Принимай меня, Сибирь, станция Верх-Каменка

По данным архивов Во время коллективизации в Зауралье выслали из других республик и областей 31 тысячу крестьянских хозяйств. На государственном уровне была создана система «спецпосёлков», что значило – лагерей для  репрессированных крестьян.  В Тюменскую область в это время постоянно шли эшелоны с запада с «кулацкой» ссылкой. Перемещение ссыльных строго регламентировалось, а распоряжались их судьбой спецкомендатуры. В Юргинский район были высланы поволжские, украинские, молдавские крестьяне, словом, большое количество «кулацких» ссыльников._

Он не боялся ни темноты, ни голода, ни войны. Боялся потерять родных. Память сохранила большую мятую тарелку громкоговорителя. Их делали из чёрной мнущейся и протирающейся до дыр бумаги. Рубчатая кругляшка, прикреплённая к железной планке-регулятору громкости – первый механизм, который он ещё в те годы шестилетним пацаном изучил от и до.

– А семья у Вас была большая?

Марк Фёдорович обвёл взглядом кухню, как будто вспоминал своё довоенное жильё в Молдове, и сказал: – Большая. Одиннадцать нас было вместе с родителями, – в голосе прозвучали горделивые нотки. – Отец у нас был большой труженик. Жили в селе Лапушна. Единолично вели хозяйство, как многие до войны. Земли было гектаров двадцать. Скотины богато: коровы, лошади, овцы. А птицы – гусей, уток, кур – без счёта. Землю обрабатывали сами. Вся семья с утра до ночи – как трудолюбивый улей. И мы все при деле – кто землю обрабатывал, кто коней пас, кто птицу.

У моего собеседника типичная молдавская внешность: живые бархатные глаза, тёмные, выразительные. Библейское имя – Марк. Страсть к технике. И трепетное чувство к тем местам и людям, которые знал, помнил, любил ещё по довоенным временам.

После войны единоличников стали объединять в колхозы. Мужики упирались. Пришли и к Руссу: «Что тянете? Пишите заявление в колхоз». Отец отрицательно мотнул головой. Без громких слов, угроз и возражений. Скот угнали в тот же день. Всех лошадей, и выездных, и рабочих, коров и овец, птицу. А ночью своя местная «бригада» подняла всю семью. Ребятишки спали прямо в телегах, наработавшись за длинный трудовой день. Их погрузили в «воронок» вместе с матерью и увезли на станцию. Землю объявили колхозной собственностью. Отца привлекли как кулака. Мать с пятью младшими ребятишками выслали в Сибирь. Как «кулацкая семья второй категории», они подлежали высылке в отдалённые регионы СССР. (Крестьян хуторских хозяйств, относящихся к первой категории, расстреливали или приговаривали к лишению свободы на срок от десяти до пятнадцати лет). С пустыми котомками через много дней пути ссыльники прибыли на Верх-Каменку.

В июле 1949 года, им предстояло обустроить самим хоть какое-то жильё. Ссыльные литовцы, немцы, поляки, молдаване брались за топоры и лопаты и строили землянки, избы-времянки. Детей определили в Верх-Каменскую школу. Сыновья, подрастая, брались за любую работу, чтобы помочь матери.

В 1957 году – после реабилитации – все Руссу собрались и уехали на родину, в Молдавию. Остался только Марк Фёдорович. Его здесь всё устраивало. Привык к сибирскому климату, тайгу полюбил. Уже не надо было отмечаться у коменданта каждую неделю. И работать можно, где нравится. Большая родня обещала: если не сможем устроиться в Молдавии – вернёмся. Не вернулись. Дороги им те края и люди, радушные, общительные, гостеприимные.

А Марк обрёл своё счастье на Новотаповской земле – домой торопился. В 1958 году приехала в посёлок лесозаготовителей учительница из Омска – Валентина Степановна Парыгина. Стали встречаться, а потом, с разрешения родителей, свадьбу сыграли. Небогатую, незатейливую, но весёлую.

Прошёл год, второй, третий, – и Марк Фёдорович стал в Новом Тапе за старожила, за основателя. В рабочем коллективе – своим. Был простым грузчиком на железной дороге, потом окончил курсы трактористов, выучился на автокрановщика. Много лет водил большегрузные лесовозы. Работал оператором челюстного погрузчика. Владел десятком смежных специальностей лесозаготовительного дела. Получал заслуженные награды. Деляны, эстакады, таёжные трассы – всё это стало жизнью Марка Фёдоровича Руссу. Выросли дети: Татьяна Марковна, окончившая мединститут, преподаёт в Тюменской медакадемии, Наталья Марковна – педагог, Сергей Маркович трудится в строительной отрасли.

Сколько бы лет ни прошло, помнятся Марку Фёдоровичу Руссу тяжёлые верх-каменские дни, штабеля древесины, загораживающие небо, заваленные лесом деляны, разбитые дороги дождливо-осенней порой. Он благодарен судьбе за то, что сохранила, что он выжил. Впрочем, и за то, что она такая, какая есть.

Т. УСОЛЬЦЕВА