Юбилей легендарного земляка

Геннадий Богомяков, на протяжении почти восемнадцати лет стоявший во главе большой Тюменской области, отметил 85-летие. Чествование юбиляра состоялось в областной Думе.

«Одним из главных своих личных достижений я считаю то, что удалось побороть идею строительства Нижнеобской гидроэлектростанции, – заявил Геннадий Богомяков. – Она должна была стать самой крупной на нашей планете. Правда, ее водохранилище затопило бы 150 тысяч квадратных километров. Тюменский совнархоз к идее отнесся спокойно. Не возражал и только назначенный первым секретарем Тюменского обкома КПСС Борис Щербина (при нем в Иркутской области, где он работал, построили ГЭС в десять раз меньшей мощности). Лишь Александр Протозанов, возглавивший вновь созданный промышленный обком КПСС, решительно поддержал нашу борьбу против возведения ГЭС».

К тому времени геологи Юрия Эрвье уже открыли Шаим, Усть-Балык, Сургут, Мегион, Красноленинский нефтеносный район. В случае затопления Западной Сибири строительство скважин на насыпных островах (именно так планировали добывать нефть некоторые умные головы) обошлось бы минимум вдвое дороже.

Затраты кратно превысили бы полученный доход от произведенной энергии. Подводная добыча на многих месторождениях оказалась бы просто нерентабельной. Страна могла понести многомиллиардный ущерб. О том, как бы сейчас жили тюменцы, даже думать не хочется. Без дорог, без денег. Зато на берегу разливанного моря.

Первый заместитель председателя Тюменской областной Думы Андрей Артюхов вручил Геннадию Богомякову Благодарность Совета Законодателей Тюменской области, Ханты-Мансийского автономного округа – Югры и Ямало-Ненецкого автономного округа за заслуги в государственной и общественной деятельности, направленной на достижение экономического, социального и культурного благополучия населения большой Тюменской области.

Выходившие на трибуну гости называли себя учениками Богомякова. Степан Киричук, ныне первый заместитель председателя комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера, не может забыть, как его, заместителя начальника Тюменского отделения Свердловской железной дороги, ругали за вечную нехватку вагонов. Железнодорожники хронически не справлялись с нарастающим объемом перевозок. Первый заместитель председателя Законодательного Собрания Ямала Николай Яшкин вспоминает, как Геннадий Богомяков вывел его из-под огня Егора Лигачева, секретаря ЦК КПСС, который из-за острой публикации в «Тюменском комсомольце» требовал разогнать весь обком комсомола.

«Я самый древний в этом зале, кто знал Геннадия Богомякова еще по Кузбассу, – признается Иван Нестеров, член-корреспондент Российской академии наук. – Он первым из нас переехал в Тюмень, весной 1960-го став директором только созданного филиала Сибирского научно-исследовательского института геологии, геофизики и минерального сырья. Он стоял у истоков тюменской нефтяной науки... Но не только. Богомяков первым обратил внимание на самое крупное в мире месторождение йодобромных вод под Тобольском и получил из них еще 55 лет назад металлический йод. Он еще полвека назад доказал запасы в Западной Сибири 930 триллионов (!) кубометров водно-растворенного метана, гораздо более распространенного, чем добываемый сегодня газ. К сожалению, его никто до сих пор при добыче нефти не отделяет от воды, и каждый год десятки миллиардов кубов чистого метана уходят в атмосферу».

Председатель областного совета ветеранов Игорь Шаповалов так характеризует юбиляра: «Уши и сейчас еще горят. Строгий он был, но справедливый». Именно с подачи Геннадия Богомякова начальник «Сибжил­строя» в одночасье стал первым секретарем Тюменского горкома КПСС. За шесть лет начинающему партработнику при поддержке обкома удалось нарастить ввод жилья в областном центре со 180 до 400 тысяч
квадратных метров в год, сдать несколько путепроводов, построить кардиоцентр, начать прокладку объездной дороги, переориентировать тюменское машиностроение на нефтянку. Позднее Богомяков рекомендовал Шаповалова на должность начальника Главямбургнефтегазстроя.

«Тюменская область стала не только центром нефтедобычи, но и центром внедрения инноваций, – убеждает Генадий Шмаль, президент Союза нефтегазопромышленников России, возглавлявший в 1960-е Тюменский обком ВЛКСМ, а позднее являвшийся вторым секретарем обкома КПСС (первым был Богомяков). – Геннадий Павлович, будучи ученым, сумел
привлечь нашу науку к решению отраслевых проблем. На Тюмень работала вся Академия наук СССР. И если на Медвежьем месторождении использовалось французское оборудование, то уже в Уренгое применялись отечественные, причем более совершенные, аналоги. Каждая установка давала уже по 15-20 миллиардов кубов в год. На Ямбурге мощность УКПГ
достигла 26,5 миллиарда кубов. Запустили ее буквально за год, собрав из изготовленных в Тюмени суперблоков. Такого не было нигде в мире!» «На пленуме ЦК даже проголосовали за назначение меня министром нефтяной и газовой промышленности СССР, – вспоминает Геннадий Богомяков. – Но я прямо сказал Горбачеву: «Миша, отрасль я люблю, но гробокопателем не пойду». Смотрите сами. Решили объединить два министерства – нефтяной и газовой промышленности. И тут же, не спрашивая министра будущего, берут и выделяют газовый концерн. Хотя если бы в Тюменской области объединили нефтяную и газовую промышленность (сургутян заставили бы брать газ, а уренгойцев – нефть), так еще можно было что-то сделать. Это дало бы солидную экономию средств и в бурении, и в строительстве... Одновременно они резко срезали финансирование отрасли. Я предсказал, что при таких инвестициях начнется падение добычи, в 1990-м мы недополучим 35-40 миллионов тонн. Так и случилось. А я досрочно, в 59 лет, была тогда такая возможность, вышел на пенсию».

Ранее, в 1984-м, из-за сокращения финансирования отрасли Тюменская область, а следовательно, и весь Советский Союз не выполнили план по добыче. Тогда полетели со своих кресел министр нефтяной промышленности СССР и начальник Главтюменнефтегаза.

«Я пошел к Байбакову, – рассказывает Геннадий Богомяков. – Объясняю провал в добыче тем, что нам недодали денег. В результате мы не построили ЛЭП, дороги, не пробурили нужного количества скважин. А Байбаков в ответ: «Меня просто разорили военные». Я предложил провести выездное заседание Госплана СССР в Новом Уренгое. Совещание прошло, денег нам добавили. И уже в 1987-м мы вышли на максимум – дали стране более 408 миллионов тонн тюменской нефти».