Этим дням не подняться и не встать из огня…

Уходят в прошлое все даты, что связаны с Великой Отечественной войной. Уже и очевидцев ее остались единицы, а тем более фронтовиков. Нет давно на земле и нашего отца – участника двух войн – Соколова Степана Меркуловича. Читаю в районной газете рассказы о ветеранах и всё время виню себя, что так мало знаю о папе. В свое время не расспросила, пропустила мимо ушей то, что он вспоминал о войне и своих товарищах. И только благодаря Центральному архиву Министерства обороны Российской Федерации удалось восстановить хоть какие-то вехи из его биографии. Архивная справка гласит:

«В картотеке персонального учета награжденных имеются учетные карточки, где записано: ефрейтор Соколов Степан Меркулович, 1915 г.р., уроженец Тюменской области, Дубровинского района, д. Тандин, командир отделения 70 отдельной морской стрелковой бригады Карельского фронта награжден: орденом Славы 3 степени (29.09.1944 г.), медалью «За отвагу» (3.12.1944 г.), медалью «За победу над Германией» (9.05.1945 г.), орденом Отечественной войны (6.04.1985 г.)».

Личные же дела на рядовой и сержантский состав, как сообщается в справке, не заводились. И проследить боевой путь нашего фронтовика не представляется возможным. Из довоенной отцовской жизни мне известно, что некоторое время он работал на Севере, на Пойковском рыбучастке. Был водителем катера. Но на действительную службу призывался почему-то через Вагайский военкомат, в сентябре 1937 года, как отмечено в его учетной карточке к военному билету. Эти данные я получила из архива военкомата.

После действительной папа вернулся на родину, в Черёмуховский сельсовет, д. Тандин.

А на Великую Отечественную ушел через Дубровинский РВК 16 августа 1941 года. Военную присягу принял, как отмечено в той же карточке, 12 декабря 41 года при 79-й отдельной морской стрелковой бригаде, в составе которой прошёл всю войну. Был командиром отделения станкового пулемета. 13 марта 45 года был ранен в левую ногу. Лечение проходил в 1-м армейском госпитале в Москве. Выписан из госпиталя в мае 45-го.

Затем был Дальний Восток. Война с Японией, где папе, который уже получил звание сержанта, довелось воевать в 32-й отдельной горно-стрелковой бригаде. Также командиром пулеметного отделения.

И следующая его награда – медаль «За победу над Японией».

Из военных его наград есть ещё медаль «За оборону Советского Заполярья», от 5.ХII.1944 года. Но эта награда значится в учётной карточке, а в Центральном архиве сведений о ней то ли нет, то ли эта строчка пропущена по недосмотру сотрудника, готовящего ответ по моему запросу. Папу, кстати, эта награда «догнала» уже в мирное время, в 1980 году, благодаря Омскому штабу «Поиск».

В сентябре 45-го окончились война с Японией, но Указ о демобилизации старослужащих вошёл в силу только в конце июля 1946 года. И в августе папа наш наконец-то увидел родину, свой родительский дом.

Здесь, в родной стороне, нашлась ему и невеста, скромная деревенская девушка. И, наверное, так и жили бы они в Тандине, где хотели построить дом. Но деревня попала в список неперспективных, как и весь Черемуховский сельсовет, и люди стали разъезжаться кто куда.

Наши родители переехали в деревню Доронину Фатеевского сельсовета. Работали в колхозе, а затем совхозе им. Дзержинского. Мама, Пелагея Георгиевна, - в полеводстве, отец – в животноводстве. Зимой – скотником на молочно-товарной ферме, летом – пастухом.

Помню, что папу всё время отмечали за хорошую работу и добросовестное отношение к труду. В 1961 году, когда по совхозу им. Дзержинского были получены высокие надои, наш отец в числе других животноводов был удостоен поездки в Москву, на ВДНХ. Ух, как мы им тогда гордились!

Семья у нас была немалая, пятеро ребятишек – две сестры и три брата. Нужно было всех кормить, одевать-обувать, учить. Забот родителям хватало. Да и мы все росли в труде. Смалу знали, что надо помогать по хозяйству. На покосе, на метке всегда были «одним звеном». Прибегали к отцу на ферму.

Фронтовая рана и контузия, кстати, не отмеченная нигде, давали знать о себе очень долгое время. Возможно, застрявшими в ноге осколками нерв был задет какой-то, порою нашему папе становилось трудно ходить, и он брал костыли. Тем не менее я не помню, чтоб отец жаловался на что-то. Это было не в его характере. Папа был жизнелюб и душа деревенских компаний, когда отмечались такие праздники, как Октябрьская, 1 Мая, Сабантуй (по окончании полевых работ), Новый год. Отец играл на гармони и на гитаре. Мама – на балалайке. А как пели они на два голоса: «На Муромской дорожке…» «Каким ты был, таким остался», «Землянку», «Коробейники»…

А как папа всех нас любил. Сядет ужинать вечером - и всегда на коленях у него кто-нибудь из младших детей.

Но выпали нашей семье и немалые испытания. В пятилетнем возрасте изувечился брат Коля. Неловко упал с высокого забора и повредил позвоночник. После этого у него стал расти горб. И врачи посоветовали отправить мальчика в санаторий, где такие больные дети подолгу лежат закованные в гипсовые корсеты. Это было в 1955 году. Целый год наш Коля провел на больничной кровати. Позвоночник ему исправили, а вот с психикой что-то стало. Потерялся и слух, с ним ушли и навыки речи.

И брат остался инвалидом на всю жизнь. Жили с ним и с мамой в Фатеево, когда папы не стало. А сейчас живем в Дубровном, куда переехали, чтобы быть поближе к больнице, так как у меня тяжелая хроническая болезнь – следствие укуса энцефалитного клеща.

Папа ушел из жизни в 1986 году. Мама – в 2001-м. Пройдя две таких бойни, сердцем папа не огрубел. Признавался: смотришь, бывало, после боя на поле битвы и мелькает такая мысль: сколь побито народу, своего и чужого. На врага на мертвого смотришь - и не чувствуешь уже ненависти.

Что ещё запомнилось – отцов рассказ о Параде Победы, где сводный полк Карельского фронта первый ступил на Красную площадь. И нес этот полк 36 знамен, простреленных осколками и пулями, опаленных в жарких боях.

В моей детской памяти отложилось, что отец был участником парада. Но нигде подтверждения этому я не нашла. В книге Н. Плесовских «Страницы истории…» сказано только про сержанта Одинцева Михаила Степановича из д. Аксурки, которому выпала высокая честь быть среди знаменосцев.

…Лежит сержант Соколов на глухом деревенском кладбище. Под скромною пирамидкой, сваренной из железа. Мраморные памятники фронтовикам стали ставить уже много позже той даты, когда он умер.

Да, их, старых солдат,

С каждым годом всё меньше,

Как старых поселков и деревень.

И остаются холодные бреши

В потоке куда-то спешащих людей.

Венок на холодные прутья повешен,

Железом гремят на ветру лепестки.

Гуляют в родной стороне сквозняки…

Никто не забыт.

И никто не утешен.

Галина ШИЛОВСКИХ (СОКОЛОВА)

с. Дубровное