Прорва

Воспоминания об образовании Прорвы (участка соприкасания рек Иртыш и Вагай) оставил после себя Николай Трофимович Климович (1905 – 1994 гг.). Он работал первым секретарем Вагайского райкома ВКП(б) с 1940 по 1952 год, дольше, чем кто-либо из партийных секретарей райкомов Вагайского (их было 17), Дубровинского (26) и Черноковского (10) районов.

Человек порядочный, чуткий и скромный, требовательный и ответственный, Николай Трофимович обладал и высокими деловыми качествами. Оставил после себя добрую память не только в Вагайском, но и Дубровинском районе, где он впоследствии руководил леспромхозом.

В его воспоминаниях рассказывается о весеннем лесосплаве 1941 года, известном не только началом Великой Отечественной войны, но и самым крупным наводнением ХХ-го века в наших краях. В то время колхозы и колхозники наряду с производством и поставками государству хлеба, конопли, льна, овощей, мяса, молока и яиц выполняли ряд других обязательных повинностей. Это вылов и сдача рыбы государству, выделение гужевого транспорта и людей на ремонт и строительство дорог.

Но, пожалуй, самой тяжелой обязанностью были лесозаготовки. Зимой откомандированные на эту работу люди пилили деревья вручную, затем на лошадях по специально подготовленным «ледянкам» вывозили лес на берега Вагая, где его штабелевали. А затем, во время весеннего подъёма воды, лес сплавлялся до устья реки Вагай, где его принимали работники сплавучастка и штабелевали на берегу, чтобы впоследствии погрузить на баржи и отправить к местам назначения.

Условия для работы в лесу были крайне тяжелыми: люди жили в бараках, спали на нарах, питались крайне скудно, спецодежду не получали. Проблемой была даже сушка промокшей и промёрзшей за день обуви и одежды. Но план требовалось выполнять.

В том году талая вода поднялась в реке очень высоко и быстро, валом. Вот что об этом говорится в воспоминаниях Николая Трофимовича:

• Весной высокий вал воды в верховьях реки Вагай в районе Бегитино сорвал с плотбищ (мест, где бревна «вязались» для сплава в плоты) заготовленный за зиму лес. И вся эта лавина строевого хвойного леса поплыла самопроизвольно вниз по Вагаю, застревая в прибрежных лесах, на мелководье затопленных лугов и полей. Но немалая часть древесины доплыла до низовьев реки.

Чтобы не дать лесу уйти в Иртыш, было решено перегородить реку Вагай бонами (очень толстые металлические тросы, закрепляемые на деревянных плотах, в низовьях реки их можно увидеть и сейчас). А затем остановленный лес при первой возможности погрузить на баржи и, доставив к месту переработки, распилить на шпалы.

Первый бон был закреплен у д. Мечатной (её давно уже нет), второй – в устье реки. А еще одна передерживающая запань была сооружена в двух километрах выше устья Вагая, недалеко от истока озера Монастырского. (Здесь, на правом берегу реки, был шпалозавод и поселок Усть-Вагай с начальной школой, бараками и столовой для рабочих. (Прим. автора).

Первая неприятность нас ожидала у д. Мечатной. Когда вода пошла на спад, обнаружилось, что лес в реке силой течения сбило так, что затор из бревен был не только от берега до берега, но и до самого дна. Получилась настоящая плотина, разобрать которую сплавщики не смогли. Даже когда совсем опустили державшие бон тросы, сбившиеся бревна стояли стеной. А вода выше образовавшегося «пыжа» всё прибывала. Вызвали подрывников из Тобольска. Произвели взрывы, но «пыж» разрушить не смогли. Только небольшая часть бревен отошла от головы «пыжа», да в д. Мечатной в домах колхозников повылетали стекла.

Что делать? Как быть? И тут река решила всё сама. Накопив много воды выше «пыжа», который практически превратился в плотину, река нашла выход. Не имея возможности сдвинуть «пыж» в русле с места, она пошла в обход по затопленной луговой части. Сначала это был небольшой ручеек, а потом, мгновенно превратившись в бурный поток, река начала прорезать новое русло. И ничто уже не могло сдержать её. Старые толстые деревья вырывало вместе с корнями и, как жалкие кучки травы, уносило вниз. Через несколько часов река уже бурно текла по новому руслу.

Какое-то количество бревен с хвоста плотины удалось сплавить уже по новому руслу. А с головой «пыжа» лесники возились еще долго, но так и не смогли разобрать бревна до конца. Прошли с тех пор десятилетия, а лес всё еще лежит, занесенный илом на дне, и только в мелководье напоминает о себе.

Не менее катастрофичное положение создалось на реке Вагай в районе шпалозавода. Скопившийся у бона лес препятствовал сбросу воды в Иртыш. Уровень её неуклонно поднимался, нарастала разница в высоте водного столба. И вода опять нашла выход. Через Карелинский массив проходил небольшой ложок, и вода пошла по нему. Вначале помаленьку, а потом, быстро размыв песчаное дно ложка, превратилась в бешено несущийся поток.

Так было положено начало образованию протоки между реками Вагай и Иртыш под названием Прорва. Со временем она становилась всё шире и глубже и превратилась в красивое притягательное место для рыбаков и просто отдыхающих из райцентра и города Тобольска.

Напоминанием о том тяжелом для колхозников лесозаготовительном периоде прошлого века остаются многочисленные «топляки» по всему руслу реки Вагай, которые портят качество воды и рыбацкие снасти.

А от Карелинского массива Прорва отделила большой остров, получивший название Усть-Вагайский. На этом острове жители Второвагая в прошлые времена заготавливали сено для личных подсобных хозяйств.

Пётр КУТАФИН