Люди непреклонного возраста

Есть у нас в Аксурке одна супружеская пара, перешагнувшая уже бриллиантовый рубеж, - это Василий Александрович Одинцев и Марина Марковна Боркова. Не смотрите, что у них разные фамилии. Во всём остальном эти люди удивительно общны. В своих вкусах, привычках, в отношениях ко всем ценностям, которыми крепится настоящая семья.

Я люблю бывать у них в доме, атмосфера которого всегда отличалась и отличается удивительной теплотой. Люблю слушать их рассказы о прошлом.

Оба они родились и выросли в Аксурке, которая называлась в то время Булыгой. Здесь, когда пришла пора, поженились. И до глубокой старости пронесли друг к другу чувство сердечной привязанности. Поздравляя однажды через газету свою дорогую половину с юбилеем, ветеран написал такие хорошие слова: «Для меня она, как солнышко, без неё мне счастья нет». И это действительно так.

В деревне ты весь как на ладони. Тут не скроешь ни своего характера, ни семейных ссор, ни разлада, ни гулянок и пьянок. А этой неразлучной паре и таить от людей было нечего. Работали оба не покладая рук, жили честно, открыто. Дом их в центре села был одним из лучших в округе. Огород, палисадник, двор – всё ухожено, прибрано. А скотины сколько держали: и коров, и овец, и другую разную живность. Полсела обращалось к дяде Васе во время сенокоса. Брали коня Орлика – возить копны, просили на метку конные грабли. В 80-90-е перестроечные годы редко кто имел этот инвентарь в своём частном хозяйстве. Его конём и плугом пахали огороды.

Сейчас они с Мариной Марковной сами нуждаются в помощи. В позапрошлом году свалила хозяина тяжёлая болезнь - закупорка вен. И правую ногу пришлось ампутировать. Помню, ещё до операции, когда увидела их в районной больнице, еле-еле идущих по коридору, на ум невольно пришли такие строчки чьих-то стихов:

Старики в больничном коридоре –

Дед и бабка. кто ведёт кого?

Он ли для неё теперь опора?

Иль она опора для него?

Пригляделась, и понятно стало,

Что вопросы неуместны тут.

Жизнь так крепко двух людей спаяла,

Расцепи – и оба упадут.

Но сколько раз замечала я и другое, очень отрадное явление. Как удивительно молодеют они оба, вспоминая горячую юность. Хотя была эта юность далеко не безоблачной.

В 41-м, когда началась война, одному из них шёл пятнадцатый год, другой тринадцатый. И обоих эта война запрягла в колхозные гужи, не делая скидок на возраст. Паренёк пас сначала скот, который из-за сильного наводнения угнали в Викуловский район. Потом, когда начался обмолот хлебов, поставили его на погрузку зерна. Носил на себе мешки. Как взрослый мужик, по 70 килограммов.

Второе военное лето работал на лошадях, верховым, таскал самодельную косилку сперва на заготовке сена, затем на жатве хлебов. Трудились не по часам, а по солнышку, с рассвета и до заката. А то и ночь прихватывали. Это когда возили с поля снопы и складывали их в скирды.

До сих пор им та осень помнится. Как вели они жатву. Пятеро девчат. Четыре Одинцовы (однофамильцы) – Лида, Фрося, Маруся, Марина и она, вторая Марина, Боркова. Все проворные, ловкие. По тысяче и больше снопов навязывали за день. Полторы с лишним нормы. Не ходили по полю – бегали. Не случайно же эту жатку назвали в народе «лобогрейкой». Бригадир же ещё и проверит, не оставлен ли где хоть один колосок. И девчонки, страхуя себя от невольных потерь, проверяли рядки граблями, которые приходилось таскать за собой.

Убирали урожай до зёрнышка, как и велено было. И едва не все подчистую сдавали государству, в фонд обороны. А сами оставались ни с чем. Только и бывали сыты, что в страду.

На покосе, где неделями жили за рекой, на Аллагуловском полуострове, выбираясь домой лишь в баню, к бригаде приставляли кошевара, какого-нибудь старичка из местных. Тот варил из овсяной муки им хлебово, кипятил чай, а когда и ушицей баловал, добыв в Иртыше подручною снастью рыбы.

Ну а в уборочную с разрешения колхозного начальства парили на обед зерно. И сухим – втихомолку – ели. Но домой запрещалось брать, даже малую горстку. Обнаружат – сразу тюрьма.

А зимой было голодно. Василий Александрович рассказывает. Когда в 42-м отправляли его с подводами до станции Катышка (Голышманово), отвозить туда новобранцев, мать за неимением хлеба клала ему в дорогу колобки из гороховой муки, размолотой на жерновах. Путь этот был неблизок, с остановками, с ночевой. И харчи подъедались скоро. Но народ наш такой, что в любую годину примет путников на ночлег и поделится даже крохой, если есть что в доме съестное. Напекут, бывало, печёнок, и ночевальщикам достанется.

В 44-м призвали в армию самого Василия. В пехотные войска. Обучался в Ялуторовских лагерях. Но на фронт не попал. Незадолго до отправления свалил его страшный приступ – прободение язвы желудка. И ладно ещё, что на стылом снегу, в отдалении от казармы, где он пал без сознания, обнаружил его деревенский друг и товарищ по службе Николай Зайцев. Он и поднял тревогу.

Врач-хирург из испанцев по фамилии Лома сделал, кажется, невозможное, чтоб вернуть солдатика к жизни. Случай был довольно тяжёлый. Пациент до крайности истощен. После операции весил он всего 30 кг. И не один месяц пришлось проваляться ему на госпитальной койке, пока набрал мало-мальский вес. А потом «списали» на гражданку долечиваться. Из Тюмени в Аксурку по причине сильнейшей слабости сопровождала его медсестра.

И всё же велика была радость матери, что вернулся сынок домой. А вот на отца уже лежала похоронка. И где-то на западе воевал старший из братьев, Фёдор, от которого ждали весточки и никак не могли дождаться.

Для вернувшегося солдата колхоз выделил на одну квашонку муки. И по этому случаю запахло в доме шаньгами. Как раз доилась корова, он попил молочка. И уверен, что с той минуты пошёл на поправку.

Пошла привычная колхозная жизнь.

А тут и Победа подоспела. По направлению хозяйства окончил он курсы трактористов при Карагайской МТС и сел на «колёсник». Пахал те же поля, на каких до войны работал.

А Марине Марковне за войну довелось ещё побывать на лесозаготовках. Зимой для военных нужд готовили ружболванку и ружейный кряж. Из первой делались на заводе ложа для винтовок, из второго – лыжи для снайперов. Так что это было сырьё стратегического назначения. Лес пилили вручную, по два метра «сутунки». И с размером всё было строго, и с уборкой в деляне. Ни сучка, бывало, не выбросишь - надо было всё сжечь, и высокий пень не оставишь – предел 15 сантиметров.

Все работы были неимоверно тяжёлыми. В том числе на току. По 10-12 часов крутили веялку в две пары рук. В кромешной пыли да грохоте. Замотаешь лицо платком, видны одни глаза. Но всё равно этой пыли наглотаешься, набьёт полные ноздри. И колючей мякиной всю одежду запорошит, и всё тело исколет.

Когда уже молодой замужней женщиной Марину Марковну перевели на чистую работу, счетоводом в правление колхоза, радости её не было предела. Потом повысили до бухгалтера. С этой должности и вышла на заслуженный отдых, имея 45 лет трудового стажа. Ещё больше стажа у мужа. Оба они награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Вот с такой честью и достоинством прошли они свой трудовой путь.

Не запятнали ничем и своё супружество. Вырастили приёмного сына Васю. Взяв его в грудничковом возрасте из семьи своих односельчан, где скоропостижно скончалась мать, а убитый горем отец остался с оравой ребятишек мал мала меньше. Правда, сына уже нет в живых. Но внуки и правнуки, что живут в Тюмени, частенько приезжают к дедушке с бабушкой.

Кстати, на одном из простенков Одинцовского дома висит Почётная грамота внука Евгения «За достигнутые успехи в оперативной служебной деятельности». Он работник милиции. Побывал и в Чечне, был ранен в схватке с боевиками. И им с дедом, конечно, есть о чём при встречах поговорить.

Не оставляет без внимания стариков и другая родня. Тюменская сноха Мария, вагайская племянница Августа, дочка старшей сестры. Да и сама сестра, Анна Марковна, переехавшая в Вагай, гостит здесь по нескольку месяцев кряду. И очень помогала в уходе за зятем до и после его операции.

Перелистывая мысленно страницы биографии Одинцевых (назовём их одной фамилией), не перестаёшь удивляться, как глубоки бывают человеческие чувства, как людям удаётся сохранить их до старости. А старость у наших героев, как видите, полна очень серьезных испытаний. Но все эти неизбежные напасти помогает перенести любовь.

Сафура ТУХВАТУЛЛИНА

с. Аксурка