Деревенский кузнец

Приметой колхозного времени далеких довоенных и даже послевоенных лет были неказистые, закопченные кузницы, стоявшие на отшибе. В них трудились весьма уважаемые специалисты своего дела, без которых и в самом деле жить было нельзя. Подковать лошадей, ошиновать колеса тарантаса, отремонтировать конные плуги, сеялки, сенокосилки, бороны и тому подобное могли только деревенские кузнецы. И не только это. Практически каждая хозяйка в деревне приносила сюда свои прохудившиеся тазы и кастрюли, ведра и миски. И их здесь паяли и лудили да так, что после починки они служили еще долгие годы.

Помнится, в нашем колхозе им. Сталина, что был образован в д. Сычевой в начале тридцатых годов, в двух бригадах насчитывалась почти сотня рабочих лошадей. Тогда лошадь в крестьянской работе была главной тягловой силой. На них пахали и боронили, сеяли и жали, возили сено и дрова, обеспечивали хлебосдачу государству, доставляли почту и товары в магазины и многое другое. При этом все они были на учете в райвоенкомате. И когда началась Великая Отечественная, больше половины поголовья из нашего колхоза, самых добрых лошадей, забрали для нужд армии. Так что воевали с врагом не только сычевские мужики, но и кони. Причем если сколько-то наших воинов с войны вернулось домой, то лошадей - ни одной.

Впрочем, это так, к слову. А речь сегодня пойдет о колхозных кузнецах. Нам, мальчишкам, они казались настоящими волшебниками, которым были подвластны и жаркое пламя горна, и металл.

Деревня наша в довоенное время была большая, колхозников много. И вот к нам по какой-то причине переехала семья из Аромашевского района. Глава Овчинников Геннадий Никифорович и вся его семья вступили в наш колхоз. Им помогли с жильем, а Геннадий Никифорович оказался мастером на все руки. Как раз в это время в колхоз дали ручную пожарную помпу с длинными пожарными шлангами. Геннадий Никифорович ее проверил, установил на специальную телегу, чтобы можно было в случае пожара доставить в нужное место.

Поступил в колхоз нефтяной двигатель, и его сумел Овчинников освоить и приспособить для колхозных нужд. Когда построили у деревни новую кузницу, оказалось, что и кузнецом он был замечательным. Взял себе в помощники Петрова Гавриила Перфиловича, человека уже не молодого. И долгое время они на пару там работали. Впоследствии Гавриил Перфилович от него тоже научился кузнечному мастерству: и железо сваривал, и на медь варил, не говоря уже о том, что мог выковать любую деталь для конного оборудования.

Нефтяной двигатель они сделали передвижным, чтобы можно было его приспособить на любую работу. Во время обмолота хлебов, а тогда хлеб сначала жали и связывали в снопы, двигатель вместе с молотилкой перевозили с тока на ток. Где было больше снопов в кладях (скирдах), там и ток расчищали. А когда завершался обмолот зерна, двигатель устанавливали на колхозную мельницу. Он и там трудился, размалывая полученное колхозниками на трудодни зерно. Тогда печеный хлеб и даже мука в деревенском магазине не продавались. Всегда хозяйки из своей муки стряпали хлебные караваи, пироги с рыбой и булки с калачами.

Помню, как еще до начала войны нашему колхозу вырешили молотилку побольше размером с соломотрясом. Впоследствии весь хлеб на токах молотили только ей. В паре с нефтяным двигателем возили с тока на ток, а всем этим хозяйством руководил колхозный кузнец Г.Н. Овчинников. Он же вместе со своим подручным за зиму ремонтировал весь колхозный инвентарь. В те годы вся работа велась на конях. Возле кузницы был построен специальный станок для ковки лошадей: на зимний период всегда на копыта прибивали подковы, чтобы кони держались на зимней дороге устойчиво. К лету их обычно расковывали.

Заводских подков обычно не хватало, их было мало, и достать новые было сложно. Приходилось Геннадию Никифоровичу ковать подковы самому из подходящего металла. Получались не хуже заводских, ими и подковывали лошадей. Какие бы поломки ни случались в колхозе, всегда Геннадий Никифорович все сделает: и сломанный вал сварит, и любую запчасть скует, и сенокосилку поправит.

А уголь в те годы для кузницы не привозили. Его готовили обычно из смолистых пней сами кузнецы. Для этого была сооружена в земле яма, выложенная изнутри кирпичом в виде большой бочки с зауженной горловиной. Выкорчеванные сосновые пни измельчали возле кузни, складывали в яму и зажигали, а отверстие закрывали крышкой. Через сутки из ямы выгребали древесный уголь, который потом использовался в горне для разогрева металла.

Что только эти кузнецы ни делали? Они и ружья переделывали по-своему. И стволы другие пристраивали, из малого калибра делали побольше, как-то разрабатывая ствол. На все руки мастера были.

Где-то уже перед войной выделили колхозу локомобиль, который все те же Геннадий и Гавриил установили на колхозную мельницу. А потом, уже в начале войны, они же построили шахтовую зерносушилку из досок, которая впоследствии исправно служила.

Жизнь в колхозе налаживалась, но тут грянула война. И призвали в военкомат наших умельцев. Геннадия Никифоровича сразу же отправили на фронт, а Гавриила Перфиловича, что был постарше, признали нестроевым и увезли в трудармию на один из омских заводов. Впрочем, забрали на войну всех крепких мужиков и парней. Остались дома старые да малые, и, конечно, вся колхозная работа легла на женские плечи.

Вот тогда и появился в колхозной кузнице дедушка Егор Яковлевич Сухинин. Было ему уже далеко за шестьдесят и видел он только одним глазом, но кузнецом прежде был неплохим, хоть и постарел. А кузнечную работу по мере сил продолжал всю войну и уголь для кузницы сам обжигал.

В 1946 году вернулся с войны Геннадий Никифорович Овчинников. Привез с собой новую жену, украинку по имени Полинка. А с первой женой жить не стал, поскольку, пока он воевал на фронте, она без него нагуляла и родила ребенка, да от Геннадия у нее оставалось двое детей. А Геннадию кто-то из деревенских отписал на фронт про похождения супруги. Он там и женился.

Вновь стал кузнечить в колхозе и трудился в кузнице несколько лет, пока по соседству с Сычевой не образовался Боровской лесоучасток. Платили там куда больше, он и перебрался с семьей в Боровое. Работал и там кузнецом, пока его украинская жена через четыре года не переманила на свою родину. Вернулись с войны вдвоем, а уехали на Украину уже четвером: двоих сыновей родила нашему кузнецу его Полина. Там, на родине жены спустя годы похоронили Геннадия Никифоровича.

Один из его сыновей, будучи маленьким, любил со мной на тракторе кататься. Звали его Володей. Лет пятнадцать назад он приезжал в Сычеву. Тогда я еще жил там. Его, конечно, не узнал, ведь он уезжал мальчишкой, а приехал взрослым мужчиной. Он мне и рассказал, что отца уже нет, что похоронен он на Украине. Вот и вся история про деревенского замечательного кузнеца, великого мастера своего дела. Сын и дочь от первой жены, да и она сама тоже давно упокоились. А вот парни от второй жены проживают на Украине.

А его бывший подручный Гавриил Перфилович Петров, с которым он работал в кузнице, из трудовой армии вернулся домой в 1945 году. До пенсии трудился в колхозной кузнице, а потом заболел и на 65-м году умер. Хоронили его всей деревней, поскольку жена и сын злоупотребляли спиртным. Я тогда работал бригадиром тракторной бригады и организовал мужиков. Похоронили его на деревенском кладбище и помянули добрым словом. Теперь кузнецов в деревнях не стало, а жаль.

Степан СУХОНОГОВ

с. Вагай