Не забывайте - какой ценой доставалась Победа

Была война, и жизнь трудна

В такое лихолетие.

Подростки были мы тогда одиннадцатилетние.

Трудиться крепко нам пришлось -

Наравне со взрослыми.

Босые, впроголодь, мы шли, годами недорослые.

На хлебных нивах мы трудились,

В гос. план зерно сдавать стремились,

Зерно сдадим – себе отходы,

Питаться чем было народу?

Мы ели всякую съедобную траву,

Которая в лесах росла -

Она-то нас от голода спасла.

Перечислять не буду, но сроду не забуду!

Была война, на фронт ушли родные два брата,

Погибли в битве со врагом. 

Домой не получилось возврата.

Прошло уж семь десятков лет

Со дня победы,

А защищая нас и землю нашу

Погибли многие отцы и деды!

Ценою многих жизней

Победу одержали, а родную землю

Фашистам не отдали.

Так дай же Бог, чтоб не было войны -

Не для войны сынов мы ростим:

В семье нужны сыны, отцы,

И чтоб не плакали родные на погосте.

Это стихотворение написала наша землячка Акулина Артомоновна Загоровская... На ее детскую долю выпали тяжелые военные годы, голод и много других испытаний... Родилась она в феврале 1930 году, в деревне Данькова Армизонского района.

С этой деревенькой женщину связывает много ярких воспоминаний, которые хранятся в душе до сих пор, ведь именно здесь прошли ее детские и юношеские годы…

- Раньше в Данькова было многолюдно, - говорит Акулина Артомоновна, - в каждом доме жило по семь-восемь человек. Помню, как с друзьями всей гурьбой ходили в лес, чтобы поесть душистой земляники или клубники, бегали купаться на наше любимое озеро… 

Все взрослое население трудилось на ферме в колхозе имени Карла Маркса: женщины кормили и доили коров, мужчины подвозили корма, убирали навоз, заготавливали дрова, возили на лошадях воду для скота. Помимо этого, еще и дома было хозяйство: коровы, телята, овцы, куры... Люди, можно сказать, трудились от зари до зари… Летом деревня часто пустела, ведь все здоровые мужики и женщины ходили на сенокос, и присматривать за избами оставались только малые дети, да старики… 

- Очень хорошо помню, когда началась Великая Отечественная… - продолжила моя собеседница. - Это было воскресенье, 22 июня… В этот день стояла очень солнечная и жаркая погода… Жители ходили по всему селу и передавали из уст в уста о том, что на нас напали фашисты. Так случилось, что из военкомата пришло сразу две повестки - на имя моих братьев Леонтия и Трофима… Помню, как мама со слезами умоляла сыновей не уходить на фронт, но они были настойчивыми – надо, значит надо! Тогда покинули деревню многие мужчины… Даже мальчишки обманывали военкомат, говорили, что возраст подошел, и шли добровольцами…

Братья уехали, а вместе с тем настали годы голода и холода… Дети все, от мала до велика, выполняли тяжелую, непосильную работу. Как могли, добывали пропитание… Каждый раз с учителями приходилось идти на поля, чтобы прополоть их от сорняков, высекали осот, окучивали картошку. На озере, вместо здоровых мужиков, рыбу добывали совсем еще маленькие мальчишки, чтобы прокормить свои семьи. 

Никогда не забуду то время, когда папка ходил на весеннее, но еще замороженное колхозное поле, дабы насобирать мерзлой картошки, и брал меня с собой, так как зрение у него было неважное… Я ему показывала бугорочек или где торчит картошина, а он рубил мерзлую землю, добывал картошины и складывал в ведро… Моя кожа на руках покрывалась цыпками, но эта работа была крайне необходима, чтобы не умереть от голода. Когда с отцом шли обратно, нам попадались еще люди, которые разговаривали между собой: «Повезло - они-то вон уже насобирали, а когда мы еще насобираем?». Мы приходили с полным ведром картошки, мама радовалась находке и тут же мыла ее, снимала шелуху, вылаживала на противень и в русской печи запекала… Мы потом это лакомство с молочком кушали… Конечно, молока тогда не хватало, ведь весь вечерний удой надо было сдать, поэтому на каждого члена семьи была норма – один стакан. 

Носить тоже было нечего… Хорошо, что мама умела ткать. Бывало, с сестрами в огороде на межах всю коноплю вырвем, а отец ее свяжет в снопы и замочит на несколько дней в озере. Когда недь на дудке отмокала, папка ее в бане сушил. После чего мама мяла в мялки, трепала, чтобы кудели добиться, потом пряла, красила хной… А уж потом шила. Бывало, когда начинала шить, мы ее просили: «Маменька, только с карманами!» Очень любили пиджаки с карманами… Конечно, одежда была грубой и часто натирала тело, зато от дождя и комарья спасала…

По воспоминаням Акулины Артомоновны, в войну согревала только дружба и забота друг о друге. Горе сплачивало весь деревенский люд в одно целое… Взрослые и дети, понимая трудность положения, не кляли судьбу, а терпели и ждали… Самое страшное, чего боялись сельчане, - это похоронки. В каждый дом их приходило по две, а то и по три… Горький плач был слышен то из одного двора, то из другого. Когда к калитке подходил почтальон – сердце матерей замирало, ведь они так боялись серого конверта… Многие верили, что похоронка пришла по ошибке, поэтому ждали своих кровиночек годами... Да… Война никого не щадила. Жестоко она обошлась и с их семьей… В 1942 году к родителям Акулины пришел этот «страшный» казенный конверт… Прочитав его, они узнали что Трофим погиб где-то под Смоленском…

- Леонтий пропал без вести, - чуть слышно произнесла женщина. - Где он воевал - не помню. Знаю только, что мама получила письмо, в котором он писал, что лежит в госпитале из-за ранения, и что сейчас его жизни ничего не угрожает. Писал, что во что бы то ни стало вернутся с Победой. Когда подлечился – снова вернулся на фронт, и больше мы о нем ничего не слышали…

После окончания семи классов, мне тоже пришлось работать в колхозе… Трудилась помощником бухгалтера. Вела учет трудодней, замеряла пашни, зароды…

С каждым годом в Данькова все меньше и меньше оставалось народу... Молодые парни, отслужившие в армии, не возвращались из-за того, что в колхозе не платили деньги. 

Сельский люд питался на трудодни… В каждой семье было только по одной корове – больше держать не разрешалось. Каждый двор сдавал план – 450 литров молока. Все семейные доходы уходили на налоги государству, хотя денег не получали…

Раньше не всё комбайнами убирали, еще и жатками… Женщины снопы вязали, а комбайн, стоя на току, вымолачивал. Комбайнеры обмолотят зерно – сдадут, а сами полуголодные домой возвращались… 

Мужчины тогда получали очень мало… Например, комбайнерам и трактористам три килограмма отходов на трудодень, а колхозникам 250-300 грамм. Попробуй-ка на такую «зарплату» прокормить своих детей? Из-за того, что работники не имели дохода, то поколение так и осталось неграмотным - не на что было учиться, и не в чем ходить… В ту пору в Армизоне смогли отучиться только дочери председателя и кладовщика… Остальные так и остались в колхозе…

И после Победы раны, нанесенные войной, не заживали, но мы старались жить, как бы тяжело не было… Через какое-то время я уехала на заработки в Свердловск… Устроилась на обувную фабрику. Там же встретила своего мужа, с которым прожили вместе 35 лет. Родила двоих дочерей - Нелю и Катю. В Армизон вернулась только в 1984 году... Сейчас у меня двое внуков… Жду правнуков…

Да… Война проклятая разрушила все наши планы, поменяла судьбы… Мне кажется, что молодость где-то совсем рядом, как будто я только что ее оставила…С одной стороны - хочется все забыть, как страшный сон, и не вспоминать, а с другой – надо помнить, и пока жива - передавать из уст в уста, чтобы народ помнил, и не забывал - какой ценой доставалась Победа!