Летят и подают нам голоса...

«Охота за тенью» – совместный проект «Тюменского курьера» с редакциями городских и районных газет Тюменской области. Год четвёртый, выпуск 88-й, СОРОКИНСКИЙ.

Осколки истории

… АЛЕКСАНДР СОЛОДЕНКО, 1923 года рождения, в декабре 1941-го призван Сорокинским райвоенкоматом и в числе 108 своих земляков-ровесников отправлен в город Ишим. Там, в Синицынском бору формировалась (уже второй раз за эту войну) 229-я стрелковая дивизия.

О том, как это происходило, рассказывал Пётр Ананьевич Александров, кажется, единственный, кто сегодня, спустя 70 лет жив из этой команды.

«… Нас в Ишиме обмундировали и... в Синицынский бор. Одели, как надо, валенки, полушубки, фуфайки. Чему учились-то? Ну, к примеру, штыковому бою: рамка была сделана, в середине окошечко, веник повешенный и винтовка-макет. Как бы со штыком. Но до этого не дошло, наука не пригодилась… Нальют в тазик супу на десятерых, мы не ложками, а кружками едим. Там одна картошина "бегает", вроде никто её не трогает, а вдруг её не стало…»

Двадцать третьего апреля дивизию посадили в эшелон... и ту-ту! Прибыли в Скопино, что в Горьковской области. Там Пётр попал в полковую разведку к лейтенанту Измайлову. Точно по фамилии, говорил Пётр Ананьевич, «измаял он нас». Правда, и эта наука не особенно потребовалась – весь боевой путь 229-ой второго формирования – 17 дней. К месту своего главного и практически непрерывного боя дивизия шла пешим маршем – 120 километров - от Сталинграда до Калача-на-Дону.

«Шли, шли, по понтонам переправились, на гору поднялись. "Стой!" Остановились. "Окопайся!" А как окапываться, если там грунт такой – как камень? Один солдат сзади окапывается, другой – сбоку, чтоб только лежать. Опять команда:"Встать, вперёд!" Пошли. Светать стало. Рама, самолет немецкий двухфюзеляжный налетел, бросил две бомбы небольшие, ракеты пустил. И всё – начали нас с миномётов крошить…»

О том, что было потом, более или менее известно - вплоть до 10 августа 1942 года. Тогда окружённая немецкими танками и пехотой, разрезанная на куски, 229-я стрелковая дивизия второго формирования словно перестала существовать. Какое-то время в сводках 64-й армии и штаба Сталинградского фронта она ещё упоминалась в том плане, что на радиовызовы дивизия не отвечает, но вскоре и эти вызовы затихли. Разрозненные остатки полков и батальонов то группами, как 610-й батальон связи, то поодиночке, как Пётр Александров, выходили к своим.

Что случилось с выжившими солдатами и командирами после 10 августа? Это в течение многих лет пытались выяснить ветераны уже следующего, третьего, победного формирования. Но архивы долгие годы были закрыты, а солдаты, что вернулись домой после плена и последующего «искупления вины», по понятным причинам не слишком охотно делились воспоминаниями. Да и сейчас история нашего, сибирского формирования трудно складывается в единое целое. Наверное, проще рассказывать её по частям в надежде, что рано или поздно разрозненные осколки сложатся в более или менее чёткую картину. Может быть. Пока надо терпеливо складывать осколок к осколку, выполняя выпавшую на твою долю часть работы.

«Минная работа»

… АЛЕКСАНДР СОЛОДЕНКО из деревни Редовки – один из тех «осколков» нашей дивизии, о ком мы можем рассказать чуть больше, чем о многих других, о том, как складывалась «его война». Мы нашли это имя в списках бойцов 1-й гвардейской отдельной инженерной бригады специального назначения. Видимо, выйдя из окружения, рядовой Солоденко был спешно направлен в недавно сформированную 16-ю инженерную бригаду. Он стал минёром. Бригада сначала ставила, а затем, когда начался разгром немцев под Сталинградом, снимала минные поля. Видимо, делала своё дело успешно, если уже 1 апреля 1943 года, через два месяца после окончания Сталинградского сражения, «за проявленную отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость, дисциплину и организованность, за героизм личного состава» она преобразована в гвардейскую. Стал гвардейским и батальон спецминирования, в котором, по всей видимости, служил наш земляк. Как видно из текста приказа наркома обороны N 147, всё выше сказанное относится и к Александру Солоденко – отвага, стойкость, дисциплина, героизм…

В воздухе уже пахло очередной грозой, приближалась битва на Орловско-Курской дуге, в которой нашей армии предстояло окончательно переломить ход войны. И 1-я гвардейская инженерная бригада спецназначения была переброшена на это направление. 21 июля 1943 года, за две недели до конца битвы, бригада «за образцовое выполнение задания в боях под Орлом» награждена орденом Красного Знамени. Значит, её «минная работа» была сделана образцово. К сожалению, Александр Алексеевич Солоденко не успел прибавить к своему воинскому званию две скромные, но высокие буквы: «гв. красноармеец». Минёр Солоденко был убит при выполнении боевого задания 5 июня 1943 года и похоронен в братской могиле у высоты 253,0 в четырёх километрах севернее с. Солежанки Орловской области. А бригада пошла дальше. Освобождала Белоруссию (орден Суворова II ст.), обеспечивала форсирование Пинских болот (присвоено имя «Брестская»)… В ночь на 1 мая вместе с пехотой минёры 4-го батальона этой бригады водрузили на рейхстаге знамя от имени инженерных войск…

Вот только одна история, имеющая непосредственное отношение к тому, каким мог бы быть боевой путь 229-й СД, если бы ей ещё чуточку повезло.

Таких историй у нас не одна

Как-то так получилось, что ребята из списка 108-и, уцелевшие в большой излучине Дона, продолжали свой солдатский путь в лучших воинских частях Красной Армии. А может быть, правильнее сказать, что именно с участием этих парней из Сорокинского района воинские части, куда они были зачислены, и стали лучшими?

Но продолжим наши документальные воспоминания.

Сержант ПЁТР АБРАХИН. Его последнее место службы – командир взвода автоматчиков 16-й механизированной Шумлинской бригады 7-го механизированного Новоукраинского Краснознамённого ордена Суворова корпуса. Что такое взвод автоматчиков? Это те самые парни, что сидят на танковой броне, когда тяжёлая машина сквозь огонь и чёрный дым рвётся в атаку. Со стороны вы-глядит, конечно, красиво, а каково там, на броне?

Удалось найти фрагмент записок, который непосредственно относится именно к 16-й мехбригаде.

Январь 1944 года, 7-й мехкорпус освобождает Кировоградскую область. В марте вышли к городу Новоукраинка, которому ещё только предстояло закрепиться на знамени корпуса.

Ранняя весна, вместо дорог – месиво, непроходимое для колёсного транспорта. Миномётчики и артиллеристы отстали. Пришлось вести наступление только мотострелковым частям при поддержке танков. Шёл дождь, потом ударил мороз, и, как писал начальник отдела СМЕРШ подполковник Неежко, мотопехота окопалась и залегла. Танкам, оставшимся без пехоты, пришлось уйти в укрытие. Наступление приостановилось. А в штаб бригады, один за другим, шли приказы продолжать наступление. И оно было продолжено, и город Новоукраинка был взят. Как отмечал подполковник Неежко, «численность личного состава бригады составляла где-то 50 процентов, а где-то и меньше…» Среди лежащих в ледяной грязи, а затем поднявшихся в атаку был и двадцатилетний Пётр Абрахин. Он ещё провоюет почти весь 1944 год, примет участие в знаменитой Дебреценской операции в Венгрии, которая начнётся 6 октября. А 12 октября Пётр «падёт смертью храбрых» под венгерским городом Дьюла.

Мы должны ещё назвать НИКОЛАЯ БАЧУРИНА из села Прокуткино. Старший сержант 292-го Волжского СП 181-й Сталинградской ордена Ленина стрелковой дивизии погиб 23 марта в Севском районе Брянской области.

Назовём и КОНСТАНТИНА ДЬЯКОНОВА, уроженца г. Иркутска, жителя с. Сорокино. Его 232-й гвардейский ордена Александра Невского стрелковый полк 80-й гв. Уманьской СД участвовал в ликвидации Корсунь-Шевченковской группировки врага в январе - феврале 1944 года, затем в составе 3-го Украинского фронта брал Кишинёв и освобождал Молдавию. А в ноябре того же года вступил на территорию Венгрии. Полк сражался у города с длинным названием – Секешфехервар (по тому, как ветеран выговаривает это трудное название, всегда узнавали тех, кто там воевал). Там, у Секешфехервара, 80-я СД, как и весь 4-й гвардейский корпус, встретилась с немецкими танковыми дивизиями «Викинг» и «Мёртвая голова», попала в окружение, из которого выходила с боями. В этой сече и остался навсегда в венгерской земле Константин Дьяконов, погибший 31 декабря 1944 года.

ТРОФИМ КОЛОСОВ из села Прокуткино был старшиной 783-го полка 229-й СД. 9 августа 1942 года он попал в плен под станицей Суровикино Сталинградской области. Двенадцатого сентября Трофима освободили наши части. Понятно, допросы, фильтрация и в конце концов – направление в райвоенкомат. Осенью 1943 года Трофим уже командир орудия 311-го истребительно-противотанкового дивизиона 254-й СД.

Дивизия (в том числе и старшина Колосов со своим орудием) освобождает левобережную Украину, а в ночь с 29 на 30 сентября форсирует Днепр, захватывает плацдарм. Второго октября уже все части 254-й СД на этом плацдарме, который вошёл в историю как Каневский. В хрониках сохранилась строка, имеющая непосредственное отношение к нашему герою: «… весь октябрь 1943 года дивизия ведёт тяжелейшие бои на плацдарме». В одном из них Трофим Колосов пропал без вести. Это случилось 6 октября…

ИХ БЫЛО 108

А теперь я должен приступить к самой печальной части своего рассказа: к отчёту о своих розысках – в тюменском архиве ГАСПИТО, в ОБД «Мемориал», в немецком фонде «Саксонские мемориалы».

Итак, в именном списке Сорокинского РВК было 108 человек. С достаточно высокой степенью достоверности, опирающейся на официально подтверждённые подписями и печатями документы, можно утверждать, что из этого списка вернулись на родину 16 человек (15%). Убиты в боях и погибли в плену, это также подтверждается документами о безвозвратных потерях воинских частей и соединений, – 19 (18%). Пропали без вести (официально) – 35 (32%). Ещё 10 человек были освобождены из плена в ходе наступления советской армии, но нет данных, куда они были направлены, какова их дальнейшая судьба (9%).

Об остальных (28) нет вообще никаких данных. Мы не нашли их ни среди погибших, ни среди без вести пропавших, ни среди вернувшихся. Остаётся предположить, что они «потерялись на войне» – в окружении, в отступлении, их взяли в плен, но не довели до места сбора… Да мало ли что могло случиться с человеком в такой бесчеловечной круговерти, как мировая война.

И ещё одна цифра, которая поглощается остальными, – попавшие в плен: 29 человек (27%). Карточку одного из них удалось найти в архиве. Это Александр Долгих из села Сорокино. Рядовой 811-го СП, он попал в плен 30 июля 1942 года под г. Калачом-на-Дону. Лагерный номер - 36916. Погиб в плену 28 июня 1943 года в немецком городке Гёрлице.

Вместо заключения. Наверное, все они бы хорошими солдатами, как и те, о ком мы рассказали в начале этого очерка. Но главное не в этом, а в том, что если бы они вернулись с войны, то женились бы на деревенских девчонках, которые ждали их, и нарожали бы по семь ребятишек, как вернувшийся с фронта Пётр Александров. И жизнь и в деревне, и в стране была бы совсем другая.