По улице воспоминаний

Праздник 9 мая закончился для меня странно и неожиданно. Я уже поставил машину около дома, как вдруг из-за нее вышла группа молодых людей. Как и положено, они уже отпраздновали сокрушение Германии, штурм Берлина и прочие события Великой Отечественной. Вдруг один из них оглянулся в мою сторону. «Отец! – сказал он громко, – спасибо за победу!»…

Пока я соображал, как на это среагировать, молодые люди удалились. Я не успел сказать, что 22 июня 1941 года мне было три года с небольшим, а в мае 1945-го я только собирался пойти в первый класс. Что все мои «военные воспоминания», хотя и четки, но очень невелики. Промерзшее жилье, военные хроники в кинотеатре (отчего-то врезались в память раскопанные рвы с расстрелянными жителями Харькова – я абсолютно уверен, что это был Харьков), детский дом в городе Асбесте (моя мама там работала, и мы жили в этом же детском доме), колонны пленных немцев в том же Асбесте и собственно 9 мая 1945 года (почему-то этот день помнится дождливым)… Я понимаю, что для подавляющего большинства пятнадцати-двадцатилетних прошедшие десятилетия – какой-то сплошной монолит, он не делится на этапы, не рассыпается на события обычной человеческой жизни…

С одной стороны, это печально. А с другой, просто объективная реальность. Конечно, жаль. Если урок истории не становится уроком, есть опасность повторения, которое, со школьных времен помню, и есть мать учения. А что касается прошедшей войны, то мы не только плохо знаем ее историю, но в нашем общем учебнике все еще слишком много незаполненных страниц. Все, что написано выше, – только вступление к отчету о прогулке, которую я совершил 9 мая по главной улице Тюмени. Закончились парад и демонстрация, стих пронизывающий ветер, стало стремительно теплеть, и народ высыпал на улицы. На улице совершалась эстафета, меня обгоняли большие и маленькие бегуны, а я шел параллельно ей и неторопливо перелистывал военные страницы улицы Республики.

… Вот перекресток с улицей Челюскинцев. Всего один квартал вправо – на здании Центрального райвоенкомата мемориальная доска в память о 175-й стрелковой дивизии, второго формирования. В мае 1942 года этой дивизии пришлось участвовать в трагической попытке отбить у немцев Харьков. Говорят, что разведка ошиблась, не заметила переброску немецких дивизий. Говорят, что верховное командование ошиблось, решив начать летнее наступление 1942 года сразу на всех фронтах – от юга до севера. Так или иначе, но 175-я погибла под Харьковом, а уцелевшим бойцам и командирам досталась унизительная роль – маршем пленных пройти по торжествующим улицам Нюрнберга… Потом дивизия была забыта. И только в мае 2006 года на стенах здания, где она формировалась, появилась скромная мемориальная доска. (Очерк Александра Петрушина «Забытая дивизия» будет опубликован в следующем номере газеты).

… Дальше, дальше, дальше. Здание сельхозинститута, где (в бытность его сельхозтехникумом) учился герой-разведчик Николай Кузнецов, где в годы войны сохранялась главная советская реликвия – тело вождя. Но мы перейдем на четную сторону улицы, там в небольшом скверике стоят две бронзовые фигуры. Я помню, как в 1988 году инициативная группа учителей тюменских школ и выпускников военных лет пробивала этот проект. Между прочим, кажется, это был первый в тюменской истории случай, когда решение принималось в условиях абсолютной гласности. Проекты памятника были выставлены в фойе областной библиотеки, там схлестывались мнения, там аргументы художественного свойства бились аргументами чисто эмоциональными.

Эмоциональные победили. Как говорила учительница Нина Бабицина, сама выпускница военного времени, памятник должен стоять в этом сквере, потому что здесь наши мальчики, уходя на фронт, прощались со своими любимыми. Вот они и стоят в сквере до сих пор.

А рядом – традиционная скромная выставка трофеев, которые наши поисковики, нынешние школьники, наследники тех, не вернувшихся, находят на местах былых сражений. Смятые котелки, портсигары из обшивки сбитых самолетов, ржавое оружие и гранаты – лимонки и противотанковые, каски, полевые сумки, нехитрые предметы солдатского быта. Надо было видеть, с каким изумлением женщина, уже сильно в годах, смотрела на когда-то смертельное опасное оружие – пулемет Максима, ручной пулемет Дегтярева, кавалерийские карабины и штыки от «трехлинеек 1891/1930 года». Для мальчишек все оружие – игрушки. Кто поменьше – перебирает гранаты-лимонки. Рослый парень целится в небо из Дегтярева, а штатный вес пулемета – 11,2 килограмма. Чуть дальше папаша примеряет на сынишку солдатскую каску… Вот с таким оружием наша армия, наша страна вступила в войну против танковых армад фашистов. Да, победила. Но, как звучало 9 мая со всех трибун и правильно звучало, заплатила за победу наивысшую в истории цену – 26,6 миллиона жизней, военных и гражданских. Это только по официальным подсчетам. А вошли ли в отчет те, кому принадлежали эти каски, эти гранаты, эти фляжки и этот дюралевый портсигар с надписью «Тюмень» на донышке? Вечный огонь у музея «Городская Дума» все так же трепещет на ветру, как и в 1980 году, когда я пришел сюда с репортерским магнитофоном на ремне. Я задавал всего один вопрос: «К кому вы пришли?» Мне называли имена и фамилии, названия фронтов и войсковых частей. Тот погиб, другой сгорел в танке, третий вернулся, но умер от старых ран… Вся история и вся география Великой Отечественной.

С тех пор прошло больше тридцати лет. Честно говоря, я сомневался: не стали ли цветы к вечному огню частью традиционного обряда? Идут, потому что так принято, что так делают все? 9 мая 2012 года я не спрашивал, а просто смотрел на лица. Шли все большей частью молодые люди, внуки и правнуки. Может, я не прав в своих сомнениях, и частица общей боли живет и в их сердцах?

… Вдоль забора, который окружает военкомат, можно было идти только очень медленно. Идти, смотреть, читать. Выставка, посвященная героям войны, убеждает. Своей непарадностью, подробным, при малом тексте, изложением. Отсутствием попыток «зализать», замолчать неудобные страницы героических биографий. И то, что часть героев вышла из семей раскулаченных и сосланных. И то, что жизненный путь их, уже отмеченных Золотыми Звездами, был тоже не прост и не гладок. Думается, именно это придает галерее героев достоверность – самое главное, когда речь идет об истории. Хотя и здесь не обошлось без накладок. Наверное, хотели сделать, как лучше. Наверное, как всегда, торопились. Так или иначе, но ни у исполнителей, ни у заказчиков не нашлось времени прочитать текст набело, расставить знаки препинания, кавычки, там, где это было необходимо. Исправить грамматические ошибки, где требовалось. По непонятной причине, уже не в первый раз в подобных мемориальных выставках не везет Ивану Федюнинскому, генералу армии, Герою Советского Союза. Вот и сейчас торопливая рука сократила его фамилию до «Федюнский», а торопливый глаз и этой ошибки не заметил… Жаль, что на такой грустной ноте я должен заканчивать заметки о замечательном, в общем-то, дне.

Рафаэль ГОЛЬДБЕРГ