Война в моей судьбе

Из воспоминаний моей прабабушки, Матрёны Дмитриевны Птицыной, которая родилась в 1910 г. в д. Падун бывшей Ашлыкской волости).

«Падун. Летнее время. Вот едет подросток из Малюгиной (там был сельсовет) верхом на лошади. Подъехав к нам, сообщил, что началась война. Многие заплакали.

Вечером собрались мы в сельсовет, где уполномоченный из Вагая объяснил нам обстановку, уверяя нас, что война будет недолгой.

Из нашей семьи в этот день уехали в Вагайский военкомат три моих родных брата: Дмитрий, Алексей и Георгий. Из наших близких родственников были мобилизованы на фронт 11 человек: десять по фамилии Птицын и Тимофей Ковылин – мой племянник. С войны вернулись два двоюродных брата: Александр и Тимофей Птицыны. Умер от непосильного труда и болезней на военном заводе под Омском мой старший брат, Николай, оставив сиротами четырех несовершеннолетних детей. Жена его умерла еще до войны. Похоронили его в Черемушках.

Через год после начала войны в деревне не осталось ни одного молодого мужчины, все уехали на фронт, и многие погибли. А похоронки стали получать уже к концу первого года войны. Чаще стал слышен плач в деревне: вот убили двоих сыновей у Марьи Астафьевны, а потом еще и двух ее внуков. Осиротели семьи Репиных, Дмитриевых, Кислицыных и еще две семьи Репиных. К концу войны начали приезжать раненые, безнадёжные наши земляки, которые недолго прожили на свете, и были похоронены на родной земле. Мужчины уехали на фронт, а работать в колхозе остались только женщины, старики и подростки.

Во время войны работали от зари до зари. Приходилось день работать в поле или на покосе, а ночью готовить зерно на сдачу государству: сортировать на колхозном току и затаривать в мешки. Возили мешки на Карелинскую пристань в любое время по очень плохой дороге.

Какую только работу не приходилось мне выполнять в колхозе!

Нередко была возницей-ямщиком на лошадях по доставке горючего для трактористов из Карелино.

Очень тяжелая была работа. Нужно было поставить две бочки с горючим на телегу, приспособлений тогда еще не было. А какие были плохие дороги, особенно в половодье весной, а в жару донимал овод лошадей, которые падали в упряжке без сил. С чего только силы брались, ведь жили впроголодь. Давали паек на каждого человека мукой (если можно ее так назвать) наполовину с половой.

В войну было очень строго, могли осудить за пустяк. И я могла бы попасть в тюрьму. Получилось так: я и другие наши деревенские повезли яйцо для сдачи государству в Карелино, и на подъезде к д. Березовке с моей телеги на дорогу упал ящик с яйцом. Думала, засудят, и дети мои останутся сиротами. Но обошлось. В начале войны у меня их было четверо, старшей 10 лет, а младшей 9 месяцев. Была у нас корова, иначе не выжили бы в такое трудное время. Трудно было заготовить сено, а еще трудней было вывезти его к дому. Трудно было и с заготовкой дров, которые готовили ранней весной и оставляли в деляне до зимы. Дело в том, что лошадей в колхозе было мало, и колхозникам для вывозки сена и дров давали их по очереди. Приходилось нередко вывозить дрова на самодельных санках по глубокому снегу.

Даже не верится, что можно было выжить в такое время. Но я была молода, и многое могла делать по хозяйству: косить, заготовлять дрова, выделывать кожи, подшивать валенки и шить из кожи обувь «черки» и бродни. Дети мои были послушные. С малолетства знали, что хорошо, что плохо. Наголодались в войну. Были не обуты, не одеты, как положено. Ходили босиком от Пасхи до Покрова. Дети должны были помогать колхозу: выращивать картофель, дергать лён и вязать в снопы, собирать колоски и сдавать в колхозный склад, вывозить навоз на поля. Иначе могли не получить паёк.

В летнее время выручал лес. Собирали в лесу грибы, солили и сушили к зиме. Ягоды тоже сушили.

Самая большая забота и разорение для нас были налоги. Нужно было сдавать государству молоко, шерсть, мясо, яйцо, овчины. А для себя ничего не оставалось.

А самообложение! Бывало, приедут в сельский совет в д. Малюгина уполномоченные из Вагая для подписки на займ и держат до утра, пока не добьются своего. За неуплату налогов забирали последнюю корову.

Помогла выжить нам в тяжелое время дружба с татарочками из д. Старый Каишкуль Ярковского района, которые во время войны жили не только у нас в Падуне, но и в Бугровой, Татарской. Овощи и картофель в их деревне не выращивали, так как кругом болота были. Но было недалеко озеро, где водилась рыба. Больше всех семей из Старого Каишкуля было у нас в деревне. Звали мы их по-русски.

Жил у нас в деревне пожилой мужчина с женой, все деревенские звали его ласково Аннушко. Мастер он был на все руки, никому не отказывал в просьбе. Жили очень дружно, всё делили сообща. У них, как и у нас, мужья были на фронте. Бывало, с вечера после работы повесим на плечи на лямках пайбы (коробка из бересты) и идем к озеру Ст. Каишкуль, а это не менее чем за 12 км, за рыбой. Придем, отдохнем и в обратный путь в свою деревню, чтобы успеть с утра на работу. Мы приносили за рыбу холст, масло и обязательно табак-самосад, который мы сами выращивали.

Вот и кончилась эта страшная война. Пережила и я это трудное время, сохранив пятерых детей: четырех дочерей и сына. Имею медаль Материнства, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг», медаль «Ветеран труда».

Дожив до преклонных лет, считаю себя счастливым человеком. У меня пятеро детей, 12 внуков и 14 правнуков. Как говорят, счастье человека - это его здоровые дети. Так что жизнь продолжается. Только бы не было больше такой страшной войны…»

Бабушки Моти не стало 14 февраля 2003 года. Похоронена в с. Ярково Ярковского района.