У каждого была своя война

В героическую летопись всенародной борьбы за победу в Великой Отечественной войне вписали достойные строки эвакогоспитали Тюменской области. Они стали центром восстановления здоровья раненых бойцов. Врачи, медицинские сестры, обслуживающий персонал работали сутками. Как это было, свидетельствуют воспоминания ветеранов тюменского здравоохранения, бережно хранящиеся в музее Тюменского медицинского колледжа.

Развертывание плановых госпиталей в Тюмени началось уже на третий-четвертый день после объявления войны. По мобилизационному плану их предполагалось три, каждый по 200 коек. Под них отдали лучшие здания Тюмени. Госпиталь № 1498 планировалось разместить в школе № 1 по улице Володарского. В здании сегодняшнего строительного университета – госпиталь № 1500, который позже стал головным. В июле 1941 года по приказу Государственного Комитета Обороны в Ялуторовске создаются госпитали № 1501 и 1502 на 1 200 мест, разместили их в зданиях школ № 1 и 6, районной больницы, медучилища, Дома пионеров.

Горожане спешили помочь работникам госпиталей обустроить здания для приема раненых. Приходили со своими ведрами и тряпками, тщательно мыли помещения, расставляли койки, разгружали инвентарь, готовили склады и пищеблоки. На окна вешали разноцветные шторы и ставили горшочки с цветами, чтобы раненым бойцам было по-домашнему тепло и уютно.

Не отказывали в помощи и руководители организаций и учреждений. Так, Тюменский педагогический институт оставил госпиталю значительное количество мебели – столы, стулья, шкафы и даже пианино. Завод «Механик» помог оборудовать пищеблок баками для приготовления пищи, сковородками и прочим кухонным инвентарем.

Потребовалось меньше недели, чтоб подготовить все помещения к приему раненых красноармейцев.

Из воспоминаний Нины Александровны Рогожниковой, медсестры, ветерана Великой Отечественной войны:

«Уже в госпиталях начиналось самое трудное: обработать раненого, оторвать, отмочить бинты у измученных долгой дорогой людей. А обработаешь рану, промоешь, сделаешь перевязку, через неделю смотришь: совсем другой человек – улыбается, начинает есть. Радовались – еще одного вернули к жизни».

Первый поезд с ранеными красноармейцами прибыл в Тюмень в двадцатых числах июля.

С появлением раненых и больных красноармейцев в тюменских госпиталях изменили режим работы персонала – 12-часовой график заменили 16-часовым. Причем и небольшие часы отдыха зачастую нарушались, если того требовала оперативная обстановка.

Раненые красноармейцы, измученные долгой дорогой и болью, с нетерпением ждали своей очереди, когда их доставят в госпиталь. В тягостные минуты ожидания они стеснялись своей немощности, жалели сестричек.

Вторая очередь госпиталей в Тюменской области была развернута в августе 1941 года. В Тюмени это госпиталь № 2475 в школе № 50, начальник Федор Титович Кожаков, и госпиталь в доме отдыха им. Оловянникова, начальник Анна Васильевна Бачерикова. Позже появились дополнительные госпитали в Заводоуковске и Голышманово. С приближением боев к Москве число раненых резко возросло. Особенно тяжелыми были октябрь, ноябрь и декабрь 1941 года.

Многие выздоравливающие, как сказали бы сегодня, нуждались в реабилитации. Пройдя через горнило испытаний, им было непросто снова занять привычное место в строю. Знал ли об этом киномеханик госпиталя

№ 2475 Петр Иванович Шешуков, сегодня не спросишь. Он давно ушел в мир иной, а вот память о его методе реабилитации раненых жива.

Петр Иванович в одной из комнат госпиталя установил кинопроектор К-101. В импровизированный кинозал выздоравливающие приходили самостоятельно, а лежачих привозили прямо на кроватях. Вот только мало народу в «кинозал» вмещалось. Это заставило киномеханика установить экран на потолке, и кино стали демонстрировать прямо в палатах. Кроме того, Петр Иванович приделал к киноустановке рупор и во всех помещениях зазвучало радио.

С особым трепетом больные слушали сводки Информбюро.

Из воспоминаний Марины Васильевны Шешуковой, начальника Тюменского горздравотдела:

«Одновременно разгружали тяжело- и легкораненых, что вносило путаницу при распределении по госпиталям. Но уже в августе работали без суеты, помех и укладывались в нормы. Раненых временно размещали в здании вокзала. У входа стояла диспетчерская группа: дежурный вокзала, врач эшелона и врач госпиталя. Они руководили действиями носильщиков – преимущественно девушек. Три первых вагона – в зал ожидания направо, четвертый, пятый, шестой – в зал ожидания налево, седьмой и восьмой – в зал ресторана, одиннадцатый и двенадцатый сразу отправлялись в сортировочные госпитали. А вот тех, кого называли «ампутантами» – из девятого и десятого вагонов, оставляли в вестибюле. Они нуждались в срочной хирургической помощи».

Зимой можно было видеть, как киномеханик на саночках перевозил киноустановку в другой госпиталь. «Киносеансы» помогали раненым бойцам скорее вылечиться.

Достойный вклад в реабилитацию раненых вносили студенты, школьники и работники культуры.

С первых дней войны в связи с прекращением ввоза лекарственных препаратов и оккупации многих территорий в стране остро встал вопрос лекарственного обеспечения. Медикаментов, в том числе и обезболивающих, не хватало. В 65 процентах операции проводили под местным обезболиванием.

Из воспоминаний Александры Антоновны Полозовой, медсестры, ветерана Великой Отечественной войны:

«Фрол Титович Кожанов, начальник госпиталя № 2475, сообщил нам, что на подходе эшелон с ранеными, надо как можно скорее его разгрузить. Выехали на двух грузовиках по улице Первомайской до вокзала. Было темно, тревожно. Вот он, этот поезд. Подходя к станции, он издал пронзительные гудки, которые были слышны по всему городу. К зданиям госпиталей и на вокзал без вызова, без приказа сбегались медсестры, санитары, горожане. Эшелон задерживать надолго нельзя. А мало кто из раненых мог встать и самостоятельно выйти из вагона. Их пришлось выносить на руках».

В условиях нехватки медикаментов и перевязочных материалов выхаживать раненых помогала уникальная сибирская флора. Отваром хвоща, пихты лечили цингу, высушенный мох использовали вместо ваты, хвойным дымом окуривали гнойные раны. Кашель снимали настоями подорожника, багульника и других растений. Природную аптеку пополняли школьники, студенты, домохозяйки. Они собирали лекарственные растения, которые издавна применялись в сибирской народной медицине.

Война длилась долгие четыре года. Молоденькие девушки становились барышнями на выданье. Пришло время любви и увлечений. Появились привязанности и симпатии.

Недостатка в обожателях не было. Общение с ранеными зависело от тяжести болезни. Кроме того, в военные годы медперсонал был особенно отзывчив и душевен.

Из воспоминаний Зои Ивановны Казариной:

«Катастрофически не хватало медикаментов. Использованные бинты постираем, развесим, просушим, а после утюгом делаем дезинфекцию. Также госпитали были слабо обеспечены мылом, керосином, фуражом. Практически не было писчей бумаги. Медицинскую документацию вели на обрывках бумажных плакатов, газетах, страницах книг и журналов, оберточной бумаге, из-за отсутствия чернил нередко писали раствором марганцовки».

«Валин солдат» – так называли пациента госпиталя 2475. Валентина Пургова, палатная медсестра госпиталя, каждый день выносила бойца погреться на солнышке. А медсестра Анастасия Кириллова рассказывала, как она с врачами спасла Григория Нечепуренко, которому грозила ампутация ноги. Делать перевязку он доверял только ей, говорил, что не чувствует боли от прикосновения ее рук.

Возникали дружба, симпатии и любовь. У кого-то она сохранилась на всю жизнь, у других кончилась при расставании.

Прощание с пациентами всегда проходило трогательно. Впоследствии от многих медперсонал получал благодарственные письма и сообщения об их делах, жизни даже после войны.

До сих пор у медработников хранятся письма с фронта от раненых бойцов, в которых они писали: «Из госпиталя я снова попал на фронт. Теперь смелее иду в бой, мне раны не страшны, ибо знаю, что работники госпиталя меня снова спасут».

Невозможно перечислить имена всех, кто в глубоком тылу встречался с жестокой реальностью войны, кто в побуревших от крови халатах сутками не выходил из операционных и перевязочных. Однако о некоторых стоит рассказать.

Ведущий хирург госпиталя № 1500 Николай Васильевич Сушков сделал срочную операцию 28-летнему бойцу: извлек осколок из сонной артерии. Раненый выжил. Профессор Ферсман из Новосибирска так оценил сложность операции: «В таких случаях только один из тысячи остается жить». Позже Николай Васильевич был удостоен ордена Красной Звезды.

Виртуозом-хирургом слыл Павел Иванович Сазонов. Более пяти тысяч операций были сделаны под его руководством, две тысячи – им самим.

Из воспоминаний Антонины Каземировны Антонович, медсестры, участницы Великой Отечественной войны:

«Из Москвы в наш госпиталь 1498 был доставлен тяжелораненный Анатолий Бутенко. Контузия, глухота на оба уха, перебитая челюсть закреплена железной шиной, руки ампутированы немногим ниже локтя. Несмотря на это, Анатолий постоянно просил вернуть ему «руки». Но получал ответ: «Культи маленькие. Вот если бы они были тринадцать сантиметров, тогда помогли бы – установили клешню Крукеберга». Боец готов был выдержать любую операцию, лишь бы вернуть подвижность «кисти». Павел Иванович Сазонов сумел осуществить мечту красноармейца. Он «смастерил» даже два пальца, которые двигались. Сазонов проявлял хирургическую инициативу и в других тяжелых случаях. Оперируя раненых, он применял собственные модификации костнопластических операций Пирогова и Крукенберга, успешно оперировал артериальные аневризмы, удалял инородные тела из полости черепа и грудной клетки. Труд Павла Ивановича был отмечен орденами Ленина и «Знак Почета». Он первым в области стал заслуженным врачом РСФСР».

В конце 1942 года в Тюмень был эвакуирован Кубанский медицинский институт (КМИ), в котором работали известные ученые Гейманович, Давыдовский, Зеленский. Больницы города стали клинической базой кафедр института, и уже с 20 декабря 1942 года началось обучение студентов. С помощью ученых и преподавателей Кубанского медицинского института очень быстро была налажена служба переливания крови, которую возглавила Вера Владимировна Утробина. Популярнейшие врачи города призывали вступить в ряды доноров. Николай Васильевич Сушков читал лекции на эту тему, которую сопровож-дал кинолентой. Требовалось организовать пункт, где систематически проводилось бы обследование доноров, где брали кровь и сохраняли до применения. Вскоре при этом пункте насчитывалось уже 50 доноров-патриотов. Многие врачи и медицинские сестры давали свою кровь раненым в часы работы в госпитале по экстренной необходимости.

После освобождения от врага большей части территорий СССР тыловые госпитали стали готовиться к отправке на запад, вслед за наступающими войсками. Так, госпиталь 1500 перебазировался сначала в Рыбинск, потом в Тихвин, Польшу, Восточную Пруссию, где продолжал лечение раненых бойцов до февраля 1946 года.

Работа тюменских медиков получила высокую оценку уже в 1942 году. Тогда Тюмень собрала ученых-медиков на первую (в Советском Союзе) сессию невропатологов и психиатров. Ведущие специалисты страны обобщили опыт лечения раненых, всесторонне обсудили предложенные новые методы. Итогом работы этой сессии стала книга «Травматологические нарушения центральной и периферической нервной системы». Она увидела свет в Тюмени в 1943-м году.

Из воспоминаний А.И. Липовской, кандидата медицинских наук КМИ:

«Ехали в вагонах с выбитыми окнами и дверями. В Тюмень прибыли 4 декабря 1942 года. Кругом снег, мороз под 50 градусов, а мы по-летнему одеты. Но скоро уже бод-ро шагали в теплых валенках, обустраивались в теплых зданиях. 21 декабря приступили к работе: консультировали и оперировали в госпиталях и больницах, проводили массовые осмотры взрослых и детей. 8 сентября 1943 года КМИ выпустил 38 врачей, из них четверо окончили его с отличием. Весь наш 24-й выпуск, мы называли его тюменским, в полном составе ушел на фронт».

В том же году с целью обследования госпиталей Тюмень посетил Герой Социалистического Труда, главный хирург Красной армии Николай Нилович Бурденко. Он оценил работу коллег достаточно высоко.

Труд многих медицинских работников госпиталей отмечен медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», среди них Г.С. Кацнельсон, С.А. Волпьянский, В.В. Утробина, А.Н. Захарова, М.П. Костромина и другие. К середине 1944 года 29 человек получили значок «Отличник здравоохранения», 10 – грамоты Наркомздрава СССР.

Оригинал материала на сайте tumentoday.ru