Давай дружить, Синяя Лошадь!

Всезнающие астрологи наставляют нас: встречать год Синей Деревянной Лошади надо в длинном элегантном холодного оттенка платье в пол и в туфлях на шпильке. Вот интересно, давно ли те астрологи бывали на конюшне – на шпильках-то? Нет, понятно, что новогоднюю ночь в конюшне проведут единицы – только заядлые конники и дежурные ветеринары. Остальные же будут праздновать дома, а то и в ресторане, где платье и туфли на высоком каблуке вполне себе уместны. Но на мой личный взгляд, куда адекватнее было бы встретиться с Лошадкой, с которой нам предстоит провести ближайший год, в чем-то более «лошадином» – в строгом фраке, галифе, ботфортах…

Помню, 12 лет назад, в последний день перед новогодними каникулами, я подбила свой класс явиться в школу всадниками. Настоящая конноспортивная амуниция была только у меня одной, но одноклассники не подвели: кто-то переоделся в ковбоя, кто-то вместо ботфорт надел высокие резиновые сапоги, кто-то водрузил на голову папину шляпу – вроде как котелок. Учителя, конечно, занервничали и даже вызвали директора, но ко второму уроку уже вся школа прониклась лошадиным предновогодним настроением, все ходили на нас смотреть. В общем, произвели мы в тот раз самый настоящий фурор. А вы говорите – шпильки!

Их свела судьба Так что – ну их, астрологов! Куда интереснее накануне года Лошади поговорить с человеком, который по-настоящему разбирается в теме.

Главный зоотехник тюменского ипподрома Светлана Степанова в седле сидит с… пяти лет. Хотя про седло – это для красного словца. В деревне Ишимского района, где родилась и провела свою юность Светлана Ивановна, седел особо не водилось. Лошади, в основном, использовались как рабочая сила: уголь там притащить, или сено… – При школе, в которой моя мама директором работала, своя конюшня была, – рассказывает Светлана Степанова. – Как-то по осени со школьных полей на телеге картошку привезли. Потом моя бабушка выпрягла лошадку и в поле ее повела, чтобы та погуляла, отдохнула. А я за бабушкой увязалась, и она меня, чтобы не устала идти, подкинула на лошадиную спину. Шерстяная спина была вся мокрая (от работы-то), липкая, но такая теплая, мягкая и удобная, что после верховой прогулки маленькую Свету силком пришлось стаскивать «с небес» на землю.

– А мне вот в деревне, на каникулах, всегда запрещали к лошадям подходить – как бы не укусили, не лягнули, не наступили… Приходилось тайком сбегать в поля, – говорю я Светлане Ивановне. – А тут сама бабушка внучку не побоялась на лошадь усадить!

– Так бабушка-то у меня была женой офицера царской армии, который в кавалерии служил и своих орловских рысаков держал! – отвечает она. – Так что, можно сказать, любовь к лошадям – это у меня наследственное. А еще эта любовь предопределена судьбой. Родилась Светлана Степанова в год – вот именно! – Лошади. В конце марта будет отмечать свой 60-летний юбилей. Сам себе – талисман

Пока мы гуляем по ипподрому (то останавливаясь посмотреть на рысаков, запряженных в спортивные сани и бегущих по большому кругу, то заглядывая в конюшни), Светлана Степанова рассказывает, что знает многих конников, которые тоже родились в год Лошади. Да что там люди! На ипподроме есть два орловских рысака, Красноярск и Диксон, которые сами себе – талисманы. Им в грядущем году как раз исполняется двенадцать. Рыжего Диксона привезли на ипподром с Шадринского конного завода, как только отлучили от кобылы-матери, так что он в Тюмени практически с самого рождения.

Фотокамеры стесняется, на чужаков смотрит подозрительно, жмется к Светлане Степановой. Зато белый жеребец по соседству в год Лошади хоть и не рожден, но звезда! Бьет копытом, ржет – просит внимания и… сухарик. На двери его денника мелом написана кличка – Едок. Ну, все понятно. – Да нет – он у нас не обжора, – улыбается Светлана Ивановна. – Кличка лошади не всегда соответствует ее характеру. Имя лошадям придумывают по следующему принципу: берут букву из клички матери и букву из клички отца. И фантазируют! Вот иногда и получаются необычные, а то и смешные имена.

Ждем пополнения А жеребятам, которые вот-вот должны появиться у кобыл Артемиды и Вилларии, имена еще не придумали. Узи-то лошадям не делают, неизвестно, кто появится на свет – мальчик или девочка. Хотя обитателям ипподрома уже так хочется это узнать – знаменательного события они ждут давно. Кобылы вынашивают свое потомство по 11 месяцев, а некоторые и целый год жеребые могут ходить.

Зато в этот период они добрые, умиротворенные, мечтательные… Вон, гуляют парочкой в зимней леваде – им сейчас полезен свежий воздух.

– Ой, зато потом – после родов, к ним лучше и не подходи, – говорит Светлана Ивановна. – Лошади свое потомство почище хищников защищают. Знаете, как кобылы отбивают жеребят от волков? Сгоняют детей в кучку, сами становятся в кружок к ним мордами и лупят задними копытами нападающих волков. Насмерть забивают. Вот он какой – лошадиный материнский инстинкт! Но сейчас крутобокие мамаши вполне спокойны. Артемида лижет шершавым языком мою ладошку, пуская белый пар из бархатных ноздрей. Этот год для нее и для Вилларии очень ответственный. И кем-то станут их дети? Чемпионами? А может просто чьими-то любимцами, которые украсят и в корне изменят человеческую жизнь? Год Лошади – год трудолюбивых

Светлана Степанова и по сей день помнит самую любимую свою лошадь, которая изменила ее жизнь. Это вороной Брейк, английской скаковой породы. Несколько лет Светлана Ивановна выступала на нем, занимая призовые места… – Хотя спорт для меня не главное, – говорит моя собеседница. – Так получилось, что смыслом моей жизни стала работа. Работа с лошадьми. Сейчас верхом сажусь только для души – кружок-другой проехаться, а потом снова за работу. Главный зоотехник ипподрома принимает всех вновь прибывающих в конюшню скакунов, берет у них кровь на анализ, проводит испытания лошадей, ведет на каждого свой паспорт. И по имени знает каждого – не только ипподромовских (их, государственных, здесь сейчас 15 голов), но и частных.

– Вклад, Спартак, Путь, Факел, – как какое-то заклинание вдруг восклицает Светлана Ивановна. – А ну, прекратите хулиганить!

Четыре молодых орловских рысака замирают на месте в тех позах, в которых их застал грозный окрик зоотехника. Правда, это ненадолго. Выпучив глаза, они снова бросаются в драку: кусаются, толкаются, отчаянно бьют друг друга копытами куда придется.

– Может их это, по разным левадам развести? – с опаской спрашиваю я у Светланы Ивановны. – Да дурачатся они – жизни радуются! – успокаивает она. – Это я их так, для порядка одернула. Пусть, пока время есть, веселятся. Вот исполнится им через шесть месяцев по два года, начнется у них спортивная трудовая жизнь. Все, уже не забалуешь…

Загадка, которую так никто и не разгадал

– Астрологи говорят, что предстоящий год – год Синей Лошади, – продолжаю я нашу беседу. – Бывают такие в природе? – Если только краской облить, – смеется Светлана Степанова. – А так – нет, не видела. Розовые вот есть – это альбиносы, у них кожа розовая сквозь светлую шерсть просвечивает. Посмотрите, эта масть тоже красивая – буланая. Мимо нас проходит буланый Дукат – шерсть, словно светлый песочек на пляже, а грива и хвост – черные. Красавец! – А можно по масти лошади определить ее характер? – спрашиваю я.

– Нет – ни по масти, ни по породе… Каждая лошадь уникальна – никто ее натуру еще не разгадал. Нам только кажется, что мы многое знаем о лошади. На самом же деле – знаем мы о ней только то, что она позволяет узнать. Вот как, например, лошади узнают своего хозяина? По запаху, звуку шагов, внешности? Неизвестно! На каком-то интуитивном уровне. Я еще, бывает, только к двери конюшни подойду, а мои лошадки начинают петь на все голоса. Давайте попробуем…

Светлана Степанова приоткрывает тяжелую железную дверь, из-за которой сразу же разносится разноголосое приветственное ржание. Так они встречают не всех, а только тех, кого сами себе выбрали в друзья.