Такая задумана Богом

Эта красиво оформленная книга с замечательным поэтическим названием «Вдоль белых березовых вех…» появилась у меня, впрочем, как и других любителей поэзии и почитателей таланта нашей землячки Людмилы Веревкиной, более двух лет назад и сразу же заняла на книжной полке подобающее ей место, рядом с томами маститых отечественных поэтов. Да иначе и быть не могло. С автором меня связывали многие годы знакомства и общения. Я не только уважал ее, но и ценил ее мастерство. И поэтому в бытность мою сотрудником редакции районной газеты в моем кабинете над письменным столом висел портрет этой женщины.

С Людмилой Ивановной познакомился еще в середине 60‑х годов прошлого века, сперва заочно, через ее стихотворения, которые приходилось готовить к печати по долгу службы, а затем и лично. Помню, в жаркий летний день она зашла по каким‑то делам в редакцию. Знавшие ее работники сразу же завели разговор. Он был на разные темы, но то и дело касался ее творчества. В ярком цветастом платье, с широкой улыбкой на лице, сидя у стола, она рассказывала о своей работе в райобъединении «Сельхозтехника», где исполняла должность инструментальщика. Работа была не женская, но ее, видимо, не тяготила. Говорила о ней весело, с юмором, даже прочла какие‑то строки собственного сочинения. Открытость, общительность мне понравились, договорились о контактах. Однако Людмила Ивановна больше к нам не заходила. Свои стихи пересылала по почте.

В последующие годы я встречался с ней часто. Бывая по заданию редакции на предприятии, обязательно заглядывал в цех, где она трудилась. Заводили речь о творчестве, о поэзии. Она всегда была готова прочесть что‑нибудь из своих новых творений.

Меня и некоторых моих коллег удивляло, как эта женщина, с утра до вечера выполняя свою работу, находясь в шумном цехе среди тракторов, моторов, работающих станков и механизмов, постоянно общаясь с людьми, в основном механизаторами-ремонтниками, успевала сочинять стихи, делать заготовки к своим произведениям.

Следует сказать, что и дома она всегда была занята. С мужем, Иваном Дмитриевичем, вела подсобное хозяйство, растила и воспитывала детей. Но и там занималась сочинительством.
Теперь известно, что за свои 63 года жизни, которую нельзя назвать легкой, Л. И. Веревкина сумела написать около полутысячи стихотворений, более 400 из них найдены, собраны и опубликованы в сборнике, изданном почти через полтора десятка лет после ее смерти. До этого большинство из них печаталось в районке, в областных газетах, даже на страницах белорусского журнала «Неман», выходящего в Минске, городе ее детства.

Сборник произведений Людмилы Ивановны, о котором она наверняка мечтала, как мечтали и мы, журналисты, помогавшие ей публиковать стихотворения, и читатели, полюбившие их, оказался востребованным. Им пользуются при проведении различных литературных мероприятий в школах, библиотеках. Ее талантом наслаждаются и дети, и взрослые.

Я тоже нередко, особенно в часы бессонницы, беру эту книгу и уже в который раз перечитываю ее прекрасные, профессионально написанные вещи, хотя многие стихи и строфы знаю наизусть. И каждый раз нахожу в них что‑то новое, незамеченное ранее при беглом прочтении. Бывает, словно заново ощущаешь ее стремление поделиться своими сокровенными мыслями, поведать о чувствах, о которых не могла или не решалась сказать собеседнику при встрече просто так, походя, видимо, опасаясь, что тот не сможет ее понять до конца, пропустит мимо ушей. А вот, мол, читатель поймет и задумается. И действительно, как будто входишь в ее внутренний мир, узнаешь ее устремления и сомнения, ее думы и желания. Об этом можно много и долго говорить. Но сейчас я не собираюсь анализировать ее творчество, ее мастерство. Это сделано в предисловии к книге. Только напомню, что поэзия Л. И. Веревкиной, как бы это ни звучало обыденно и даже обидно, – деревенская лирика. Отсюда и тематика произведений.

В десятках, сотнях ее стихотворений воспета природа нашего замечательного края, красивые леса, просторные поля, зеленые луга, тихие речки, белые снега, холодные дожди, проселочные дороги и, конечно, милые ее сердцу деревеньки с деревянными домами, высокими крылечками, длинными заборами, уютными улочками. Многие посвящены людям, простым сельским жителям, которых она хорошо знала, с которыми дружила и видела их героями.

Однако лирика – это не только картины природы, это, прежде всего, – чувства автора, рожденные при виде окружающего мира, его мысли.

Так вот, открываю книгу и наугад выбираю стихотворение под заголовком «Сказка». Взгляд натыкается на строчку: «В заметеленной деревне светят окна полукругом…». Начинаю размышлять – почему «полукругом»? Оказывается, все просто. На огромном пространстве большинство сибирских сел и деревень возникли у озер, рек, речек, и их главные улицы невольно повторяют изгибы берега – дугу. Потому‑то и «светят окна полукругом». Читаю дальше. Дохожу до строчек:

Спят сугробы, как медведи.
Дед Мороз сидит в колодце.
На печи Емеля едет.
В кузне палица куется…

И сразу хочется взглянуть из теплой квартиры в замерзшее окно и убедиться, спят ли сугробы и смирно ли сидит сказочник Дед Мороз в колодце. Он, красноносый, то ли прячется от кого‑то, то ли сам себя заморозил. Ну как тут не поверишь, что там, где «Лес молчит, зимой объятый, на российские окраины едет витязь бородатый…»?

Есть у Людмилы Ивановны произведения на различные темы. Одни посвящены временам года («Апрельские сны», «Месяц май» …), другие – временам суток («Как ясен день», «Деревенский вечер» …), третьи – различным событиям. Но мое внимание почему‑то привлекли стихотворения про зиму, например, как эта «Сказка». Ведь, кажется, что в этом холодном времени замечательного? Между тем их в сборнике великое множество. И я заинтересовался «зимней» тематикой в ее творчестве.
На первый взгляд, объяснение тому, что из‑под пера поэта вышло столько «зимних» стихов, самое простое. Скажем, весна – быстротечна, лето и осень наполнены трудом, и их прелестями некогда любоваться, писать про них. А вот зима… Она длинная, а дел у иных людей немного. Наслаждайся ее красотами, ее дыханием, отдыхай и пиши! И верно, в одном стихотворении («Зимняя песня») автор восклицает: «Давай, Зима, стихи насочиняем». Но выясняется, что желание писать не произвольное, а по «внутреннему заказу»: «Очарована я мелодией снежных полей» – читаем в другом стихотворении, где она замечает: «Мое счастье со мной – и вольна с ним, и им тоже скована». Но как и почему «скована» – сразу не объясняет. И только в следующем стихотворении откровенничает:

Снегурочкою стану в снегу –
И зиму постигну до донца.
Но верить никак не могу
В холодное зимнее солнце…

Вот, оказывается, что сковывает автора (или лирического героя) при ощущении счастья от зимних мелодий – «холодное зимнее солнце». Это, как нетрудно догадаться, поэтический образ, образ человека, которого она любит, но не может поверить ему. Именно об этом пишет Людмила Ивановна в коротеньком, но полном эмоций стихотворении «Как ошибалась». Есть строчки про это и в других стихотворениях. И тут нет ничего удивительного.

Замечено, что женщины – поэты нередко жалуются на жизнь, на судьбу, на невезение в любви, на одиночество. Как говорится, у кого что болит, тот про то и говорит. Не было запретных тем у Людмилы Ивановны. Писала про любовь, про взаимоотношения мужчины и женщины и, конечно, про одиночество. Да, жаловалась на то, что она «среди простора будто былинка». Сетовала на то, что… «одиночества хуже вдвоем, может, ничто не бывает». Но эта мысль настолько запрятана в ткань стиха, что непонятно, говорит ли это она о себе или это просто жизненные наблюдения («Канут в потемки февральские дни»).

Свою жизнь Людмила Ивановна не идеализировала. В стихотворении с говорящим названием «Я сейчас неправедно живу» подтверждает: «Я сейчас неправедно живу, хоть живу, по сути, безгреховно».

Читатели наверняка заметили, что о чем бы и с какими бы чувствами Л. И. Веревкина ни писала свои произведения, в них почти не ощущается безысходности в жизни автора, тупиковой ситуации, панического настроения, зато есть вера в хорошее будущее. Она уверяла: «Я лучше многих радость знаю».
Судя по стихотворениям Людмилы Ивановны, она не особо боялась превратностей судьбы, разных подвохов в жизни, потому что знала:

Если счастье рядышком со мной,
То где‑то ползает злосчастье…

И в рамках «зимней тематики» творчества Людмилы Ивановны ее строка: «И знаю я, не навсегда морозное оцепенение». Оно пройдет, должно пройти, потому что…

Жить лишь холодом в мире нельзя.
Жить одиноко не надо.

От природы добрая, чуткая, отзывчивая, Людмила Ивановна мечтала такими же видеть людей вокруг себя. И каждому из нас советовала: «Не делай зла. Не кляни ты в злости этот свет…».
В природе какой бы длинной, холодной, но для кого‑то любимой, ни была зима, она заканчивается, ей на смену приходит весна. «И шар мой крутится земной, а снег все тает. Снег все тает…», – писала по этому поводу Людмила Ивановна и восклицала с надеждой:

Оставлю боль и сожаления,
Хочу смеяться, не страдать…

Такой оптимисткой и запомнилась мне эта простая и в то же время не простая русская женщина, щедро наделенная литературным талантом.

Сама она не раз задумывалась над тем, откуда у нее этот поэтический дар, если из ее родственников им не обладал никто. В стихотворении «Хотела, как в книжке», посвященном прекрасному человеческому чувству – любви, есть примечательные строки, подсказывающие, откуда ее талант:

Себя постигаешь, какая ты есть,
Какая задумана Богом…Так что талант ее – от Бога.