«Иртыш сердится...»

Яков Чистяков, член союза журналистов РФ

(Окончание. Начало в №№ 44, 45, 46)

Раздалась команда: «Внимание!», и Корнеев поднял белый флажок, который сразу же затрепетал в его руке. Взметнулись подобные флажки у трубоукладчиков на левом берегу и лебедчика – на правом.

– Господи! – дрожащим голосом произнесла одна из сигнальщиц, участвовавшая в прокладке дюкеров по дну рек Днепра и Сожа. – Никогда еще так не волновалась. Что будет? Что будет?..

И вот долгожданный момент начала «форсирования». Взмах руки Корнеева – и за рекой Цветаев включил лебедку. Плавно над водой поднялся трос. Вот он натянулся, кажется, до предела. Старший механик напряженно следил за показаниями стрелки на шкале динамометра. Сначала она показывала 50 тонн, затем дошла до отметки 60 и далее – 70, 75…

А на левом берегу все внимательно следили за состоянием дюкера. Машинисты трубоукладчиков держали ноги на педалях сцепления, пальцы рук – на рычагах управления и скорости. Чокера, опоясавшие дюкер по футеровке, чуть отклонились от прямого угла в сторону реки.

Мастер Короленко крикнул «командующему парадом»:

– Пусть трубоукладчики помогут! Иначе трос порвется или вырвет блок на дюкере!

Совет был услышан. Корнеев подал новый сигнал. Снова загудели машины. По тому, как радостно замахали люди руками на левом берегу, Цветаев понял: дюкер сдвинулся с места. Он и в самом деле «пошел» к реке, направляясь в урез – разработанную для него часть берега.

И в этот момент произошло непредвиденное. Лишь коснувшись плотной глины уреза, дюкер остановился: с блока лебедки сорвался трос. Взревели отчаянно моторы, заволновались, задвигались люди. Но никто не растерялся, не ударился в панику. Катер с рабочими немедленно отправился к лебедчику. Тягачами подтянули трос. Через полчаса блок привели в рабочее состояние. И вновь поползла вверх стрелка динамометра. Дюкер погрузился в холодные воды Иртыша…

– Труба побывала в опасном положении – на изломе, – высказал озабоченность начальник испытательной лаборатории Меньшов. – Не порвался ли где-нибудь сварной шов?

– Если хорошо проверял, – ответил ему мастер Короленко, – то будь уверен, не порвется, не лопнет.

Может, потому, что такая же мысль посетила начальника водолазной станции, с бота на десятиметровую глубину погрузился водолаз, чтобы убедиться: труба ложится точно в траншею. Это была середина реки.

– Теперь пойдет быстрее! – крикнул Короленко начальнику, увидев сигнал с бота: «Все нормально».

Люди на левом берегу вздохнули облегченно. Движение дюкера по дну продолжалось. Приблизился к урезу, а затем и освободился от груза трубоукладчик Тычкова. На ходу отцепили чокер. Машину отвели в сторону. С разбегу бросилась к Тычкову Любовь Белянова и, никого не стесняясь, целовала его в щеки, губы, едва не плача от радости.

Один за другим освободились от ноши два других трубоукладчика. В этот момент на хмуром октябрьском небе появилось яркое солнце. В его лучах было видно, как в урезе на том берегу вспенилась вода, и дюкер весом 85 тонн, словно огромное доисторическое чудовище, медленно выползал на сушу, хотя на левом берегу перед урезом еще оставался хвост трубы двадцатиметровой длины. А лоснящаяся от ила темная голова дюкера поднималась по траншее все выше и выше…

Взмах флажком на командном пункте – все замерло. Смолкли моторы. Но уже через пару минут раздался взрыв голосов зрителей и самих участников этого исторического события.

– По моим золотым, – во всеуслышание объявил Грабчак, – на это дело ушло всего-то два часа. А целый год готовились…

Сошли на берег водолазы, переправился лебедчик с машинистами трубоукладчиков.

Корнеев начал поздравлять строителей. Вверх, навстречу все еще яркому солнцу, полетели шапки и рукавицы…

* * *

Штабной вагончик принимал журналистов. За столом рядом с начальником устроился корреспондент областного радио со своим «Репортером» для записи интервью по поводу исторического события.

Обговорили порядок вопросов, суть ответов. И Корнеев начал:

– Дорогие товарищи! Воодушевленные решениями партии и правительства по созданию и развитию топливно-энергетического комплекса в Тюменской области, мы, строители стальных подземных магистралей, как и все советские люди, включились в работу и соревнуемся за достойную встречу пятидесятилетнего юбилея Великого Октября…

– Фу ты, – нажал на выключатель магнитофона корреспондент, – опять забарахлила машинка: не записывает… – Он пощелкал кнопками, потряс ее и снова подал микрофон Корнееву. И тот продолжил. – Задачи, поставленные перед нами, грандиозны и требуют огромного напряжения сил и затрат труда каждого…

– Нет, не идет! – корреспондент снова взял микрофон и пощелкал кнопками, посмотрел батарейки и сказал. – Придется записывать в блокнот. – Он небрежно отодвинул магнитофон в сторону, а микрофон положил перед собой. – Теперь можно хоть что и хоть как говорить. Запись отредактирую.

Анатолий Михайлович словно преобразился:

– Ну, что скажешь по сегодняшнему событию? Чтобы оно свершилось, люди вкалывали, работали, не жалея себя, особенно трассовики. Да и нашим досталось. Мороз, метель, слякоть, дождь, жара – все пришлось перенести. Думали о деле, о заработках, о семье. И старались… Как и в любом другом коллективе, не все ладилось: были и разногласия, допускались и пьянки, и аварии случались… Были свадьбы и разводы…

И тут Анатолий Михайлович с немалым удивлением увидел, что магнитофон работает, ведет запись. И остановил свой монолог.

– Это что же, – растерялся он, – мои слова могут прозвучать в эфире?

– Могут, – захохотал корреспондент, – если разрешите вы и не запретит мое начальство.

Корнеев посмотрел на собравшихся в вагончике, пригладил ладонью свою густую бороду, расчесал пальцами усы и махнул рукой.

– Пусть все знают, как мы тут, на «диком бреге Иртыша», живем и трудимся!

Эпилог

Ровно через год, 30 октября 1967 года, северная нефть по нефтепроводу Усть-Балык – Омск пришла на заводы Омска.

А третья экспедиционная группа отряда подводно-технических работ построила и протянула через Иртыш еще два дюкера – основной и резервный.