Память военного детства

Мой отец, Яков Васильевич Балетов, родился в 1916 году в селе Юргинское Омской области. Окончил четыре класса Юргинской церковно-приходской школы. В то время это считалось основным образованием, которое позволяло работать на руководящих должностях.

До войны работал в Юргинском химлесхозе вздымщиком. После окончания курсов мастеров подсочки в Тюмени – мастером на участках Далёкий, Крутиха Юргинского химлесхоза.

С объявлением всеобщей мобилизации 1941 года по защите Отечества, мой отец, молодой, 25-летний здоровый мужчина, ушёл защищать Родину. К этому моменту у них с женой, Анной Агаповной, было уже двое детей: я и сестра Валентина.

В моей детской памяти не осознавалось всеобщее горе людей, провожающих на войну отцов. Хорошо помню тот сборный пункт в помещении старой деревянной школы села Юргинское. Вокруг много людей и конных подвод. Мы с мамой и папой стояли на высоком крыльце школы. Когда объявили отправку, подводы тронулись, за ними двинулись провожающие и военнослужащие по улице Центральная за рощу в сторону Омутинской дороги. Отец с матерью шли рядом, а я – на руках у отца.

Трудно приходилось маме и бабушке работать, вести домашнее хозяйство, заботиться и воспитывать детей. Заготавливать дрова. Вывозили их из леса на корове. Не зря в народе её называют кормилицей.

У бабушки в это время проходил службу брат моего отца, Иван, который не вернулся с войны. В 1944 году бабушка получила на него похоронку, как на без вести пропавшего.

Все люди с нетерпением ждали вестей с фронта в виде письма-треугольника. Получали трагические телеграммы о гибели родственников. Местные жители научились угадывать о весточке с фронта по поведению, взгляду, походке почтальона. Информацию с фронта люди получали также из газет, сообщений радио, от вернувшихся раненых фронтовиков. Нерадостные вести были до битвы под Москвой и Сталинградом. После этих событий с верой в победу в этой войне народ воспрянул духом.

От отца семья Балетовых регулярно получала письма с добрыми вестями: «Жив, здоров. Воюем, бьём ненавистных фашистов, отстаиваем город за городом и продвигаемся к границам Европы». В конце войны Яков Васильевич прикладывал к письмам и фотографии.

Последняя фотография перед демобилизацией: «Шлю вам фото с товарищем Николаем Фёдоровичем Пшеничным. Высылаю в честь Нового 1946 года. Шлю на память вам из города Бендеры, Бессарабия, 15 декабря. Балетов». Помню, как отец вернулся домой на попутном транспорте из Омутинки в Юргу. Кто-то из знакомых попутчиков сказал матери: «Нюра, Яша с войны вернулся, вместе ехали». Мы побежали по улице к кладбищу, но отца не встретили. Он шёл не улицей – за огородами домой.

В середине мая мы начинали копать огород под посадку картофеля уже вместе с отцом. Мне было семь лет. Я радовался и гордился тем, что с фронта пришёл отец-победитель. Живой, невредимый. Надел его пилотку, медали и бегал по улице, хвастался перед ребятишками.

В подарок мне, первокласснику, отец привёз кожаную сумку-портфель на ремешке через плечо и чистые тетради для письма. До этого в школу я ходил с холщовой сумкой, а писал на старых газетах чернилами, приготовленными из сажи или свекольника.

Отец вернулся в химлесхоз. Включился в тяжёлую работу коновозчиком на паре трофейных битюгов-тяжеловозов по вывозке живицы, леса с недельными и более длительными командировками по лесным участкам. Военные годы, ранения, контузия, тяжёлая работа и условия сказались на здоровье отца. Не могла помочь медицина того времени. С 1950 года двенадцать лет проболел Яков Васильевич. Перенёс несколько тяжёлых операций. Скончался 25 августа 1963 года в возрасте 47 лет. Похоронен на старом кладбище в селе Юргинское.