеев происходил из забайкальских казаков, его сын тоже родился в Читинской области. Родион Степанов, отец Елены, приехал из Курганской области. Их детям ещё предстояло учиться. Андрей поступал в Ленинградское военно-морское Краснознамённое училище имени М.В. Фрунзе. Елена решила стать учительницей и уехала в Пермь. Влюблённые дали друг другу клятву верности. И сдержали её. Елена Родионовна вернулась домой чуть раньше. Не окончив до конца курс из-за травмы, приехала на родину и устроилась учительницей в начальную школу № 34 на станции Ишим. Она стояла на углу улиц Школьной и Карла Маркса. Андрей Никитич учился на минёра-подводника. Свидетельство об окончании выдано 17 июня 1938 года, с присвоением А.Н. Бакшееву звания лейтенанта. Удивительное совпадение: трагедия у острова Белый произошла почти на том же меридиане, на котором стоит Ишим…
«Продолжать нашу хорошо начавшуюся жизнь…»
порт Находка. На Дальний Восток они ехали с Еленой уже как муж и жена. В 1939 родился первенец – дочь Лариса. В 1942-м – сын Георгий. До 1943 года семья жила вместе. Потом, как предполагает дочь, отца направили в США получать выделенные по программе ленд-лиза минные тральщики американского производства. После возвращения на Дальний Восток морякам предстояло сопроводить полученные корабли и грузы на запад, в район боевых действий. К этому периоду относится одно из двух сохранившихся у Ларисы Андреевны писем отца. Оно датировано 17 октября 1943 года. Многое сказано между строк – военная цензура! Судя по всему, после прихода в порт Находка моряки надеялись встретиться с родными, но это не удалось. То, что не получилось сказать при встрече, Андрей Никитич доверил бумаге. Поход предстоял трудный и опасный, все это знали, и письмо написано как завет жене и детям: «Когда ты, дорогая, получишь письмо моё, меня здесь не будет, начну свою длительную командировку, и вот перед уходом мне хочется написать тебе хорошее-хорошее письмо…» Невозможно без волнения читать эти строки, ставшие завещанием, – читать, зная, что тот, кто их писал и та, кому их писали, больше никогда не увиделись в земной жизни. Можно лишь предположить, сколько слёз было пролито над этими тетрадными листками. Но карандашные строки не размываются слезами, как и чувства моряка. «Ты знаешь, куда я ухожу, и ты знаешь моё желание… – не быть в стороне, проклятым в будущем, это не так нужно будет мне, как нашим детям, поэтому ты должна понять, милая, почему я расстался с вами на время. Я буду очень рад встретиться со своей семьёй после нашей разлуки и продолжать нашу хорошо начавшуюся жизнь…» Второе письмо датировано 27 апреля 1944 года. В нём указан обратный адрес: Мурманская область, Губа Тюва. Это посёлок неподалёку от Мурманска, в устье Кольского залива. 8 августа 1944 года капитан-лейтенант А.Н. Бакшеев вышел в море в должности помощника командира флагманского тральщика Т-118, сопровождавшего «Марину Раскову». Точных сведений о том, в какой момент трагедии он погиб, не имеется. Скорее всего – когда вражеская субмарина торпедировала тральщик Т-114, на котором к тому моменту находились уцелевшие члены команды флагмана. Елена Родионовна прожила 74 года. Поднимала на ноги детей, воспитывала в школе поколение «безотцовщины». 62 года прожил Георгий Андреевич Бакшеев. Хранителями памяти о подвиге моряка остались его дочь Лариса Андреевна Зотина и его сестра Раиса Никитична Иванова, которой исполнилось 88. Лишь спустя 65 лет они узнали, где и при каких обстоятельствах погиб их отец и брат. Они – из того поколения, которое знает подлинную цену жизни. Дай Бог, чтобы их внукам и правнукам не пришлось заплатить за это знание такую же цену…
На снимках: картина В.Н. Адаева «Трагедия в Карском море 12 августа 1944 г.»; Андрей Бакшеев – первокурсник ВМУ им. Фрунзе. Январь 1934 г. Фотографии из семейного архива Л.А. Зотиной и с веб-сайта polarpost.ru.

На снимках: картина В.Н. Адаева «Трагедия в Карском море 12 августа 1944 г.»; Андрей Бакшеев – первокурсник ВМУ им. Фрунзе. Январь 1934 г. Фотографии из семейного архива Л.А. Зотиной и с веб-сайта polarpost.ru.
Геннадий КРАМОР