Село прирастает внуками и правнуками

Когда я иду по своей родной улице Первомайской, то невольно начинаю вспоминать и сравнивать. Вот здесь раньше была изба, а теперь стоит красивый большой дом. Здесь вот был колодец, из которого брали воду жители трёх улиц, теперь на этом месте возвышается двухэтажный особняк.  А вот этот дом таким и остался, живут только другие люди…

   Раньше, в середине прошлого столетия, как говорится в народе, «дома были пониже, асфальт – пожиже». И правда. Примерно треть улицы составляли избы. Это были небольшие здания из одной комнаты, которая была и кухней, и спальней, и прихожей. Да ещё добрую её часть занимала русская печь-кормилица.  Она же могла служить и спальным местом, согревала косточки своим пожилым хозяевам, прогревала от болезней. Ещё незаменимым многофункциональным местом были полати (доски, прикреплённые прочно к потолку). Там тоже можно было и спать, и вещи хранить, и в прятки играть.

   Примерно столько же было домов-пятистенников. Они уже были побольше, и комната в них отделялась от кухни стеной, вот поэтому их так и называли. Иногда к таким домам прирубали троестен, и получалась ещё одна комната – горница. Если в избах жили чаще всего старички-старушки, то в пятистенниках семьи были побольше. Там постоянно слышались смех, крики, беготня детворы. Одним словом – кипела жизнь.

   Были на улице и дома побольше, крестовые. Их чаще всего собирали из двух небольших домов и перевозили из деревень. Делали общий подруб, сверху опять же скрепляли связующими брёвнами, потом обшивали (оббивали) тёсом, если удавалось, красили.  Такие дома были украшением улицы и завистью для тех, у кого дома были маленькие. Такие дома строили с расчётом на большую семью или престарелых родителей, которые чаще всего доживали свой век с сыном. Так с сыном Иваном Снегирёвым жили его родители. А неподалёку жила их дочь Тоня Крикало. Помогали строить такие дома и родственники. Легче было их обустроить тем хозяевам, которые работали в строительных организациях и умели сами и штукатурить, и красить, и всякое другое ремесло было  для них знакомо. Сейчас на моей улице сохранилась только одна избушка, да и она приспособлена хозяевами под ремонтную мастерскую. Раньше в ней жили старики Петуховы, они даже в преклонном возрасте держали корову. Пятистенников тоже немного . Большая часть – это большие дома в 1-2 этажа.

   Но я увлеклась описанием, а хотела рассказать о ребятах с нашей улицы. Ребят на нашей улице было много, в семьях – по 3-5 детей, реже двое ребят. В школу и из школы мы всегда шли гурьбой. Не помню, чтобы кто-то шёл один. Моими соседями были семьи Сатиновых, Кривошты, романовых. Утром ждёшь подружек или они тебя, чтобы в школу идти всем вместе. Из школы опять же шли с одноклассниками, или с кем-то из соседей бежишь домой.

   Летом, в каникулы, торопились полить грядки, натаскать воды из колодца ведрами на коромысле, и скорей бежать играть (сейчас ребята говорят: «потусоваться», пообщаться, «потусить»). Любимой игрой был волейбол. На площадке (сейчас на этом месте стоит многофункциональное здание бывшей ПМК) старшие ребята вкопали столбы, натянули сетку, кто-то купил мяч, вот там мы и играли. На улице ещё играли в лапту, вышибалы, классики. Чертили палкой или обозначали границы палочками и играли, затопчем – опять чертим. Сейчас девчушки ещё в классики поиграют, но чертят клеточки мелом на асфальте. Только играть стало небезопасно: много машин ездит по улице. В наше время машин было мало, а по улицам так и совсем за день проедет 1-2, и играй себе, не оглядывайся. А вот в вышибалы уже не играют (скорее всего, по той же причине). Лапта теперь осталась как вид спорта.

   Как сегодняшние школьники рады морозам, так как отменяют занятия, так и мы были рады морозам по этой же причине. Если наступали морозы, то одним-двумя днями это не обходилось. Иногда они заскакивали на целую неделю и больше.

   Главная героиня повести А. Солженицына «Матрёнин двор» называла радио «разведкой». Вот такой «разведкой» было радио и для нас. Утром, обычно часов в 7, радио замолкало, потом слышались шипение и треск, а затем диктор (чаще всего дежурная на станции) сообщала: «В связи с низкой температурой… (вот далее было самое главное) занятия в… классах отменяются». Вот было радости-то, если твой класс называли! Повалявшись ещё немного в кровати, позавтракав, бежали с подружками на гору. За зиму так укатывали крутой склон, что по нему могли легко катиться даже на картонке, но больше всего нравилось кататься на самодельных деревянных санках. У некоторых ребят были санки магазинные с алюминиевыми полозьями. Но на них могли усидеть только двое, да и полозья у них легко прорезали снег. А вот деревянные – другое дело. На них усаживалось по 3-4 человека, да ещё те, кто поднимался на гору, цеплялись сюда же, и под горой уже была «куча-мала» ребятни. Никакой мороз нас не мог удержать, если показывали новый фильм. В Заготзерно на улице Мира было небольшое здание (его называли клубом), где крутили киноленты. Киномехаником там трудился Павел Михайлович Костицын (мы называли его просто дядей Пашей). Он был и кассиром, и за порядком следил, и фильмы привозил. Киномеханику фильмы крутить помогали мальчишки. Чаще других помогал Витя Михайлов. Помнят Павла Михайловича как умелого кровельщика. До сих пор есть дома, крыши которых покрыты его руками. Сиденьями были обыкновенные  лавки деревянные. Афиши писали плакатным пером или красками. Они были из тонкой бумаги, их обычно прикрепляли где-нибудь к магазину, но ветер частенько срывал афиши. Но детская «цыганская почта» эту новость о фильме доносила до каждого. И опять всей гурьбой мы бежали в Заготзерно. Преимуществом, конечно же, пользовались ребята с улицы Мира, они занимали места получше, но всегда их уступали взрослым. Ребятишки помладше вообще любили сидеть на полу у экрана (белого полотна, натянутого от потолка до пола). Особым почётом и уважением пользовались мальчишки, помогавшие Павлу Михайловичу. Когда они заходили в клуб, по нему сразу шёл шёпоток: «Сегодня будет… крутить фильм». Но зато за время фильма они могли быть не раз освистаны, обзывали их и «сапожниками», когда рвалась плёнка и на экранах мелькали разные круги.  

   Нет давно уже этого клуба, да и фильмы мы теперь смотрим по телевизору. Не новость теперь и домашний кинотеатр. Только сидим мы около экранов одни, без друзей и подруг. Нет уже той радости, веселья, остались одиночество да разобщённость. Бытовые условия – лучше, а душе – хуже. Но село живёт, хорошеет. Вот и на моей улице остались верны ей Коротаев Владимир Филиппович с супругой Галиной, Казаченко (Давыдова) Светлана Анатольевна. Живут они, правда, в других домах, но на своей родной улице. Жила на нашей улице семья Ивана Семёновича и Зои Михайловны Корсуковых. Хозяин когда-то пристроил к дому ещё комнату, чтобы было больше места (в семье было четверо детей). Теперь в отцовском доме живёт дочь Екатерина. Но радует то, что рядом с домом деда построили свои дома и живут семьями внуки Иван и Андрей. Создал свою семью и построил дом на усадьбе дедушки Искаков Сергей. Бабушка ещё при жизни успела порадоваться за внука, полюбоваться на правнуков. Отходила в мир иной со спокойной душой: место, которое когда-то она обживала со своими детьми, не брошено. На этой же улице в доме своего деда Филиппа теперь живёт внук Олег Нусс со своей семьёй.

   Хорошо, что вот так укореняется наше село внуками и правнуками, и хочется верить, что оно будет жить и жить из века в век, а надо для этого ведь совсем немного: не забывать прошлое, беречь настоящее и верить в будущее.